Собрание стихотворений

135

Прощай, прощай, дорогая! Темнеют дальние горы. Спокойно шумят деревья. С пастбищ идут стада. В последний раз гляжу я в твои прозрачные взоры, Целую влажные губы, сказавшие: "Навсегда". Вот я расстаюсь с тобою, влюбленный еще нежнее, Чем в нашу первую встречу у этих белых камней. Так же в тот вечер шумела мельница, и над нею Колыхалась легкая сетка едва озаренных ветвей. Но наша любовь увидит другие леса и горы, И те же слова желанья прозвучат на чужом языке. Уже я твердил когда-то безнадежное имя Леноры, И ты, ломая руки, Ромео звала в тоске. И как мы сейчас проходим дорогой, едва озаренной, Прижавшись тесно друг к другу, уже мы когда-то шли. И вновь тебя обниму я, еще нежнее влюбленный, Под шорох воды и листьев на теплой груди земли.

136

Улыбка одна и та же, Сухой неподвижен рот. Такие, как ты, — на страже Стоят в раю у ворот. И только, если ресницы Распахнутся, глянут глаза, Кажется: реют птицы И где-то шумит гроза.

137

Благословенная прохлада, Тосканы сумрак голубой… Я помню кисти винограда На блюде с древнею резьбой. И девочки-крестьянки руки, Что миртовый венок плела, Слова любви, напев разлуки И плеск размеренный весла. Туманы с моря наплывали, И месяц розовый вставал, И волны — берег целовали, И берег — волнам отвечал.

138

Неправильный круг описала летучая мышь, Сосновая ветка качнулась над темной рекой, И в воздухе тонком блеснул, задевая камыш, Серебряный камешек, брошенный детской рукой. Я знаю, я знаю, и море на убыль идет, Песок засыпает оазисы, сохнет река, И в сердце пустыни когда-нибудь жизнь расцветет, И розы вздохнут над студеной водой родника. Но если синей в целом мире не сыщется глаз, Как темное золото, косы и губы, как мед, Но если так сладко любить, неужели и нас Безжалостный ветер с осенней листвой унесет. И, может быть, в рокоте моря и шорохе трав Другие влюбленные с тайной услышат тоской О нашей любви, что погасла, на миг просияв Серебряным камешком, брошенным детской рукой.

139

Черные вишни, зеленые сливы, Желтые груши повисли в садах… Ясною осенью будешь счастливой, Будешь, мечтая, гулять при звездах. Все неизменно: любимые книги, В горнице низкой цветы на окне, И нетяжелые скуки вериги, И равнодушная память о мне.

140

Прошло туманное томленье, Все ясно — в сердце острие — Моя любовь, мое мученье, Изнеможение мое. Я ничего забыть не в силах И глаз не в силах отвести От слабых рук, от взоров милых, От губ, мне шепчущих: "Прости". Поймите, я смертельно болен, Отравлен, скован навсегда. В темнице, где лежу безволен, Лишь Ваше имя, как звезда. Но это горькое томленье Милее мне, чем светлый рай. Когда мне скажут: "Выбирай", Отвергну волю и целенье, Целуя Вам одежды край.

141

Я в жаркий полдень разлюбил Природы сонной колыханье, И ветра знойное дыханье, И моря равнодушный пыл. Вступив на берег меловой, Рыбак бросает невод свой, Кирпичной, крепкою ладонью Пот отирает трудовой. Но взору, что зеленых глыб Отливам медным внемлет праздно, Природа юга безобразна, Как одурь этих сонных рыб. Прибоя белая черта, Шар низкорослого куста, В ведре с дымящейся водою Последний, слабый всплеск хвоста!.. Ночь! Скоро ли поглотит мир Твоя бессонная утроба? Но длится полдень, зреет злоба, И ослепителен эфир.

142

Над морем северным холодный запад гас, Хоть снасти дальние еще пылали красным. Уже звучал прибой и гальционы глас Порывом осени холодным и ужасным. В огромное окно с чудесной высоты Я море наблюдал. В роскошном увяданьи, В гармонии валов жило и пело ты, Безумца Тернера тревожное созданье. В тумане грозовом дышалось тяжело… Вдруг слава лунная, пробившись, озарила Фигуру рыбака и парус, и весло, И яростью стихий раздутое ветрило!

143

Зефир ночной волной целебной Повеял снова в мир волшебный, И одинокая звезда Глядит, как пролетают долу, Внимая горнему Эолу, Туманных лебедей стада. Не потревожит ветер влажный Тяжелых лип дремоты важной, Чей сумрак благосклонный скрыл Блаженство рук переплетенных, Биенье сердца, жар влюбленных И тайный вздох, и нежный пыл. Лишь моря ровное дыханье Сквозь легкое благоуханье Доносит свежесть сонных вод, Да чайка вскрикнет и утихнет, Да трубка пешехода вспыхнет И в отдаленьи пропадет. Но мне печальна эта нега! Как путник, что искал ночлега И не нашел его в пути, Бредет с тяжелою сумою, Так я с любовью и тоскою, О, Муза, осужден идти!

144

Сквозь зеленеющие ветки Скользят зеленые лучи На занесенные ракетки И беспокойные мячи. О, милый теннис, легкий танец, Твоя забава не груба — Сиянье глаз и щек румянец, И легких мячиков борьба. В азарте игроки смелеют, Уверен каждый взмах руки, На желтом гравии белеют Из парусины башмаки. Но отпарированы метко Удары все, крепчает зной, А отдаленная беседка Полна прохладной тишиной. Ах, башмаки натерты мелом, Но башмаками ль занят ум? Забыл, наверно, мальчик в белом, Что зелень пачкает костюм. Слова любви журчат прилежно, Ее рука в его руке, И солнце розовеет нежно На милой девичьей щеке.

145

Италия! твое Амуры имя пишут На вечном мраморе, концами нежных стрел, К тебе летят сердца, тобою музы дышут, Великих вдохновлять счастливый твой удел. Увы, не созерцал я львов святого Марка, Дворцов Флоренции и средиземных волн, Тех рощ, где о земной любви вздыхал Петрарка, Где Ариост блуждал, своих напевов полн. Но, как отверженный к потерянному раю, Душой к тебе стремлюсь. Мечтателей луна Всплывает надо мной. Забывшись, повторяю Канцоны сладкие, златые имена. И слышу рокот лир, и голоса влюбленных, И вижу дряхлые руины над водой, И в черных небесах, звездами окропленных, Великих призраки проходят чередой.

146

Еще горячих губ прикосновенье Я чувствую, и в памяти еще Рисуется неясное виденье, Улыбка, шарф, покатое плечо. Но ветер нежности, печалью вея И так успокоительно звеня, Твердит, что мне пригрезилась Психея, Во сне поцеловавшая меня.

147

Я вспоминаю влажные долины Шотландии, зеленые холмы, Луну и все, что вспоминаем мы, Услышав имя нежное Алины. Осенний парк. Средь зыбкой полутьмы Шуршат края широкой пелерины, Мелькает облик девушки старинной, Прелестный и пленяющий умы. Широкая соломенная шляпа, Две розы, шаль, расшитая пестро, И Гектора протянутая лапа. О, легкие созданья Генсборо, Цвета луны и вянущей малины И поцелуй мечтательной Алины!

148

Видел сон я: как будто стою В золотом и прохладном раю, И похож этот рай и закат На тенистый Таврический сад. Только больше цветов и воды, И висят золотые плоды На ветвистых деревьях его, И кругом — тишина, торжество. Я проснулся и вспомнил тотчас О морях, разделяющих нас, О письме, что дойдет через год Или вовсе к тебе не дойдет. Отчего же в душе, отчего Тишина, благодать, торжество? Словно ты прилетала ко мне В этом солнечном лиственном сне, Словно ты прилетала сказать, Что не долго уже ожидать.