Сопряжение миров

Мебель была представлена большим сундуком, покрытым полотенцем с петухами, стенкой годов, этак, 70-х с хрустальными вазами и радиолой на полочке, и телевизором «Горизонт» на подставке о четырех ножках.

Особенно меня поразил в этом паноптикуме висящий под окном (с кактусом на подоконнике) явно электрический обогреватель с регулятором и белыми гладкими поверхностями. Он точно никак не мог относиться к этому времени.Продолжение - уже завтра утром. Не пропустите!

Глава 9. Свой в чужом мире (часть 3)

– Здесь что-то неправильно?

Оказывается, моя ехидная ухмылка не укрылась от внимательного взгляда Мартина.

– Заметил какой-то анахронизм с твоей точки зрения как специалиста? – спросил он у меня.

– Да, и не один!

Признаюсь честно, я не сдержался – уж очень возмутила меня эта экспозиция. Рассказал Мартину и остальным, что камера не очень сочетается с радиоточкой, а чернильница – с мобильным телефоном. И что сундук можно было увидеть в сельской хате, но никак не в городской квартире.

– И обогреватель, конечно! – выразил я свое возмущение напоследок. – Там должна быть не эта белая плоская штука, а большая чугунная батарея! Ребристая такая!

– Ой, не могу! Чугунная батарея! Ребристая! Ха-ха-ха-ха-ха... – вдруг зазвенели рядом с нами громкие девичьи голоса.

Мои друзья тоже заулыбались, захихикали. Только тогда до меня дошло, что всех развеселило.

Слово «батарея» в этом времени относилось исключительно к источникам тока, а желаемая температура в доме просто устанавливалась в меню твинчика. Мои нынешние современники о допотопных отопительных приборах имели весьма смутное представление.

Значит, я ляпнул о большом чугунном аккумуляторе! Да это будет похлеще, чем чугунные игрушки!

Смех рядом не прекращался. Кажется, я сделал чей-то день.

Как быстро выяснилось, мне удалось рассмешить сразу трех симпатичных девушек. Скажу прямо, даже очень симпатичных. Я прямо залюбовался ими.

Первая – голубоглазая шатенка с густой гривой волос, ниспадающей почти до низа спины. В кокетливом жакетике, голубой плиссированной мини-юбке, ножки затянуты в мерцающий серебристый металлик.

Вторая – яркая фигуристая брюнетка, с настолько выразительными формами, что в голове само-собой мелькнуло: "пин-ап". Узкие брючки и темно-зеленая короткая кожаная косуха выгодно подчеркивали волнующие изгибы.

Третья – очень миленькая блондиночка с острым носиком, одетая в длинный светло-бежевый легкий плащ. Будто бы самая обычная девушка, но было в ее улыбке что-то такое, что заставляло присмотреться к ней внимательнее.

Одно слово – красавицы!

– Ой!

Отсмеявшись, длинноволосая шатенка вдруг замерла, испуганно воззрившись на нашу компанию. Расширенные от удивления глазаа, прижатые к щекам ладошки. Привидение увидела, что ли?

– Вы ведь Сергей Сухина, из межзвездной экспедиции? – растерянно пробормотала она. – Вы недавно выступали у нас в институте, а ваш портрет висит на кафедре!

В следующий миг меня буквально оглушило волной восторженного щебета.

Девушки наперебой сообщили нам, что они учатся в Институте космических технологий. «Вон же наш корпус, вы его не могли не видеть – напротив главного входа на ВДНХ!»

Что дружат с первого курса и практически неразлучны. «У нас на «Стене» даже «плитка» общая. Мы назвали ее «Озон» или «О3», потому что все наши имена начинаются с буквы «О».

Шатенка при этом представилась Ольгой, брюнетку звали Оксана, а у блондиночки оказалось необычное имя – Олисава.

– Или Лиса, – с немного смущенной улыбкой добавила она.

Я подумал, что это имя ей необычно шло. С ее острым носиком и пушистым хвостиком волос она и в самом деле походила на очень миленькую беленькую лисичку.

Конечно, больше всего девушки прыгали вокруг Сергея, который был выпускником того же космического института. Признаться, я совершенно забыл эту деталь его биографии, но сейчас это было не важно. Никогда еще я не ощущал себя такой знаменитостью, как сейчас, в окружении восторженных студенток.

«Любите, девушки, простых романтиков», – назойливо вертелась в голове полузабытая строчка из песни.

Конечно, мы не просто отважные летчики, а космолетчики, да и девушки нам повстречались особые, штучные, но мне все равно было приятно. Общество, имеющее такие приоритеты, на мой взгляд, заслуживает уважения.

Музей, понятное дело, был забыт, и мы дружной большой компанией пошли на выход, по дороге обрастая новыми спутницами. Как позже выяснилось, Ольга бросила по вирту зов, приглашая присоединиться к нам своих однокурсниц. Оказывается, здесь можно вот так просто, чуть ли не по мановению волшебной палочки, заполучить целую компанию новых друзей!

На лестнице Олег, широко улыбаясь, предложил для начала все-таки немного пройтись по ВДНХ, потому что кое-кто в этом месте ни разу не был. При этом он так хитро поглядывал в мою сторону, что трудно было не понять, о ком речь.

– Это он вас имеет в виду? – первой догадалась беленькая Лиса.

Между прочим, волосы у нее были реально белые, без желтизны. Впрочем, народ здесь и не так изгалялся. Пока мы шли к музею, мне неоднократно попадались подростки и девушки постарше с розовыми, голубыми, зелеными волосами. Несколько человек вообще были окрашены во все цвета радуги – причем, не отдельными яркими прядями, а как-то гармонично, с плавными переходами между цветами. Но чисто белый я увидел только у Лисы. Этот оттенок ей очень шел, придавая некую притягательную экзотичность.

– Меня, – улыбнувшись, признался я.

– А откуда вы родом?

– Из Одессы. А вы?

– Из Старого Оскола.

– Знаю. В этом городе когда-то был электрометаллургический комбинат, – не подумав, блеснул я эрудицией.

– Почему был? – искренне удивилась, забавно сморщив носик, Лиса. – Он там и сейчас есть, у меня на нем отец работает! И старший брат! А мама – пилот трамвая, который ездит из города на комбинат.

– У вас трамвай – как метро в Москве?

– Ну, почти… На нем удобнее ездить, чем на бильчике. Он быстрее, и ему на светофорах не надо останавливаться. Кроме того, если бильчик возьмет одного человека, может, двоих, то трамвай – двести! И подъезжает прямо к центральной проходной.

М-да, было бы интересно посмотреть, что за трамвай сейчас в Старом Осколе! Мне живо представилось что-то типа японского или китайского сверхскоростного поезда, только с парой или тройкой вагонов…

– А на каком сырье работает комбинат? – спросил я, поддерживая беседу.

Да-да, это именно та тема, которую так приятно обсуждать с незнакомой симпатичной – очень симпатичной! – девушкой. Но, что сказано, то сказано.

Впрочем, мой вопрос был совсем не праздным. За двести лет, что прошли с моего времени, все более-менее доступные залежи полезных ископаемых были выработаны. Последние богатые природные кладовые вычерпали во второй половине прошлого века в Африке и на нашем Крайнем Севере. Из-за этого приходилось сильно извращаться с обогащением совсем уж бедных руд или залезать глубоко в недра. Некоторые дефицитные полезные ископаемые искали на морском дне и даже в горах Антарктиды. Кстати, нефть и газ в России по-прежнему добывали, хотя и в небольших объемах.