Солнечный змей
Шрифт:
– Выжечь до стекла, – коротко и мрачно сказал сармат с бластером. – Командир…
– Сата, – Аннерс потянулся к кнопкам передатчика, но нажать их не успел. Кесса перехватила его руку и стиснула в ладонях.
– Командир Аннерс! Ради «Ларата» и его хранителя – постой!
Яцек неуловимым движением оказался между Кессой и вооружёнными сарматами, Хагван молча сел на пол. Командир «Ларата» вздрогнул, рывком освободил руку и смерил Речницу недобрым взглядом.
– Откуда ты знаешь о хранителе, самка?!
– Гедимин Кет – мой друг. Он спас мне жизнь. Он знает всех хранителей. А ещё он знает законы
– Тот, кто напал на Фентона, должен быть наказан, – хмуро сказал Яцек, заметив искру удивления в глазах сармата. – Но это не весь город, а один человек. Если ты согласишься подождать, командир Аннерс, мы найдём его.
Он протянул сармату мерцающий свиток в стеклянном футляре. Аквамариновые блики разбежались по серо-зелёным стенам, затмив на мгновение ровный неживой свет.
– Великая Река подтвердит, что мы хотим только помочь вам и установить в этом краю мир, – склонил голову Яцек. – Не торопись жечь и разрушать.
Снова вскрикнула сирена, и Аннерс отодвинул пришельцев с дороги – легко, будто весили они меньше, чем охапка соломы. Незнакомый сармат прошёл мимо, на ходу снимая шлем, и остановился у стены, повернувшись к командиру.
– Как он? – отрывисто спросил тот.
– Будет жить, – отозвался сармат без шлема. – Рану зашили. Отсыпается в коконе. Что делать с посёлком знорков?
Речница облегчённо вздохнула и тут же вновь насторожилась. Командир медлил с ответом.
– Пока ничего, – неохотно сказал он, прикоснувшись к передатчику. – «Ларат» уйдёт под защитное поле. Всё, что приблизится, будет уничтожено. За пределами станции – никаких действий до особого приказа. Итак, знорк и его самка… что вы надумали?
Речница оглянулась на тихое движение воздуха. Сармат с бластером стоял за её спиной, другой следил за Яцеком. Третий поднял Хагвана и резко встряхнул, держа за плечи. В глазах олданца плескался ужас. Койя тихо пискнула и прижала уши, её хвост часто вздрагивал.
– Я найду того, кто ранил Фентона, – твёрдо сказала Речница. – Найду и приведу на «Ларат». Вы правы, кто-то хочет зла вашей станции, и я постараюсь её защитить. Но взамен я прошу безопасности для Лиу и других городов.
– Пока Фентон жив, а «Ларат» неприкосновенен, можешь не бояться за города, – кивнул Аннерс. – Но если он умрёт до того, как ты выполнишь обещание…
Речник Яцек удивлённо мигнул и тут же стал мрачнее тучи. Кесса покосилась на него, но спрашивать, в чём дело, было некогда.
– Я не заставлю вас ждать, – нахмурилась Речница. – Но мне надо знать, кто и откуда выстрелил в Фентона. Можно поговорить с ним?
Она тут же поняла, что сказала глупость. Сармат поморщился.
– Он не может говорить. И ты не будешь докучать ему. Северный патруль видел, где Фентон упал. Они стреляли в лес, и он успел выстрелить перед падением, но никакой реакции не дождались. Боевой механизм ещё в лесу, если у него не было причин уйти. Где тот, кто направил его… тебе виднее, знорка.
Яцек ткнул Речницу пальцем в плечо. Она покосилась на него, он еле заметно кивнул.
– Что ты хочешь от своей самки? – сузил глаза командир
«Ларата».– Сказать несколько слов, – Речник не отвёл взгляд. – Это не займёт много времени.
– Говори здесь, – приказал сармат.
Кесса повернулась к Речнику, дрожа от любопытства и волнения.
– Ты хорошо придумала, – быстро и тихо сказал он. – Найдёшь вирку-стрелка – найдёшь и её йидин. По нему мы узнаем, какой дом так отличился. А передать йидин метсайненам и найти преступного мага – дело одного-двух дней. Останки вирки не уничтожай, они ещё нам пригодятся. Забери на станцию всё, что найдёшь.
– Речник Яцек! – Кесса изумлённо мигнула. – А ты не пойдёшь со мной?
– Стойте, знорки, – Аннерс поднял руку, призывая к молчанию. – Я понимаю, что вы задумали. Уйти с «Ларата» и предупредить соплеменников, чтобы они разбежались из посёлка. И заодно сбежать самим и затеряться среди себе подобных. Так?
Яцек покачал головой. Кесса вздрогнула и повернулась к сармату, вспыхивая от возмущения.
– Командир Аннерс, не говори так о нас. Мы ещё не сделали тебе ничего дурного. И мы не собираемся бежать! Я вернусь, как только найду преступника.
– Мы с Хагваном останемся здесь, благородный сармат, – склонил голову Яцек. – Как залог того, что Чёрная Речница не нарушит слово. Это немного успокоит народ «Ларата»?
Сармат на мгновение задумался. Его взгляд скользил по лицам людей. Сармат был огорчён и растерян, и Кесса не знала, как его утешить.
– Будь по-твоему, знорк, – кивнул он наконец. – Вы остаётесь. Эта самка идёт на северный пост, и мы открываем для неё шлюз. Если что-то пойдёт не так, знорки, вы заплатите жизнями. Са тацка!
Он посмотрел на вооружённых сарматов. Те расступились, выпуская Речницу из оцепления. Хагван проводил её обречённым взглядом и подошёл к Яцеку, судорожно сжимая в руках раковину-рог.
– Я скоро вернусь, – пообещала Кесса. – Не обижай моих друзей, командир Аннерс. И позаботься о Фентоне. Скажи, если он… или Элден… хочет изучить наш корабль, то… в общем, корабль не кусается.
…Мир сквозь прозрачный щиток сарматского шлема выглядел хаотичным, серовато-бурым и непрерывно копошащимся… а может, таким он отражался в белесой плёнке защитного поля, окутавшей тело Речницы под скафандром. Кесса зажмурилась и решительно шагнула вперёд, сквозь полупрозрачную стену. Плёнка растеклась по коже, выдулась пузырями и с тихим хлопком отделилась от огромного белесого купола, накрывшего собой всю станцию. В спину Речнице повеяло жаром – там, под защитным полем, плавилась и закипала земля, превращаясь в неровный стеклянистый покров. Кесса на миг оглянулась и невольно поёжилась – раскалённая жижа, на которой секунду назад росла трава, пугала её.
Койя выглянула из-за пазухи и тихо мяукнула, глядя вверх, на сторожевую башню северного поста. Речница взглянула туда же и помахала рукой. Где-то там, невидимый в лабиринтах сарматской крепости, следил за опушкой опасного леса Элден. Кесса очень надеялась, что без нужды он стрелять не станет…
– Выбирайся, – прошептала Речница, вытряхивая кошку в ещё не сожжённую траву и застёгивая лёгкий скафандр наглухо. Помятый сегон потряс ушами и принюхался к ветру. Ветер дул с юга, от станции, и насквозь пропах плавящейся землёй и раскалённым фрилом.