Солнечный змей
Шрифт:
«Где я?!» – Речнице стало очень страшно. «Это же не… это не Туманы Кигээла, ведь нет?!»
Что-то зашелестело вокруг, сначала еле слышно, потом громче, потом загрохотало, как тысяча гонгов. По коже пробежал усиливающийся жар. Кесса вскрикнула и широко распахнула глаза, ошеломлённо глядя на тёмный потолок и факелы, украшенные ветвистыми рогами, на стенах. Затылок упирался в тёплую ладонь, лицо щекотал горячий мех и иногда – мокрый нос, ко лбу прикасался холодный металл.
– Успели, – пробасил кто-то в полумраке. – Яцек, она в себе?
Металл со лба убрали, кто-то подхватил Речницу подмышки, пытаясь усадить, но тело её не слушалось. На плечи легли
– Успели, – облегчённо вздохнул он и пригладил ей волосы. – Не шевелись, Кесса. Сиди и дыши. Болеть будет всё, но это ненадолго.
Речница шевельнула отяжелевшей рукой. Ей казалось, что она отлежала все конечности и заодно вывернула не один сустав – всё тело представлялось ей сейчас большим мешком с иголками и булыжниками. Койя тёрлась мордочкой о её шею и топталась лапами по груди. Кесса осторожно дотронулась до её спины и погладила кошку непослушной рукой.
– Речник Яцек… – прошептала она и встретилась с ним взглядом снова. – Этот маг убил меня? И ты оживил… и Койю тоже? А как ты нашёл нас? Цируш… он сжёг твою…
– Сжёг, но не сразу, – хмыкнул Речник, выразительно покосившись в дальний угол. – Да и шли мы не за куклой, а за тобой. Мы вели тебя от самого дома Вигота… и если бы не замешкались с печатями на окне, ты бы и испугаться не успела. Прости. Знаю, ощущения не из приятных.
– Туманы Кигээла… – Кесса покачала головой, стирая с лица невидимую паутину. – Как только мёртвым там не страшно…
Она поднялась на ноги, опираясь на Речника. Кто-то громко вздохнул, кто-то помянул Каримаса. Свечи на столе погасли, но нужды в них не было – там сидела вирка с толстым прозрачным телом, наполненным церитовой крошкой, и полыхала, как два десятка факелов. По одну сторону стола, над переломленной скамьёй, стояли двое воинов в волчьих шлемах и держали за плечи белоусого сайтона. Шапка с его головы слетела, и сейчас её вертел в руках невысокий и весьма толстый колдун в багровой мантии. Его собственную шапку украшали ветвистые рога. Пленник не сопротивлялся – он лишь слабо стонал. Кесса видела, что правой кисти у него нет, а обрубок замотан окровавленными повязками. Дверь была распахнута, вирки испуганно сверкали глазами из угла, кроме одной – на её спине сидел, устало сгорбившись, седой сайтон с лохматыми чёрными перьями в белых волосах. Двое магов помоложе разложили на столе содержимое резного ларца и вполголоса обсуждали найденное.
– Ну что же, почтенный Илиммайнен, – Яцек перехватил душеловку под самыми зубцами и протянул её сайтону в рогатой шапке, – больше у тебя нет сомнения в моих словах?
– Пренеприятная история, – покачал головой сайтон, забирая жезл. – Спасибо, что позволил разобраться без метсайненов… и без князя Збигнева.
Сайтон с перьями согласно хмыкнул.
– А говорят, что дом Териенконту берёт на обучение кого ни попадя, – ухмыльнулся он, выпрямляясь на спине вирки. – Сравним же наших учеников…
Он махнул рукой в сторону Цируша. Тот сверкнул глазами, но с места не двинулся – воины держали его крепко.
– Он хотел отобрать у сарматов «Ларат», – выдохнула Кесса. – Убить их и захватить станцию. И… он убил Койю.
– Не волнуйся, Чёрная Речница, мы слышали, что он говорил, – спокойно ответил Илиммайнен, вешая душеловку за плечо – рядом с другой, более длинной и ветвистой. – Дверь взломать было несложно, а вот печати на окне…
– Обошлись бы и дверями, но Илиммайнену нет покоя,
если что-то не по плану, – повернулась к Речникам девушка-сайтон с белыми полосами на лице. – Кошка твоя всё время была с нами, царапала окно, рвалась внутрь. Если бы я её не держала, она бы на печати напоролась.Кесса мигнула, прижимая к себе Койю.
– Она бегала вокруг дома, когда мы подошли, – добавил Яцек, почёсывая сегона за ухом. – У неё взгляд намётанный. Даже Ченек запутался в мороке, но не она.
– Ну уж! – вспыхнул седой сайтон. – Но кошка умная, это правда. Не попалась Цирушу. Эх… Вот видишь, Яцек, всё обошлось без метсайненов. Говоришь, сарматы хотят получить этого прохвоста живым?
– Я бы посоветовал его от тела отделить, пока до станции не долетим, – покачал головой Яцек. – С ним живым много будет мороки…
– Никуда не денется, – недобро усмехнулся Илиммайнен, и Цируш втянул голову в плечи под его взглядом. – На моём корабле полетит. Сам провожу его до станции, а Хармаканса помогут. Дали бы вам дракона, но драконы все у Збигнева, и Ящерники там же.
– Решено, – Ченек пришпорил вирку, и она запрыгала на месте, мотая рогатой головой. – Ну и темень на улице… Кому спать, а кому и работать. До полудня разойдёмся. Цируш пока у нас погостит…
Молодой сайтон собрал всё со стола, пристроил ларец подмышку и кивнул воинам. Все трое пошли к двери, волоча за собой слабо упирающегося Цируша. На пороге его тихое бормотание перешло в отчаянный вой.
– Что с ним? – вздрогнула Кесса. – Ему больно, наверное…
– Гнить заживо – больнее, – недобро усмехнулся Яцек. – Тут некому было снять твоё проклятие, а с ним его живым до «Ларата» не довезли бы. Пойдём, тебе до полудня лучше вообще не просыпаться. Да и я утомился.
Кесса виновато вздохнула и снова вскинулась, растерянно озираясь.
– А где Хагван? С ним ничего не случилось?
– Хагван в замке Збигнева, – вздохнул Речник. – Должен хоть кто-то из нас там быть. Обижался, что всё пропустит. Но делать нечего – посидит в замке, пока не вернёмся с «Ларата».
…Некрашеная, но тёмная от смолы хиндикса на миг зависла над бурным потоком, и гигантские Берёзы по ту сторону реки зашевелились, но не от ветра. Кесса, держась за борт, склонилась над водой и увидела, как с берега в пену прыгают вирки. Их тёмные спины мелькали в грудах валежника. Они сбегались к Лиуоксе и, не раздумывая, бросались в воду. Те, что покрупнее, уже добрались до северного берега и уселись у кромки воды, не сводя глаз с хиндиксы.
– Илиммайнен проследит, чтобы ни одной вирки на том берегу не осталось, – сказал Речник Яцек, на мгновение оглядываясь на Кессу. – Он сам хочет пойти к Аннерсу. Я помогу ему держать Цируша. Пришлось расковать его, на раненой руке оковы не держатся…
– Что-то мне не по себе, – пробормотала Речница, оглядываясь на хиндиксу. – Он ранен… Что сарматы с ним сделают?
– Фентон тоже ранен, – покосился на неё Яцек. – Сарматы не будут длить его мучения. Но ответить он перед ними должен.
Красные блики бродили по огромному куполу, накрывшему собой весь «Ларат» – только мачты выглядывали наружу, и Клоа всё так же реяли над ними, едва не задевая хвостами алые светильники.. Кесса в скафандре без шлема стояла на носу тхэйги рядом с Яцеком и, затаив дыхание, смотрела, как мигают окна сторожевой башни, а в защитном поле открывается круглая брешь. Хиндикса плыла за костяным кораблём, едва не касаясь носом его кормы. Впереди, в стене пятнистой башни, зиял чёрный пролом, медленно наливающийся неживым белым светом.