Солнышкин, его друзья и девочка в тельняшке
Шрифт:
– Так нет проблем!
– весело воскликнул Миш- киш - Но проблем!
– добавил он, как говорят на Кубе.
– Пошли! На «Коке Борщике» старым друзьям всегда найдется место!
И, сняв Светку и Моторыча с Облака, он потопал покачаюнщмся мосткам. Впереди он, за ним Светка и кот, потом Облако, возле которого Счастливо посвистывал Ветер.
ВЫ ЧТО, НА ПОМОЩЬ БОРЩИКУ?
Старый маленький теплоход «Кок Борщик» сотни раз пробирался среди льдин в арктических
морях» так что его не однажды обнюхивали любопытные белые медведи, еще сто проходил под тропическими пальмами, и о его днище,
Ходить в далекие моря и штормовые рейсы ему уже не светило. Зато вспоминать старые плавания и сногсшибательные морские истории можно было сколько угодно. Тем более что на нем жил самый сногсшибательный народ, которого ничто не сбивало с ног. И ходивший по океанскому дну рядом с осьминогами водолаз Пузырьков, и старый цирковой боцман Бурун, а рядом с самим Борщиком обитал друг Солнышкина Мишкин, каюта которого была просто набита воспоминаниями о самых веселых мореплаваниях. На столе у него вместо пепельницы покачивалась половинка кокосовой скорлупы из Индии, возле которой он вывалился за борт и целых восемь часов лежал на воде среди акул. Рядом розовела раковина с Кубы и белел срезанный для друга радистом Пер- чиковым коралл с островов Фиджи. А над койкой, на которой, между прочим, сиживал, бывало, старый Патефоныч, среди журнальных красавиц висел снимок, где Мишкин, Борщик и штурман Солнышкин жевали огромных сингапурских креветок.
И наверное, старые приятели пустились бы в увлекательные воспоминания, если бы их не тревожили сегодняшние дела.
Поэтому старый друг кока Мишкин спросил:
– Вы, конечно, тоже на помощь Борщику?
– А что?
– воскликнул Ветер.
– С ним что-то случилось?!
– Все спешат к нему! Все!
– И Мишкин хотел что-то объяснить друзьям, особенно Светке, которая сразу взяла веник и принялась за уборку.
– Я думал, вы знаете.
В это время за иллюминатором плеснула такая рыбина, что Моторыч замурлыкал и, сдернув с шеи леску, бросился разматывать ее, хотя по части историй - особенно с Борщиком - мог сам наговорить сколько угодно.
– Ты что завелся, Мур?
– спросил Ветер.
– А кормить гостей кто будет?
– в ответ поинтересовался Моторыч. Он на любой палубе чувствовал себя ответственным хозяином.
– Ветер и Облако, понятно, запахом насытятся, а остальных кормить надо!
– Так сейчас смотаемся за крабовыми палочками в магазин «Океан». Тут под боком!
– предложил Ветер.
– Зачем мотаться?! Мы их сейчас просто достанем!
– сказал Мишкин, щедро распахнув стоявший в углу холодильник. И вдруг оттуда пахнуло такой собачьей вонью, что он в ужасе захлопнул дверку и едва не взорвался!
За иллюминатором поперхнулось Облако, а в небе скривилась и едва не плюхнулась в море луна.
– Пропало! Полкило колбасы и кило крабовых
палочек!
– гневно проревел Мишкин.
– А все из- за кого? Полкило колбасы и кило крабовых палочек на выброс!
Он посмотрел на всех и сказал:
– Из-за этого жулика Волосатикова.
– Из-за кого?
– Светка придержала веник.
– Из-за Волосатикова, - прохрипел Мишкин.
– И Борщик, и колбаса, и крабовые палочки!
И он уже пустился в объяснения, но тут к холодильнику подскочил кот и спросил:
– Хорошо воняет?
–
Зверски!– крикнул Мишкин.
– Чудесно! Давай!
– выпалил ему прямо в лицо Моторыч.
– Давай!
И насадив всю пачку палочек на крючок, он бухнул ее за борт.
Облако снова поперхнулось, а луна, покачнувшись, встала на свое место.
– Так вы ничего не знаете? Во народ! Во дает!
– взмахнул громадными ладонями Мишкин.
Но тут Моторыч сверкнул глазами: «Тише! Есть!» И с помощью Мишкина стал вытягивать из воды громадного краба^
Еще через минуту краб забулькал в ведре на печке-буржуйке, которая почему-то стояла посреди каюты.
Тогда Моторыч тоже протянул:
– Так чем же вам насолил Волосатиков?
Он очень хотел знать, причем тут этот рыжий плут и какое отношение к нему имеют Борщик, колбаса и крабовые палочки.
И Мишкин сделал круглые глаза:
– Да вы что? С неба свалились?
– Да вы что, с неба свалились?
– переспросил Мишкин, забыв, что они и в самом деле спустились с неба.
– Подумаешь, колбаса, палочки... А эта, - пнул он промасленным ботинком печку- буржуйку, - по чьей вине пыхтит в матросской каюте? А весь город кувыркается без электричества.
Мишкин кивнул за иллюминатор, где все, кроме ресторана «Золотой кит», погружалось в опасную тьму.
– А все Волосатиков, все ваш Волосатиков!
– выпалила Светка.
– С какой стати он наш?
– Сами его в начальники выбрали!
– Сами!
– виновато вздохнул Мишкин и неожиданно сам себе дал по затылку.
– Всем наобещал, всех одурачил! У малышей в яслях молочишка тю-тю. В детсаду одну конфету на десять ребят кромсают. Капли датского короля везут из Японии, а Волосатиков с дружками их стаканами глушит, шакал!
– Известный тип, - проурчал Моторыч. И дернулся так, что от его шерсти посыпались искры. Он припомнил историю, которую обсуждали все коты на флоте: подсунул несчастной кошке котлету, так вымазанную горчицей, что доктора потом бедолаге щеткой язык оттирали.
– Хам!
– сказала Светка.
– Не понимает, как это отвратительно.
– Хам в хамстве хамства не видит, - прошелестело за иллюминатором мудрое Облако.
– Хам, крокодил, настоящий шакал!
– Мишкин возмущенно вскочил с койки и чуть не пробил головой потолок.
– Детскую библиотеку отдал торгашам, детский театр закрыл, а артистов пинком на улицу. Винни-Пуха - пинком! Карлсона - пинком, так что летел без пропеллера! У Буратино - ни гроша, а чем кормить папу Карло? Поленом? Или вздохами в клубе проголодавшихся артистов? Ужас!
– сказал Мишкин и сорвал с головы берет.
– Горючее захапал за копейки - продает за тысячи! Винни-Пуху только начали сверлить в поликлинике больной зуб — электричество отключилось! Так что ему с дырявым зубом делать в театре? Свистеть дырочкой в правом боку?
Мишкин любил детские спектакли и детские стихи. Он вообще очень любил детей и был готов защищать их своими громадными руками. И очень переживал все, что случилось в городе.
– Трамваи стоят, корабли стоят. Стихи детского поэта Корабликова не печатают. А почему? Потому что сочинил стишок:
Кто пробрался высоко?
Волосатиков и Ко.
– Хорошо, что он еще не наложил лапу вот на это, - сказал Мишкин и, выйдя на палубу, зачерпнул банкой воды, в которой засветились светлячки. Теперь они помогали освещать каюту и печку, на которой в ведре уже покраснел краб. Бывший токарь часто приносил в каюту светлячков не толь¬