Сосед будет сверху

— Да, Санек, — отвечает мне Самба, когда я звоню ему.

— Здрасьте, дядь Самба, есть время поболтать?

— Канеш, — тянет он.

— Я тут в магазин забежала с безлимитной карточкой, хотела спросить рецепт того самого буйабеса и бананового хлеба. Подскажете, что мне выбрать?

— Отчего ж не подскажу, давай!

Я обожаю друзей деда. Точка. А вот Дантесу, кажется, суждено их возненавидеть.

Кстати о нем. Муженек подхватывает меня в отделе морепродуктов. Он несколько растерян, морщится и будто бы уже совсем мне не рад.

— Что-то не так, зай? — я строю из себя саму невинность.

— Все так, все так, Пушкина. Какой план по «Гудфуду»? Мне бежать брать микрозайм?

— Ну что ты, что ты...

Я толкаю к Дантесу полную тележку, которая чуть не сбивает его с ног, и иду к креветкам, чтобы выбрать самых жирных аргентинских особей.

— Ой, как жаль, что они без акции! Ну что поделать. — Пожимаю плечами и хватаю пачку тигровых красоток, а потом для верности еще одну. — Хочу приготовить шашлычки «Якитори». Кстати, на «Якитори» нам нужно найти мирин!

А это может быть непросто.

Я улыбаюсь Дантесу, а он улыбается мне, и это кажется почти милым.

— Ты же понимаешь? Тебе придется приготовить все, что пообещала, и это должно быть очень, — он делает шаг ко мне, а я обороняюсь креветками, — очень, — креветки теперь плотно прижаты к нашим животам, и я морщусь от жуткого холода, — очень, сука, вкусно!

— Можешь не сомневаться. Невкусно я не умею, — шепчу ему в ответ, а затем откашливаюсь и резко отхожу назад.

Это как зуб вырвать — главное не рассусоливать.

Аргентинские креветки печально падают на пол. Пакетик я завязать не успела, поэтому мерзлые трупы членистоногих летят во все стороны.

— Если на кухне ты такая же ловкая, то я уже жду не дождусь этого шоу. — Мистер Мудак, улыбнувшись, подмигивает мне и разворачивается на пятках, чтобы уйти прочь.

Нет, ну и козел! А помочь?

— Подруга, ты за старшую! — кричу псине, а она смотрит мне вслед обалдевшими глазами.

Еще никогда Офелия не оставалась в одиночестве так надолго и, кажется, уже дуреет, но брать ее на растерзание Шурику я не буду. Я слишком хочу скорее приступить к делу и замутить ужин, а не гоняться за озабоченными собаками по пентхаусу.

Поднявшись на лифте к соседу, я с нетерпением жду, когда тот пустит меня — аж пританцовываю. Ни на одно свидание я так не бежала, как на свидание... с кухней!

Дантес открывает и да-да, он великолепен и все такое, но мне сейчас совершенно не до его ослепительной красоты. Протиснувшись между ним и стенкой, я бегу к кастрюлям под недобрым взором носорога. Тот кряхтит и печально смотрит на хозяина, мол, что делать — убивать или пусть живет?

— Место, — подмигивая псу, тихо улыбается Дантес и шагает ко мне, а я уже во всю кружу на кухне и раскладываю продукты по островку.

Мечта первая — кухонный остров. Сделано.

Мечта вторая — одинаковые для всех ингредиентов плошки из прозрачного стекла. Сделано.

Мечта третья — готовить под любимые песни, а не дедов рок...

— А музыку можно? — с горящими глазами спрашиваю я Дантеса, который устраивается на барном стуле напротив меня.

— Ага, — кивает он на док-станцию айпода, прикрученную к стене.

Я не спеша подхожу к чуду техники, а сама едва ли не пищу от восторга. Да я же только в кино видела такое! Внутри все содрогается, грудь распирает, и хочется хлопать в ладоши.

Это так круто!

Я листаю аудиозаписи дрожащими руками и никак не могу выбрать группу, которую буду слушать. Дантес явно видит мою нерешительность, но молчит, за что я ему благодарна.

— Выбирай что угодно, — разрешает он, и я киваю, хотя самой почти страшно.

Вот бы не ошибиться! Интересно, Джей-Джей Йохансон — это слишком претенциозно? А «Imagine Dragons» — попсово? Билли Айлиш — сопливо, тогда, может, блюз? Как насчет «Larkin Poe»?

Не придумав ничего лучше, я достаю телефон и подгружаю свой плейлист. Это практически оргазм, потому что из колонок начинает играть моя музыка, мой плейлист, и все это для меня.

— Ты готовить-то начнешь?

— Да... да, — кивнув, я возвращаюсь к столу.

Просто сделай это!

— Так, ты ничем не занят, поэтому будешь мне помогать, — командую я и достаю миску, чтобы залить креветки холодной водой.

— Чего? Ты моя рабсила, а не жена! — возмущается сосед.

— Дантес, милый. — Я наваливаюсь на стол и ловлю похотливый взгляд на своей груди. Никогда еще моя единичка не удостаивалась такого вожделенного внимания, а тут что ни встреча, то ее пожирают глазами. — Мне очень, — у меня выходит так хрипло, что сама удивляюсь, — очень нужна твоя помощь.

Я ставлю перед ним кастрюлю, пустую тарелку и миску с креветками.

— Так, смотри! Отрываешь голову, снимаешь панцирь и вытаскиваешь кишку. Креветку — сюда, шелуху — в кастрюлю. За работу!

— На сухую я не согласен, — ворчит Дантес и прет к холодильнику.

Он молча достает бутылку вина и наливает два бокала.

— Я... не-е... не надо!

— Надо, Кончита, надо.

Этот ужасный человек портит все мои планы! Я должна ненавидеть придурка до дрожи, он должен быть мне противен, но по какой-то причине его ужимки меня веселят. Нет, я борюсь как могу, конечно, но кого я обманываю?

— Чин-чин, — улыбается он, — за сотрудничество!

Ладно, к черту, я сдаюсь. Вино еще никому не вредило. Тяну руки к бокалу, делаю жадный глоток, и скулы тотчас сводит от кислого вкуса. Я еле сдерживаюсь, а Дантес уже разливает остатки. Бутылка входит в большие бокалы вся до последней капли.

Интересно, я выживу?

Отпиваю еще вина и, поставив вариться мясо для бульона на том ям, достаю овощи. Сегодня будет азиатский вечер, и у меня уже слюнки текут — так хочется все это попробовать. Я мариную куриное филе для стир фрая с крахмалом и соевым соусом — курочка получится бархатная. Достаю рис и новенькую массивную разделочную доску.

— Так, голова, — Дантес отламывает креветке башку, — хвост, — хвост уже летит в кастрюлю, — и… кишка, фу!

— Зато ты точно не пожалеешь. Это будет очень вкусно.

— Зачем тебе эти отходы? Можно же просто кидать все сразу в измельчитель. Имей в виду, меня может стошнить от вони.

— Я буду варить из этого бульон.

Дантес смотрит на меня в полном ужасе, но продолжает работать руками, что очень мне нравится. Как будто мужские руки и кухня — это автоматически эротично. И чтобы сильно не палиться, я отворачиваюсь и торопливо делаю глоток из бокала.