Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора

– А Шигаренко?

– Шигаренко муж уже вашей родной сестры. Сестра просила вас его пристроить и вы взяли его с собой в Харьков. Почему не пристроиться, если есть такая возможность.

– Савик станет петь, а мы будем работать. Идея неплохая, господин майор.

– Все документы вам уже изготовили. Никаких нареканий нет. Документы самые настоящие. И рекомендации о вашей благонадежности также. Вопросов у харьковской полиции к вам не возникнет.

– Но меня знают в Харькове как сотрудника НКГБ.

– Я знаю, но мы кардинально изменим вашу внешность. Вот посмотрите.

Майор положил перед Лавровым несколько рисунков. На первом он узнал сам себя.

– Вот это я. А остальные?

Лайдеюсер засмеялся:

– Остальные тоже вы. Но над образом поработал наш человек.

– И он вот так сможет меня преобразить?

– Да. Случайный человек, который видел вас в форме НКГБ, вас не узнает. Если только вы не столкнетесь с теми, с кем работали вместе. Но этих людей, насколько я знаю, в Харькове нет.

– Пусть так, но получается, что работать над заданием стану я один? Ведь остальная группа будет не в курсе.

– Для всех вы работаете над подпольем. И эту работу вы также будете вести. Легенда должна быть настоящей. Но вы лично отследите контакты барона Рунсдорфа и пойдете по его следу, или по следу архива профессора Пильчикова…

Глава 7

Легенда для капитана

Москва. Управление НКГБ СССР.

Апрель, 1942 год.

Капитан Кравцов.

Капитан Кравцов был отозван в Москву. Его удивил и взволновал этот вызов. Он не знал чего ждать от столицы. Его могли вернуть на службу в агентурную разведку, а могли и посадить в камеру на Лубянке.

С одной стороны задание центра тогда было выполнено. Взрывы в Харькове были неожиданностью для немцев. И генерал фон Браун погиб. Но основная заслуга в этой диверсии была полковника Ильи Григорьевича Старинова³³.

Дело по «Вдове» официально вел следователь из управления НКГБ Нольман. И он, капитан госбезопасности Кравцов, ответственности за это не нес. Но точку в деле «Вдовы» тогда не поставили. Больше того в результате роковой случайности погиб агент Сафонов. И самое плохое – подчиненный Кравцова лейтенант госбезопасности Лавров ныне у немцев.

Кто как не Кравцов знал, чем это может грозить? Если Лавров работает на Абвер, то это он, капитан Кравцов, «проспал» настоящего врага.

Его наказали. Отправили подальше от Москвы во фронтовую разведку, и он занимается иными задачами. Воюет Кравцов хорошо, и нареканий со стороны нового начальства нет.

Начштаба дивизии, где он служил, успокаивал его как мог:

– Если не арестовали, это значит, ничего плохого тебя там не ждёт.

– Но мое представление к ордену завернули? Так ведь?

– Уже и про это знаешь? Но не обращай внимания. Просто комдив перестраховался.

– А вы, товарищ полковник?

– Ты прости, капитан, но комдива понять можно. Если что с тобой, то и с него спросят – зачем подавал на награждение орденом?

– Но этот орден мне за «языка» обещали. Я его на себе тащил, и вы сами мне благодарность за него объявили.

– Разве я возражаю, капитан? Я на твоей стороне! Но возразить тем, кто за тобой приехал не могу. И узнать в чем дело не могу. Я уже пробовал. Ничего не говорят. Но оружия у тебя не отбирали. Под замок не сажали.

– Это еще не показатель. Я-то знаю ведомство, где раньше служил…

***

Через два дня после прибытия в Москву его вызвали в управление НКГБ.

– Капитан Кравцов? – спросили его на КПП.

– Так точно. Прибыл по приказу. Явился в управление точно в указанное время.

– Сейчас подождите. Алло! Это первый пост. Лейтенант Нестеров. Прибыл капитан Кравцов! Да! Он уже здесь! Понял вас товарищ капитан!

Лейтенант положил трубку и сказал Кравцову:

– На третьем этаже кабинет старшего майора Нольмана. Вас там ждут, капитан.

Иван Артурович Нольман принял Кравцова в своем новом кабинете.

– Товарищ старший майор государственной безопасности, командир разведроты 75-й стрелковой дивизии капитан Кравцов!

– Здравствуйте, капитан. Прошу вас!

Кравцов сел.

– Это по моей просьбе вас отозвали с фронта.

– Я довольно неплохо справлялся со своей работой на фронте, товарищ старший майор. А для работы в НКГБ я слишком прост. Это показали события в Харькове осенью 1941 года. Я бы хотел остаться в своей дивизии. Ходить за линю фронта за языками у меня получается лучше.

– Вы не должны обижаться на меня, капитан. Ваше удаление из органов НКГБ не моя работа. Я и сам был сослан в архив и до важной работы меня не допускали несколько месяцев. Хотя тогда в Харькове мы свою задачу выполнили. Операция «Тося» была проведена успешно. Но мне вспомнили о том, что Вдова не была обнаружена. И вместе со мной пострадали и вы.

– Главным образом мне вменили в вину переход на сторону врага моего помощника лейтенанта госбезопасности Лаврова.

– Я пытался объяснить, что Лавров на той стороне по разработанному мною плану. Но они не стали слушать. Ведь о его заброске знал только я и сам Лавров! Тогда я не мог вас в это посвятить капитан. Да и что толку? Высшее начальство об этой заброске я в известность поставить не мог. Было слишком мало времени. И теперь получается, что Лавров стал врагом.

– С той стороны пришла шифровка по лини агентурной разведки, что Лавров сотрудничает с Абвером. Потому из НКГБ меня вышибли. Хорошо хоть отправили на фронт. А не будь войны – не знаю, что было бы.

– Отныне вы сотрудник моей команды, капитан Кравцов. Вам вернут ваше звание капитана государственной безопасности³⁴.

– Это неожиданно, товарищ старший майор.

– Вы намекаете, что между нами в прошлые годы были разногласия? Так это было давно.

– Я не о том, товарищ Нольман. Вы были не совсем высокого мнения о моих способностях.

– Нет, капитан. У вас есть потенциал. И я его вижу.

– Мне предстоит работать в Москве?

– А вы бы как хотели?

– Действующим агентом, товарищ Нольман.