Собрание стихотворений

243

Когда-нибудь и где-нибудь. Не все ль равно? Но розы упадут на грудь, Звезда блеснет в окно Когда-нибудь… Летит зеленая звезда Сквозь тишину. Летит зеленая звезда, Как ласточка к окну — В счастливый дом. И чье-то сердце навсегда Остановилось в нем.

244

Злой и грустной полоской рассвета, Угольком в догоревшей золе, Журавлем перелетным на этой Злой и грустной земле… Даже больше — кому это надо — Просиять сквозь холодную тьму… И деревья пустынного сада Широко шелестят — "Никому".

245

Закроешь глаза на мгновенье И вместе с прохладой вдохнешь Какое-то дальнее пенье, Какую-то смутную дрожь. И нет ни России, ни мира, И нет ни любви, ни обид — По синему царству эфира Свободное сердце летит.

254

Хорошо, что нет Царя. Хорошо, что нет России. Хорошо, что Бога нет. Только желтая заря, Только звезды ледяные, Только миллионы лет. Хорошо — что никого, Хорошо — что ничего, Так черно и так мертво, Что мертвее быть не может И чернее не бывать, Что никто нам не поможет И не надо помогать.

1930

247

В тринадцатом году, еще не понимая, Что будет с нами, что нас ждет, — Шампанского бокалы подымая, Мы весело встречали — Новый Год. Как мы состарились! Проходят годы, Проходят годы — их не замечаем мы… Но этот воздух смерти и свободы И розы, и вино, и счастье той зимы Никто не позабыл, о, я уверен… Должно быть, сквозь свинцовый мрак, На мир, что навсегда потерян, Глаза умерших смотрят так.

248

Россия, Россия "рабоче-крестьянская" И как не отчаяться! — Едва началось твое счастье цыганское И вот уж кончается. Деревни голодные, степи бесплодные.. И лед твой не тронется — Едва поднялось твое солнце холодное И вот уже клонится.

1930

249

Холодно бродить по свету, Холодней лежать в гробу. Помни это, помни это, Не кляни свою судьбу. Ты еще читаешь Блока, Ты еще глядишь в окно. Ты еще не знаешь срока — Все неясно, все жестоко, Все навек обречено. И, конечно, жизнь прекрасна, И, конечно, смерть страшна, Отвратительна, ужасна, Но всему одна цена. Помни это, помни это — Каплю жизни, каплю света… "Донна Анна! Нет ответа. Анна, Анна! Тишина".

1930

250

По улицам рассеянно мы бродим, На женщин смотрим и в кафэ сидим, Но настоящих слов мы не находим, А приблизительных мы больше не хотим. И что же делать? В Петербург вернуться? Влюбиться? Или Опер взорвать? Иль просто — лечь в холодную кровать, Закрыть глаза и больше не проснуться…

251

Для чего, как на двери небесного рая, Нам на это прекрасное небо смотреть, Каждый миг умирая и вновь воскресая Для того, чтобы вновь умереть. Для чего этот легкий торжественный воздух Голубой средиземной зимы Обещает, что где-то — быть может, на звездах Будем счастливы мы. Утомительный день утомительно прожит, Голова тяжела, и над ней Розовеет закат — о, последний, быть может, — Все нежней, и нежней, и нежней…

252

Страсть? А если нет и страсти? Власть? А если нет и власти Даже над самим собой? Что же делать мне с тобой. Только не гляди на звезды, Не грусти и не влюбляйся, Не читай стихов певучих И за счастье не цепляйся — Счастья нет, мой бедный друг. Счастье выпало из рук, Камнем в море утонуло, Рыбкой золотой плеснуло, Льдинкой уплыло на юг. Счастья нет, и мы не дети. Вот и надо выбирать — Или жить, как все на свете, Или умирать.

1930

253

Как грустно и все же как хочется жить, А в воздухе пахнет весной. И вновь мы готовы за счастье платить Какою угодно ценой. И люди кричат, экипажи летят, Сверкает огнями Конкорд — И розовый, нежный, парижский закат Широкою тенью простерт.

254

Так тихо гаснул этот день. Едва Блеснула медью чешуя канала, Сухая, пожелтевшая листва Предсмертным шорохом затрепетала. Мы плыли в узкой лодке по волнам, Нам было грустно, как всегда влюбленным, И этот бледно-синий вечер нам Казался существом одушевленным. Как будто говорил он: я не жду Ни счастия, ни солнечного света — На этот бедный лоб немного льду, Немного жалости на сердце это.

255

Грустно, друг. Все слаще, все нежнее Ветер с моря. Слабый звездный свет. Грустно, друг. И тем еще грустнее, Что надежды больше нет. Это уж не романтизм. Какая Там Шотландия! Взгляни: горит Между черных лип звезда большая И о смерти говорит. Пахнет розами. Спокойной ночи. Ветер с моря, руки на груди. И в последний раз в пустые очи Звезд бессмертных — погляди.

256

Не спится мне. Зажечь свечу? Да только спичек нет. Весь мир молчит, и я молчу, Гляжу на лунный свет. И думаю: как много глаз В такой же тишине. В такой же тихий, ясный час Устремлено к луне. Как скучно ей, должно быть, плыть Над головой у нас, Чужие окна серебрить И видеть столько глаз. Сто лет вперед, сто лет назад, А в мире все одно — Собаки лают, да глядят Мечтатели в окно.

257

Как лед наше бедное счастье растает, Растает как лед, словно камень утонет, Держи, если можешь, — оно улетает, Оно улетит, и никто не догонит.

258

Январский день. На берегу Невы Несется ветер, разрушеньем вея. Где Олечка Судейкина, увы! Ахматова, Паллада, Саломея? Все, кто блистал в тринадцатом году — Лишь призраки на петербургском льду. Вновь соловьи засвищут в тополях, И на закате, в Павловске иль Царском, Пройдет другая дама в соболях, Другой влюбленный в ментике гусарском… Но Всеволода Князева они Не вспомнят в дорогой ему тени.