Солнечный корт

Лайла выхватила овощечистку у него из рук и отбросила в сторону. Он машинально потянулся за ней, но Лайла схватила его за плечо и повернула лицом к себе. Она обхватила его лицо обеими руками. Джереми не мог видеть отсюда ее лица, но Жан застыл на месте от того, что он увидел в выражении ее лица.

– Мне нужно, чтобы ты выслушал меня одну минуту, - сказала Лайла, - и мне нужно, чтобы ты поверил мне, когда я это скажу. К черту тренера Морияма.

– Значит, благожелательный имидж - это притворство, - заметил Жан.
– Это делает вас немного более терпимыми, хотя и не объясняет, почему вы намеренно прострелили себе ногу.

– Не уклоняйся, - тихо предупредила его Лайла.
– Он годами держал вас в изоляции и изнурял, и ради чего? Никто из вас не заслужил того, через что он заставил вас пройти. Ты понимаешь меня?

– Я Жан Моро, - сказал он ей.
– Я всегда получал именно то, что заслуживаю.

– И что же ты такого сделал, чтобы заслужить сломанные ребра?
– Спросила Лайла.

– Ты не поймешь, и я не буду пытаться тебе это объяснить.

Кэт сказала:

– Чего мы не понимаем, так это того, как взрослый мужик взял кучу детей и превратил их в монстров ради забавы. При таких деньгах и престиже я понимаю, почему они позволили ему выйти сухим из воды, но, черт возьми. Разница между первым и вторым местом не может стоить такой жестокости.

– Главное - быть первыми, - сказал Жан, убирая руки Лайлы от своего лица.
– Вороны это понимали.

– Но они больше не первые, - сказала Лайла.
– Ты сказал, что они взорвутся, когда у них отнимут все, что они знали, и раньше я могла подумать, что ты преувеличиваешь. Но теперь они бомбы замедленного действия, не так ли? И если поражение от Университета Пальметто не подожгло фитиль, то смерть Рико подожгла.

Жан вздрогнул, и Джереми вмешался, коротко бросив:

– Хватит.
– Лайла бросила на него недоуменный взгляд, но Джереми только покачал головой и сказал: - На сегодня хватит. Он провел все утро в дороге и все еще думает о том, что будет через три часа. Немного нечестно затевать драку, когда он, вероятно, вымотан и наполовину спит.
– Он не был до конца уверен, что Лайла и Кэт отступят, поэтому вместо этого повернулся к Жану и сменил тему: - Конечно, в том, чтобы быть Троянцем, есть доля притворства, но это не значит, что это полная ложь. Некоторые из нас здесь ради хорошего образования и престижа, так что стоит переступить черту и подыграть. Некоторые из нас хотят стать хорошим примером для подражания для тех, кто придет после нас. А некоторые из нас просто хотят повеселиться. Я ведь не родился Троянцем, верно? Команда моей старшей школы была такой же, как и в любой другой школе. Такая же конкуренция, столько же злословия, столько же оскорблений. И это было просто... утомительно - играть таким образом. Все это давление с одной стороны и весь этот антагонизм с другой.
– Он хлопнул в ладоши, как будто втискивая свое прошлое «я» между ними.
– Мы изо всех сил стараемся быть хорошими спортсменами для людей, с которыми играем, и для зрителей, но в основном это для нас самих. Чтобы показать, что мы все еще можем веселиться и преуспевать, не прибегая к яду.

– Мне нравятся стрелялки, - подхватила Кэт.
– Я имею в виду игры. Я их просто обожаю. Мне нравится быть лучшим игроком и быстрее выигрывать. Но это все время так раздражает, особенно если ты девушка, которая достаточно безрассудна, чтобы выключить микрофон. Это начинает разъедать тебя изнутри, делая еще и ядовитой. Вести себя соответственно, не так ли? Я даже не замечала, как далеко зашла, пока моя младшая сестра не спросила меня, почему я все время такая злая. Так гораздо лучше. К тому же, когда наши оппоненты не могут вывести нас из себя, это выводит из себя их. Наглядный пример, - сказала она, лукаво улыбнувшись Жану.

– У нас есть сигнал, когда нас нужно вытаскивать, - сказал Джереми, - и я уже показывал тебе раздевалку. Эта боксерская груша в тренажерном зале предназначена для снятия стресса и раздражения, пока мы снова не обретем спокойствие. Помни, правило не в том, чтобы «не позволять им задевать тебя»? Оно заключается в том, чтобы сохранять спокойствие на корте и перед прессой. Ты можешь говорить нам все, что угодно. Мы все это уже слышали.

Кэт взглянула на Лайлу, не хочет ли та что-нибудь добавить. То, что она увидела, заставило ее вздохнуть, и она махнула рукой в сторону Жана.

– Знаешь что, завтра мы начнем с уроков кулинарии по-новому. А пока иди, помоги Джереми выбрать фильм. Желательно, что-нибудь веселое. Я думаю, нам всем сейчас не помешало бы отвлечься.

Джереми не удивился, что Кэт немного прибавила громкости, как только они с Жаном ушли. Деликатность не была ее сильной стороной, но если Жан и заметил, то не подал виду, что это его волнует. Джереми просматривал фильмы и сыпал предложениями, изо всех сил стараясь не замечать, как часто Кэт выдавала свое растущее волнение, слишком сильно ударяя ножом по разделочной доске. Лайла, вероятно, передавала слова Джереми, в то время как Кэт пересказывала свою версию разговора из кухни.

– У нее добрые намерения, - счел своим долгом сказать Джереми, протягивая Жану несколько фильмов. Парень повертел их в руках, едва взглянув.
– Но поскольку мы начали этот разговор на день или два раньше, чем я планировал, я должен признаться: с тех пор, как мы подписали с тобой контракт, до нас доходило много неприятных слухов. Мы пытаемся разобраться в тебе, чтобы знать, что делать дальше. Я не уверен, добивалась ли она ответов или хотела узнать, не оттолкнешь ли ты ее в ответ, но я обещаю, что она хочет, чтобы это сработало.

– Я знаю, что они там говорят обо мне, - сказал Жан.
– Мне все равно.

Его тон говорил о том, что, возможно, ему было не все равно, но Джереми не собирался его в этом упрекать.

– Между прочим, я им не верю. Я не стану этого делать, если ты не объяснишь мне причину. Я отказываюсь думать, что Кевин обратился бы ко мне за помощью, если бы ты был такой проблемой, какой они тебя представляют.

– Я буду проблемой, - сказал Жан, но он произнес это как констатацию факта, а не как угрозу.
– Это неизбежно.

Джереми взял фильмы обратно, но просмотрел их.

– Ты можешь хотя бы сказать мне, почему, по-твоему, ты заслуживаешь того, чтобы тебя избили до полусмерти?

– Я не могу рассказать тебе так, чтобы ты понял, - повторил Жан.
– Оставь это.

– Пока, - сказал Джереми.

Поскольку у Жана, похоже, не было своего мнения по этому поводу, Джереми выбрал фильм, который, по его мнению, мог бы им всем понравиться. К тому времени, как он все подготовил, Кэт была готова к тому, что они придут за своими сэндвичами. Она также была готова обсуждать с Жаном все, что он ел, выкладывая цифры и факты со скоростью света. Джереми не был уверен, понимает ли Жан что-либо из сказанного или это просто звучит достаточно убедительно, чтобы не настаивать. Однако, когда он, казалось, собирался отвергнуть часть своего рулета, Джереми вмешался:

– Ты хотя бы обедал сегодня? Ты можешь позволить себе углеводы.

Кэт подняла глаза к потолку и раздраженно забормотала что-то по-испански. Скорее всего, это была молитва о терпении.

– Если ты не съешь все до последнего кусочка, я не стану учить тебя готовить. Ты можешь всю оставшуюся жизнь питаться одними куриными консервами.
– Она шлепнула его по руке, когда эта угроза показалась ей недостаточно убедительной, и положила ему на тарелку небольшую горку тушеных овощей.
– Хорошо! Все на выход. Уборка будет позже.

Кэт и Лайла без возражений согласились с выбором фильма Джереми. Джереми не удивился, что Жан ушел, как только его тарелка опустела, и что он не вернулся. Чего никто из них не ожидал, так это того, что через полтора часа они принесут свои тарелки на кухню и увидят, что он зашел за ними, чтобы убрать остатки еды. Он даже использовал наклейки, которые показала ему Кэт, чтобы обозначить дату на контейнерах, прежде чем поставить их в холодильник. Кэт с любопытством коснулась маркера в проволочной корзинке.