Солнечный змей

Берёста затрещала, корчась в огне. Кесса растерянным взглядом скользнула по стенам – на плотно закрытых ставнях единственного окна сидела, свесив клешнястые лапы-ветки, красноглазая вирка. Что-то прошуршало по полу, источая запах смолы и мокрой глины. Речница посмотрела под ноги – на неё уставилась вторая вирка, чешуйчатая помесь змеи и многоножки с аккуратными отверстиями по всему телу.

– Значит, ты – старший в доме Хирвенконту? – Кесса криво усмехнулась, подавляя дрожь. – И это твои вирки нападают на сарматов. Зачем?

– Не старший, – покачал головой сайтон, небрежными движениями возвращая детали разобранной вирки на место. – Но это лишь дело времени, Чёрная Речница. Можешь называть меня по имени – я Цируш. А что до нападения… это не моя затея, но я очень рад, что хоть одно из порождений железа получило по заслугам. Он долго умирал?

Кесса снова потянулась к ножу – пальцы свело судорогой.

– Сарматы тебя убьют, – пообещала Речница. – Зачем ты докопался до их станции?!

– Они не найдут меня, можешь поверить, – хмыкнул сайтон. – И больше не смогут безнаказанно уничтожать моих созданий. Ты представить себе не можешь, Чёрная Речница, чего мне стоило сделать все вирки – и скольких я потерял там, под «Ларатом», из-за злобы и жадности порождений железа. По твоим глазам видно, что ты ещё надеешься уйти отсюда без моего позволения. Напрасно…

Он щёлкнул пальцами. Змееподобная вирка, выгнув туловище, юркнула в угол и извлекла оттуда что-то бесформенное, сверкнувшее в тусклом свете факелов золотистым мехом. Сайтон взял принесённое двумя пальцами и показал Кессе. В его руке висела, не шевелясь, маленькая жёлтая кошка.

– Не люблю, когда следят за моей работой, – поморщился Цируш, отбрасывая тельце в тёмный угол. – Пришлось убить твоего зверька. И придётся тебе последовать за ним, если мы не сможем договориться. Садись, Чёрная Речница.

Он указал на короткую лавку – её как раз подтащила к столу вирка-змея. Речница с трудом отвела взгляд от угла, в котором поблескивал клок жёлтого меха, и судорожно сглотнула.

– Ты хуже самой гадкой болотной твари, – прошептала Кесса. – Убийца беззащитных…

– Зато меня не найдёт Яцек Сульга, – усмехнулся Цируш, – меня никто не найдёт, Чёрная Речница. Твоё имя – Кесса?

Он положил на стол рядом с зашевелившейся виркой-листом короткий деревянный жезл с четыремя серебристыми зубцами на одном конце и костяным остриём – на другом. Вирка опасливо подобрала конечности.

– Едва ли Ясичек рассказывал тебе о нашей работе, – вздохнул сайтон. – Эта вещь незнакома тебе? В этих краях её называют душеловкой – и боятся касания не наконечника, а вилки… Впрочем, к делу это не относится. Ты достаточно умна, чтобы найти меня, и достаточно умела, чтобы управляться с немёртвыми. Это дорогого стоит в наши дни. Мне кажется, от тебя будет польза в моих начинаниях… и тебе будет польза, начиная с того, что ты выйдешь отсюда живой.

Вирка-стрелок медленно сползла со стола и шмякнулась на пол. Кесса мельком заметила, что хвост её по-прежнему разбит, да и лап не хватает. «И что мне было не посидеть тихо одни сутки?! Теперь вот Койя…» – Речница проглотила застрявший в горле комок и посмотрела на сайтона. Его ладонь лежала на древке душеловки – не сжимаясь, так, придерживала жезл, чтобы не укатился.

– Что ты затеял, Цируш? – спросила Кесса, облокотившись на стол и пытаясь принять уверенный вид. – Злить сарматов, пока они не сожгут Лиу и Теримаэ?

– Ох ты, – сайтон поморщился. – Мне дела нет до Лиу. И до злобы порождений железа – тоже. Вот то, что в их руках… это великая сила, Кесса. Столь могучих вирок не видели боги. Сила всех рек мира, стиснутая в каменном русле, неистовый огонь, изменяющие лучи и вечный источник магии… и всё – в одном теле из камня и железа. Лучшая из вирок, сильнейшая из них… неповторимая.

Он мечтательно улыбнулся и похлопал ладонью по рукояти жезла.

– Так ты подбираешься к «Ларату»… к самой станции?! – охнула Речница. – Ну и в самом деле, чего ещё было… Ты думал высмотреть, как сарматы ею управляют, так? А они перебили твоих соглядатаев и перестали подпускать их к станции. И правильно сделали.

– Ну и я поступил правильно, вооружив своих созданий, – усмехнулся Цируш. – Порождённые железом никогда не поделятся с людьми своей силой. И я не стал бы делиться. Но я заберу у них то, что мне нужно, хоть бы пришлось перебить их всех. Жаль лишь, что душеловка не может забрать жизнь у тварей, лишённых души. «Ларат»… ты была там, внутри. Ты видела все эти дома, наполненные силой от подвалов до крыш. Гляди сюда, Чёрная Речница.

Он приподнял столешницу и выложил на стол длинный деревянный ларец. Под резной крышкой лежали обрезки берёсты с наспех начириканными картинками. На одной из них Кесса узнала пятнистый купол альнкита и очертания мачты над ним.

– У тебя есть вещь от рождённых железом, – Цируш расстелил на столе несколько рисунков и взглянул на Кессу в упор. – Ты наверняка знаешь и о других вещах. Что это?

Он ткнул пальцем в изображение мачты. Край листа обгорел, но рисунок не пострадал – все ветви были прорисованы чётко, и каждый бублик и булыжник накопителя хорошо просматривался.

– Оно похоже на душеловку, но окутано нестерпимым жаром. Это оружие? Говори!

– Только сарматы знают, что это за штуки, – покачала головой Речница. – И никто, кроме них, со станцией не управится. Она сожжёт тебя, если ты к ней полезешь, и никакие вирки не помогут. В твоей затее нет ни капли смы…

Она вскрикнула, прижав ладонь к лицу. Под веком как будто затрепыхался раскалённый уголь, в глазах помутилось. Кессе почудилось, что огненные когти распороли ей щёку от виска до подбородка.

– Не тебе рассуждать, речное отродье! – Цируш скрипнул зубами. – Так ты ничего не знаешь… Что же, этого я и ждал. Только рождённые железом знают… И мне нужен один из них. Все они знают одно и то же? Все умеют управляться с сильнейшей из вирок? Ну?!

– Никто из сарматов помогать тебе не будет, – покачала головой Речница, утирая заслезившийся глаз. – И я не буду.

– Будешь, – усмехнулся Цируш, подбирая со стола душеловку. – А в каком виде… Ахх!

– Саркон! – Кесса выбросила руку вперёд, чуть не коснувшись его ладони. Ледяной зелёный свет окутал и пальцы сайтона, и жезл, но движение душеловки не замедлилось ни на миг. Речница только успела скосить глаз на серебряные зубцы, ткнувшиеся ей в правое плечо – и, обмякнув, растянулась на полу. Воздух разом вышел из онемевшей груди, оглушительно зазвенело в ушах, и факелы, мигнув в последний раз, сгинули в двуцветном тумане.

Туман холодными прядями тёк по лицу. Кесса хотела поднять руку и смахнуть его, но не могла шевельнуться. Вокруг что-то двигалось, скрытое в туманах, кружились серые вихри, колыхались волны. Что-то невидимое скользило мимо, распространяя холод и жар, движущийся туман еле слышно шипел и поскрипывал.

– Хаэ-эй! – крикнула Кесса, дёрнулась, но тела своего не почувствовала, а крика не услышала. Что-то ей удалось увидеть, кроме тумана… какие-то красноватые волоски, тянущиеся как будто от неё, дрожащие и переплетающиеся. Что-то большое шевельнулось в тумане совсем рядом с ней.