Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора

–Однако невыполнимой задачу также нельзя назвать, гауптштурмфюрер.

– Да, но время это нам дает.

– Время? Я бы хотел поговорить о времени, гауптштурмфюрер.

Вильке хорошо понял Генке. Тот хотел спросить о наступлении русских.

– Вы о том, что русские перешли в наступление?

– Да. Они вышли к Чугуеву и Мерефе. И прорвали наш фронт в районе Волчанска. А это прямая угроза Харькову. Не придется ли сдать город?

– Нет. Наше командование все держит под контролем. Так что работать можно спокойно.

– А активизация русского подполя? Это ведь напрямую связано с их наступлением, гауптштурмфюрер.

– И это нам поможет.

– Как?

– Они активизировались и станут делать ошибки. Но меня сейчас больше волнует новая группа русских. Мне кажется, что на этот раз они подготовили нам сюрприз.

– В обстановке активизации боевых действий переход новой группы значительно облегчен для них.

– Мне нужно знать обо всех новых людях, что появились в Харькове, Генке. Обо всех! Я понимаю, что это сложно! Пусть полиция займется делом. Лично инструктируйте начальника Борзенко. Как оказалось его полицейские на что-то способны.

– Большинство задержанных – случайные люди.

– Это не вредит делу, Генке. Пусть проводят облавы. Проверять нужно всех кто прибыл в город за последние две недели или прибудет еще.

– А что делать с задержанной самогонщицей?

– К подполью отношения она не имеет. Это понятно сразу. Но в её доме нашли рацию и это пособничество врагу. Оставить такое без внимания мы просто не имеем права, Генке.

– Прикажете отправить её к Борзенко?

–Да. Пусть полиция занимается этим делом. Мне здесь все ясно. Но меня интересует Савик Нечипоренко.

–Я уже сообщил ему, что вы ждете его к себе. Он обещал сразу быть у вас, как только врачи отпустят его из госпиталя.

–За ним наблюдают?

–Да. Но Савик и не думает бежать, гауптштурмфюрер. Уже скоро его первый концерт в городе. Я сам просмотрел репертуар.

–И что там?

–Русские песни, которые поёт певец Лещенко. А Лещенко выступал в 30-е годы в Европе. И он подданный королевства Румыния.

– А Савик Нечипоренко?

– Также имеет румынское гражданство, гауптштурмфюрер.

– Вы смотрели его документы?

– Да. Я ведь вам их показывал.

– Я не о личных документах говорю, Генке. Что с его концертными бумагами?

– С документами все в порядке.

– Однако мне не нравятся обстоятельства его приезда в Харьков.

– Это война, гауптштурмфюрер. Всякий может нарваться на террористов. И то, что группу артистов случайно приняли за наш конвой неудивительно. Их машина с реквизитом военная и вполне могла перевозить солдат.

– Возможно, что вы правы, Генке.

– И Савика почти носят на руках румынские офицеры, что проходят лечение в Харькове.

– Мне нет дела до мнения румынских офицеров, Генке.

– А напрасно, гауптштурмфюрер. Среди них есть майор Драгалина.

– И кто это такой?

– Вы не знаете? Майор Ион Драгалина сын генерала Корнелиу Драгалина, командующего 6-м румынским корпусом. Он недавно был награжден Рыцарским крестом…

***

Харьков.

Ул. Сумская, дом № 100.

Управление службы СД генерального округа «Харьков».

18 мая 1942 года.

Савик Нечипоренко.

Савик Нечипоренко прибыл в управление гестапо на автомобиле который выделили ему румыны, на все время его пребывания в Харькове. Майор Ион Драгалина из 6-го армейского корпуса новосформированной 4-й румынской армии высказал свое удивление вызову в гестапо.

Драгалина находился в госпитале на излечении и среди румынских офицеров был завсегдатаем концертов Нечипоренко.

– Почему это они вызывают вас, Савик? Вы гражданин королевства Румыния. И мы союзники в этой войне.

– Очевидно, что гестапо интересуют подробности моего пребывания у партизан.

– Они сами не могут обеспечить безопасность своего тыла, а допрашивают пострадавших вместо того чтобы работать.

– Но я готов посетить местное гестапо, майор. Мне ведь не трудно еще раз дать им показания, если они им так нужны.

– Если возникнут проблемы, сразу известите меня. Савик. Без церемоний!

– Спасибо, майор. Но не думаю, что это понадобится.

– Машина в вашем распоряжении, Савик и мой шофер.

– А вот за это отдельное спасибо, майор.

– Надеюсь мы еще встретимся в Харькове, Савик?

– Почту за честь, майор распить с вами бутылку коньяка.

– Ловлю вас на слове, Савик.

Нечипоренко сел в авто и приказал шоферу везти его к управлению службы СД. И уже через полчаса Савик сидел в кабинете гауптштурмфюрера Вильке.

– Я не хотел вас беспокоить, господин Нечипоренко.

– Какое беспокойство, господин гауптштурмфюрер? Я все понимаю. И готов осветить на ваши вопросы. Хотя я уже говорил с офицером гестапо, когда был в госпитале.

Нечипоренко показал на раненую руку.

– Все это простая формальность, господин Нечипоренко. Или вы предпочитаете русский язык?

– О! Господин гауптштурмфюрер хорошо говорит по-русски. А я, как видите, с немецким испытываю затруднения.

– Не стоит на себя наговаривать, господин Нечипоренко.

– Но в Кишиневе все говорят по-русски и там это родной язык для многих. И мой родной язык тоже русский.

– Вы знакомы с майором Драгалиной?

– Он был на моих концертах в Кишиневе. Но близко мы не были знакомы. Я познакомился с ним только здесь в Харькове. Майор проходит лечение после ранения. И он нашел мне нового аккомпаниатора!

– Вот как?

– Мой аккомпаниатор погиб во время нападения партизан. Ужасная судьба быть погребенным в чужой земле. Я ведь и сам играю на рояле. И неплохо. Смею вас уверить. Но моя рука. И майор привел мне отличного парня. Виртуоз! Я возьму его к себе.