Сопряжение миров
Шрифт:
Поэтому большая часть земной промышленности базировалась на вторичной переработке. Бывая в городе, я ни разу не заметил бесхозно валяющегося мусора. Любые отходы вплоть до самой последней бумажки бросали в подвижные урны, которые не стояли на месте, а сами предлагали свои услуги прохожим.
Признаюсь честно, поначалу я даже пугался их назойливого внимания. Когда к тебе ни с того, ни с сего бросается странное устройство, норовя подлезть прямо под руку, кто угодно испугается. И не сразу догадается, что «оно» всего лишь ждет, когда освободится обертка от твоего мороженого.
Думаю, урны специально создавали такими дружелюбными, наделяя
И этот принцип – ни одной бумажки мимо! – внедрялся везде. В строительстве широко использовались разборные конструкции, которые после завершения срока эксплуатации можно было демонтировать и утилизировать. В машиностроении безраздельно господствовал модульный принцип.
Важнейшими характеристиками любого предмета были надежность и долговечность, вследствие чего широкое распространение получили ремонты и апгрейды. Например, личный вирт Константина, перешедший теперь ко мне, был подарен ему родителями на десятый день рождения. Он верно служил уже более двадцати лет, пройдя за это время несколько модернизаций.
В нынешнем времени нет и не могло быть никакой гонки за новинками. Да-да, реклама здесь никого не преследовала! Мода, конечно, существовала и могла меняться каждый год, но никому даже в голову не приходило купить себе новый инфор или самокат только из-за того, что старый якобы устарел.
Также в этом времени мне бросалась в глаза относительная редкость пластиков и синтетиков при изобилии и богатом выборе натуральных материалов. Одежда, особенно, специальная, конечно, шилась, в основном, из искусственных тканей или вообще нетканых материалов. Но хозяйственные мелочи, игрушки, элементы дизайна вместо пластмассы изготовлялись из производных древесного лингина, а в основе массовых упаковочных материалов лежала целлюлоза.
Поэтому и Лиса восприняла мой вопрос как вполне естественный. А я уже успел испугаться, что меня сочтут скучным занудой!
– Мы выплавляем сталь из железной руды! – с гордостью заявила девушка.
– До сих пор?
– Да, а что тут такого? Это же Курская магнитная аномалия, ее еще на тысячу лет хватит! Правда, сейчас руду добывают глубоко под землей, на глубине почти в километр. И там работают не люди, а машины. Если вам интересно, в начале ноября здесь пройдет металлургическая выставка. В прошлом году я папе помогала, немного на стенде работала. И в этом году, наверное, тоже буду.
Показав мне на экране своего вирта рекламную заставку, она махнула правой рукой в сторону видневшихся за деревьями очертаний корпусов выставочного центра.
– К сожалению, к тому времени нас уже здесь не будет, – вздохнул я. – Мы улетим раньше.
– Жалко… – как мне показалось, Лиса искренне огорчилась. – А расскажите, как вы попали в состав экспедиции!
Мне было нетрудно поделиться воспоминаниями Константина, так что мы разговорились. Я, например, узнал, что Лиса происходит из семьи потомственных металлургов и в детстве собиралась пойти работать на комбинат. Однако, в девятом классе девушка заняла третье место на региональной Олимпиаде по физике, и ей предложили целевое обучение на факультете гравитационной техники в Институте космических
технологий.– …Это ведь ужасно интересно! – делилась со мной Лиса, и ее одухотворенное лицо казалось мне невероятно красивым. – У гравитационных технологий столько перспектив! Например, представляете, наша группа в рамках студенческого проекта разрабатывает двигатели, с помощью которых можно будет свести с орбиты маленький астероид и посадить его прямо на Землю!
– Металлы? – понимающе кивнул я.
– Да! Железо, никель, кобальт... Может, что-то еще! Только надо будет сначала найти что-нибудь интересное!
– Хм, может быть, когда мы вернемся, то станем работать вместе, – улыбнулся я. – Я буду пилотировать космический корабль, а вы – командовать, куда мне лететь, чтобы отыскать подходящий астероид.
– Может! – Лиса задорно тряхнула хвостиком. – Ой, только не надо меня постоянно называть на «вы», а то я немного стесняюсь!
– Хорошо, – кивнул я. – Но тогда ты тоже зови меня на «ты» и «Костя».
Пока мы разговаривали, вся наша компания обогнула Центральный павильон и красивый фонтан с золотыми фигурами по кругу и вышла на широкую площадь. Здесь тоже было много фонтанов, зелени, гуляющих людей и играющих детей, а по обе стороны стояли два ряда красивых павильонов белого или светло-желтого цвета с многочисленными колонами, портиками и статуями. Не знаю, какие из них были оригинальными, а какие – относительными новоделами, но выглядели они все здорово. От этой архитектуры так и веяло монументальными 30-ми или 50-ми годами моего родного ХХ века. И наверное, от этой близости мне было здесь легко и приятно. Сейчас я наконец-то отдыхал душой.
– Это все региональные павильоны, – Лиса вдруг вспомнила о своих обязанностях гида. – Вот этот, что мы только что прошли, Центральная Азия!
– Интересное строение…
У Азиатского павильона были два крыла, а перед входом находилось что-то наподобие ажурной садовой беседки, только высотой в несколько этажей.
– В этом павильйоне на прошлой неделе была афганская выставка. Мы туда ходили – очень интересно! – взахлеб рассказывала мне Лиса. – А этот, следующий, мой любимый – Крымский.
– Красивый…
Белое с нежным розоватым оттенком здание немного напомнило мне Ливадийский дворец, только намного меньше и сильно короче по фасаду. На клумбе перед входом лиловела лаванда.
– Ты часто бывал в Крыму?!
– Не очень, – ответил я из себя, и за Константина. – У меня и свое море было рядом.
– А я в детстве – каждое лето! Мой дядя живет в Севастополе, работает на судостроительном заводе. А тетя – на дельфиньей станции…
– Дельфиньей?! – я попытался вспомнить то, что прочитал уже здесь, после «попадания». – Так интересно, они все-таки разумные?
– Нет, – грустно вздохнула Лиса. – Просто очень умные. И помогают нам приводить в порядок моря и океаны. Ты, наверное, читал Артура Брина?
– Кажется, да…
– Он, конечно, очень здорово придумал – помочь дельфинам развиться до полноценного разума! Но это такая долгосрочная программа – на поколения, на века!
– Зато у людей появятся настоящие братья по разуму. Даже если мы никого не найдем в системе Хары.
– Найдете, обязательно найдете!
Лиса, уже державшая меня за руку, плотнее прижалась ко мне, а я вдруг подумал, что понимаю, почему многие люди не одобряют нашу межзвездную экспедицию. Ведь на Земле и в нашей Солнечной системе столько дел!