Сороковник. Книга 3

Суженый мой вопросительно поднимает бровь.

— Мага рассказывал, — говорю нерешительно, — что любой портал, даже закрытый, оставляет след…

— Верно. И далее?

— И что мешает Игроку снова выпрыгнуть прямо на площадь? Или в любое из иных мест высадок его десантов?

— Мешает свежий портал Симеона, — тотчас отвечает дон. — Мой сын не единственный, кто умеет использовать уже проторенные дороги в пространстве. Ваш… возможный в будущем Наставник собственным порталом перекрыл бывший выход Игрока и ту же операцию проделал с остальными проходами. Это вас успокоит?

— Только в городе? — не могу угомониться я.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ива? — вскидывается Мага.

— Тебе что-то известно? — подхватывает Николас. — Или ты что-то предчувствуешь? Отец, может кому-то из нас всё же остаться?

ГЛАВА, заложив руки за спину, начинает неторопливо прохаживаться вокруг стола. Останавливается напротив меня, так знакомо заложив большие пальцы за пояс, покачиваясь с пятки на носок. Это у них явно фамильная манера.

— А ведь вы вовсе не паникуете, донна, — говорит задумчиво, — вы просто хотите нам что-то сообщить, но не решаетесь. Не стесняйтесь. Смею заверить, мы отнесёмся к этому серьёзно. У старика Симеона иногда случаются весьма неплохие озарения, как у обережника, так может, и у вас проклёвывается нечто подобное? Мы вас слушаем.

Не удержавшись, почёсываю лоб, который начинает зудеть. А если всё это — очередные мои выдумки? Не озарение, как выразился только что дон, а просто отчаянное хватание за соломинку, подтасовка фактов, притягивание за уши версий с единственной целью — убедить себя в том, что у одного очень важного для меня человека остались хоть какие-то шансы на спасение? Поднимаю глаза на дона Теймура. И замечаю, какая стоит тишина. Даже часы приостановили тиканье.

— Вы ищете Игрока, дон? Вы ведь ищете его?

Глаза дона наливаются янтарным цветом.

— А вы знаете, где он? — спрашивает, слегка наклонив голову.

— Приблизительно там, где сейчас может быть Васюта.

— Ива, — шумно выдохнув, говорит Мага после паузы, — не надо бы тебе…

— Подожди, сын — прерывает ГЛАВА. — Продолжайте, донна.

Ну, вот и всё. Рубикон пройден, и теперь — юли, не юли, пока свёкор не вытянет из меня всего, что сочтёт нужным, не отстанет.

— Скажите, этот Змей, что появился из разлома — он материален? Какова его природа?

— Ещё бы — не материален, — не выдерживает Николас. — Да он, брюхом навалившись, коня раздавил, я сам видел… — и, осёкшись, замолкает.

Выходит, ты тоже был там, Никушка? Стал быть, с тебя ещё один должок. Я ещё не вытрясла обещанного рассказа о том, каким образом вашу тёплую компанию с Анной и детишками сюда занесло, но сейчас не хочу отвлекаться.

— Мне говорили вчера — чудес не бывает. Согласна: не бывает. Не может такой громадный зверь — ящер, рептилия, да неважно — в общем, не может он из ничего возникнуть, а потом испариться без следа, хоть и в разломе. Логично? Смотри, Ник, — почему-то мне легче обращаться к Николасу, слишком уж прожигают глаза дона, — если Змея не было до тех пор, пока не срабатывала ловушка — где он был всё это время? Откуда-то он взялся? Причём, он не… — я даже пытаюсь руками изобразить нечто за неимением слов, — не эфемерный, у него и размер, и масса, и тело живое, вполне материальное, которому пить-есть нужно. Ловушка была насторожена не в бою, а наверняка до него; так где этот Змей прятался?

Ник сощуривается.

— Думаешь, пещера?

— Портал? — говорит одновременно с ним Мага. — А что, может быть. Портал в убежище, в питомник, где выращиваются и содержатся эти твари… В конуру, одним словом. — Он сдвигает брови. — А после боя…

— А после боя ему надо возвращаться домой, — подхватывает поспешно Николас, как будто боится, что Мага опередит его в догадках. — Это только в играх монстров разбивают в пух и прах, а в реале подобный Змей от нападающих мокрого места не оставит… прости, родственница, не у всех же такие Васюты есть! Верно, ему надо куда-то вернуться.

Киваю. Почему-то дрожат губы.

— Всё правильно. А тут — программа сбилась, на Змея самого навалились, причём серьёзно, и он понял, что не справится. Куда он бросился?

— Опять-таки в конуру, — медленно говорит Мага. — Домой, через эту самую трещину в земле, больше некуда.

— И земля сомкнулась. — Ник яростно чешет затылок. — Потому что программа так прописана, и неважно при этом, ушёл объект один или с дополнительным грузом на шее.

Дон, о котором на какое-то время забыли, неожиданно хлопает в ладоши, одним махом прервав наши словесные экзерсисы.

— Довольно, — говорит сухо. — Я всех вас выслушал и всё понял. Дорогая донна, не обольщайтесь: любящая женщина от отчаяния может придумать любую блажь, лишь бы себя успокоить. Смиритесь с неизбежным и выбросите из головы эти глупости. Вы меня поняли?

Оторопев, я смотрю на него, не в силах вымолвить ни слова. Но мы же правы! Или, во всяком случае, очень близко подошли к возможной правде!

— Но, папа… — в один голос говорят братья возмущённо. Дон решительным мановением руки осаживает обоих.

— Ещё раз повторяю: я не желаю с л у ш а т ь подобные выдумки. Вам же, донна, советую подумать о собственном положении, как и о том, что вам есть ради кого себя поберечь. Займитесь женскими делами, а мужские оставьте нам. Вы меня поняли?

Во мне нарастает волна возмущения.

— Да всё так, папа, — торопливо подхватывает Николас и втихаря подмигивает мне. — Никто ж не спорит. Ведь правда, родственница? — А тяжёлая рука Маги ложится мне на плечо, но не легко, как недавно ладонь его отца, а едва не придавливая к стулу. И в глазах моего суженого — явное предупреждение.

— А… — говорю я слабо и прокашливаюсь. — Да. Я поняла. Я действительно поняла. Вы правы.

Дон на миг опускает веки. И возвращается к прежнему радушному тону.

— Вот и прекрасно. Я рад, что мы чувствуем друг друга с полуслова. Но вдвойне буду рад, дорогая донна, если своими так называемыми гипотезами вы не будете делиться ни с кем, как бы вам этого не хотелось. К чему вам ненужный, и, возможно, нездоровый интерес окружающих?

Он внимательно наблюдает за мной в ожидании ответа.

— Вы правы, дон Теймур. Это были всего лишь… — внезапно и весьма кстати у меня на глаза наворачиваются слёзы, но я сдерживаюсь, — … попытки убедить себя в чём-то невозможном.

— И вы ни с кем больше не будете говорить об этом, — терпеливо, словно маленькой, повторяет дон.

— Ни с кем, — отзываюсь я послушно.

— Даже с нами, дорогая донна. Одного раза вполне достаточно.

— Достаточно, — эхом откликаюсь. Он удовлетворённо наклоняет голову.

— Прекрасно. Теперь я за вас спокоен: вы действительно хорошо учитесь. Схватываете на лету. Маркос, ждём только тебя, ты же не думаешь отправиться на Совет в таком виде? Николас, если тебе нужно переодеться — думаю, в гардеробной твоего брата найдётся что-то подходящее. — Сыновья срываются с места и исчезают на лестнице. — Донна, не скучайте без нас. Я всё же настоятельно советую прогуляться, настоятельно, — подчёркивает он, — вам будет полезен свежий воздух, да и в городе сегодня интересно. Траур по погибшим прошёл, сегодня небольшие торжества в честь победы над неприятелем, есть на что посмотреть. Итак, до вечера. Передайте мальчикам, что я подожду их на улице.