Солнечный корт

– Спасибо! Я постараюсь не слишком путаться под ногами.

– Ты мой напарник, - напомнил ему Жан.
– Ты должен быть под ногами.

Джереми на мгновение задумался.

– Кто был твоим напарником в Воронах?

Жан отвел взгляд и слегка нахмурился, когда заметил Баркбарка. У Джереми появилась привычка при каждом визите приносить собаку в его комнату, несмотря на то, что Жан всегда возвращал ее в гостиную. Он пересек комнату и развернул ее так, чтобы ее немигающий взгляд был направлен на стену. Раздражаться из-за бессмысленной картонки было легко, и это облегчило ответ на вопрос Джереми.

– После ухода Кевина я занял его место рядом с Рико.

Благословение и проклятие: Рико был вынужден умерить свою жестокость, когда слабая игра Жана привела к тому, что они оба были наказаны, но он принял вызов более утонченной жестокости. Когда-то этот талант был присущ Кевину, которого невозможно было заметить, потому что за ним постоянно следили камеры.

Джереми кивнул.

– Я полагаю, что вы сохраняли Свиту на корте. Но раньше вас было только трое, не считая той короткой выходки с Нилом, которая вызвала столько шума на Рождество. Кто был до Рико, или на этот вопрос сложнее ответить? Ты сказал, что Вороны оценивались каждый семестр, да?

Жан повернулся к нему лицом.

– У меня был только один шанс.

Не из-за недостатка стараний, конечно. Несмотря на трения между ним и остальной линией защиты, Жан отлично сыграл на корте, набрав 3 очка, а не 4. Даже Жасмин добилась места рядом с ним, намереваясь перелезть через него, чтобы заслужить одобрение Рико. Но из всех Воронов, которые пытались, только у двоих был реальный шанс стать постоянными напарниками Жана в долгосрочной перспективе, и Жан смог пережить только одного из них.

Предполагалось, что Зейн станет временным решением, за исключением того, что они оба слишком многое потеряют, если их переведут на другое место. Зейн хотел быть лучшим и играть с лучшими, и он пообещал встать между Жаном и Грейсоном, несмотря ни на что, при условии, что Жан поможет ему заработать один из желанных номеров Рико. Они посвятили друг другу годы, сражаясь, споря, подталкивая друг друга все сильнее и быстрее, и Жан искренне верил, что Рико одумается и возьмет Зейна в Свиту еще до выпуска.

Он не рассчитывал на то, что Рико найдет Нила. Как только Нил украл номер, который, по мнению Зейна, принадлежал ему по праву, пути назад не было. Жан посмотрел на дверной проем, почти ожидая увидеть Грейсона, прислонившегося к дверному косяку с ухмылкой пожирателя дерьма на лице. Воспоминание о том, как Зейн повернулся к ним спиной с нетерпеливым «По крайней мере, ведите себя потише. Мне нужно быть на корте через два часа», все еще было достаточно разрушительным, чтобы болеть четыре месяца спустя.

– Жан?
– позвал Джереми.

Жан понял, что не ответил на вопрос. Он с трудом сглотнул, борясь с тошнотой, и сказал:

– Зейн Ричер. Обычно первокурсников сначала отправляют на пятый курс, чтобы помочь им освоиться в Гнезде, но я был так мал, что они боялись, что я утяну их вниз. Зейн тогда был юниором, так что разрыв был не таким заметным.

– Ричер, - сказал Джереми с болью в голосе.
– Он очень хорош. И к тому же очень жестокий.

– Ворон, - напомнил ему Жан, пока искал вторую кровать.
– Это то, чему нас учили.

– Я думаю, что отучение от этого будет головной болью, - сказал Джереми.

– Если бы ты научился играть в этот вид спорта так, как в него нужно играть, - сказал Жан, оставив его замечание без ответа. Не было смысла повторять этот аргумент; улыбка Джереми была широкой и искренней. В конце концов, не имело значения, что они были дураками. Они по-прежнему оставались второй лучшей командой, которая в этом году была на пути к первому месту, и, хорошо это или плохо, Жан согласился смириться с их нелепыми ограничениями.

– Кстати, о развлечениях, - сказал Джереми, - посмотрим, в какие неприятности мы можем вляпаться.

Было бы слишком надеяться, что он имел в виду экси, особенно учитывая, что Жан все еще поправлялся, но Жан предпочел бы что-нибудь поинтереснее настольной игры, которую выбрал Джереми. Кэт помогла ему расставить настольную игру на кофейном столике в гостиной, пока Лайла приносила напитки для всех с кухни. Как Жан ни смотрел, игра казалась бессмысленной. В ней не было ничего, что требовало бы рефлексов или мгновенных суждений; ему даже не нужно было запоминать правила, когда каждому игроку выдавалась контрольная карточка для каждого хода.

Они были на середине игры, когда телефон Джереми зазвонил, и Джереми просмотрел его сообщение.

– Похоже, Лукас наконец-то возвращается домой на этой неделе, - сообщил он и подтолкнул Жана ногой.
– Коди хочет знать, могут ли они сначала приехать на денек, чтобы Лукас мог хорошенько тебя рассмотреть. Он немного беспокоится о том, что в составе будет Ворон, после того как увидел, каким стал его брат, и Коди угрожает устроить бунт, если кто-нибудь еще встретится с тобой раньше, чем они. Что ты об этом думаешь?

– Они мои товарищи по команде, - сказал Жан.
– Я должен с ними познакомиться.

Лайла подумала об этом.

– Если Лукас так беспокоится, нам стоит потусоваться в каком-нибудь нейтральном общественном месте, где, по его мнению, Жан должен вести себя прилично.

– Пляж?
– Предложила Кэт, с серьезным видом оглядывая доску, прежде чем передвинуть свой жетон на несколько мест.
– Ты купила какие-нибудь плавки, да?

– Не продвинулась в списке так далеко, - сказала Лайла.
– Кто-нибудь из вас может сходить с ним завтра по магазинам. Я все еще уставшая после последней поездки.

– Нет, - ответил Жан.
– Я не плаваю.

Они в ужасе уставились на него. Джереми первым обрел дар речи и недоверчиво спросил:

– Не хочешь или не можешь?
– Когда Жан только молча уставился на него в ответ, Джереми попытался снова.
– Различие имеет значение - тренер Лисински дважды в неделю водит нас в бассейн в Лионе на утренние тренировки, занятия аквааэробикой, круговые тренировки и тому подобное.

У Жан сжался желудок.

– Что?

Кэт с энтузиазмом кивнула.