Сон на золе
Шрифт:
— Принял, — недовольно пробурчал я.
Напряженная скука убивала. Умом я хорошо понимал, что опасность может поджидать за каждым углом, и в каждой маломальской щели, но ничего не мог с собой поделать. Сильно клонило в сон, хотя с начала пути прошло не так много времени. Я подозревал, что это дают о себе знать отсутствие питания и последствия вчерашних событий.
Широкое шоссе прошли без проблем, как и большую часть Ясной улицы, лишь раз пропустив мимо группу измененных. А вот дальше местность начала постепенно меняться. Далеко не сразу стало понятно, что с окружающих улиц пропали следы военных действий. По крайней мере, наземных. Дома постепенно стали более целыми — в них сохранялось гораздо больше этажей. Потом все чаще
А потом изменились и сами здания. Со стороны, откуда мы пришли, они выглядели преимущественно целыми (насколько это можно сказать об многоэтажных огрызках), но со стороны Цветка все выглядело иначе. По домам словно футболили резиновым мячом гигантских размеров. Все окна разбиты, фасад во многих местах просто вдавлен внутрь здания. Чем дальше мы шли, тем сильнее выделялись следы разрушения. Под конец вообще встретились несколько домов словно выгрызенных до середины. Уж я бы не хотел попасть под такие жвалы. Дорожное покрытие тоже выглядело основательно так перепаханным.
И вдруг в один момент покореженные здания закончились. Дальше все дома уже лежали опрокинутые на землю чудовищной взрывной волной. Многие из них даже сохранили относительную целостность конструкции. Словно гигантские фишки домино, поваленные здания расходились концентрическими кругами от эпицентра, невидимого с нашей позиции. Воздух в этой местности тоже изменился. Ощущался запах озона, а при вдохе немного покалывало на кончике языка. Ева вывела информацию со встроенного в костюм датчика, о том, что постепенно начинает расти как радиационный, так и химический фон. Брас остановился и надел маску, и я поспешил последовать его примеру.
Солдат махнул мне рукой и резко свернул налево, как раз между устоявшим и рухнувшим зданиями. Видимо, передо мной простиралась та самая кромка Цветка. Не знаю почему, но меня одолевало любопытство. Что же там скрывается в самом центре, в месте страшного взрыва? Я даже сделал шаг в его направлении, но настойчивый голос Евы меня образумил:
— Каин, я снова наблюдаю следы повышенной психосоматической активности. Похоже эта зона очень нестабильна и может влиять на активность мозга.
— Великолепно, — внутренне проворчал я, заставляя себя повернуть в след за напарником. — Мало мне было Пастыря, так теперь еще и территория, которая плавит мозг одним своим присутствием… Спасибо, Ева.
— Обращайся, — послышался довольный ответ.
Мы продвигались дальше очень медленно. Брас оценивал обстановку, останавливая через каждую сотню шагов. С визуальными комплексами он мог рассмотреть гораздо больше моего, поэтому я старался не мешать и выполнять свою роль — прикрывать бойцу спину. Солдат изучал местность, прокладывал для себя маршрут на следующие сто шагов и двигался дальше. Такая вот нехитрая схема повторялась по кругу. Не забудь я со страху свой ППК в подземке, может и от меня в этом была бы какая–никакая польза.
На первую аномалию мы наткнулись примерно через час. Я заметил краем глаза какое–то движение, предупредил бойца, и мы замерли. Вопреки моей настороженности, все вокруг казалось спокойным. Что это было? Ева не смогла помочь, потому как на слепке памяти, едва попадая в область видимости, виднелось что–то размытое и непонятное.
— Может показалось? — предположил Брас, осматривая открытый нам участок улицы. Маска немного искажала голос солдата, словно он говорил сквозь приложенные к лицу ладони.
— Да нет, там что–то действительно было, — указал я на угол основания дома.
— Ладно, ждем.
Прошли несколько долгих
томительных минут, за время которых я начал ощущать себя параноиком, делающим из мухи слона. Но потом прямо из воздуха вдруг материализовался столб. Самый обычный фонарный столб. Необычным было то, что он работал, озаряя дневную улицу белым холодным светом. Мы с Брасом, как два придурка, наверное, с минуту глазели на это диво. Потом фонарь вдруг пошел помехами, будто в каком–то старом видео. Мигнуло. Теперь он лежал на боку, поваленный и покореженный. Опять мигнуло. Фонарь стоит целехонький и радостно всем светит. После очередного мигания удивительный объект испарился, словно его никогда тут и не было, оставив после себя глубокую рытвину.— Офигеть, — подытожил я.
— Да уж, — недовольно согласился Брас. Он не разделял моего восторга, видя в аномалии только угрозу. — Похоже мы ближе к кромке, чем я думал. Давай–ка возьмем западнее. Отойдем метров на сто.
Спорить я не собирался, опыта у Браса было куда больше моего. Старался следовать за ним по пятам, особо не тупить, и не смотреть в сторону Цветка. А еще не забывать поглядывать за спину. Вроде бы неплохо так продвигались вперед, сохраняя темп. Я потихоньку втягивался в процесс. Пока во второй половине дня не начал кашлять кровью. Вначале подумал, что измененный поколотил меня сильнее, чем казалось, но потом меня посетила куда более мрачная мысль:
— Брас, может я это… сектантскую дрянь подхватил? — с нарастающим волнением, спросил я.
— Ну, вроде на полудохлого не похож. Пятна есть?
— Нет.
— Ну тогда и не парься, — отмахнулся он. — Если заболел — лекарства все–равно нет, а если здоров, то и волноваться смысла нет.
— Ну, блин, утешил. От души, — покачал я головой. — А ты не боишься, что мы эту синюю болячку в Узел принесем?
— Уже не очень.
— Чего вдруг?
— Судя по картине у сектантов, зараза распространялась крайне быстро и агрессивно. Будь мы заразны, уже наверняка бы ползали усыпанные синими кляксами, и стремительно отбрасывая копыта. Не переживай, по прибытии нас хорошенько обработают, а потом может еще и на карантин запрут. Видно будет.
— Так а со мной тогда что?
— Это у тебя, похоже, не особо гладко происходит знакомство с остаточным излучением в воздухе.
— В смысле?
— Иммунная система офигивает. Это как с радиацией, только еще веселее.
— И что теперь со мной будет? — спросил я, после чего зашелся в тяжелом приступе кашля. Делать это приходилось тихо, что только ухудшало процесс. Я приподнял маску и новый кровавый плевок окрасил серую землю.
— Вариантов не много. Если в очаг не вляпаемся, то похандришь пока не доберемся до Узла. Может даже организм сам через время справится: покашляешь и забудешь. Пока ИскИн не вопит о повреждениях организма, все относительно нормально. Но по итогу нам так и так надо пройти процедуру очистки и посетить регенеративную капсулу. Вообще народ у нас сейчас старается поменьше нос высовывать наружу, почти все сидят в низинной части общины. Но это не наш случай, сам понимаешь.
— И какие у меня шансы?
— Ну, учитывая сколько времени потребовалось, чтобы проявились первые симптомы, то, думаю, вполне неплохие. Но лучше не зарекаться. Ты был ранен, получаешь постоянные нагрузки, а жрать нечего…
— Да сколько про еду–то можно?! — возмутился я, выпрямившись и взяв в руки Рельсу. — Все, пошли, издеватель.
Брас хитро улыбнулся во все зубы, но не стал продолжать беседу. Мы двинулись дальше между покореженных ударной волной домов. Впереди маячил стадион Байкал. Этот громадный комплекс, сродни римскому Колизею, был поврежден, но не сломлен. Устоял. К сожалению, футбольных матчей ему больше не видать. Вокруг стадиона некогда красовался один из центральных парков, только поглядеть что с ним стало Брас мне не дал, свернув в направлении ЖД вокзала. Выходить на открытую местность нам было противопоказано.