Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора
Шрифт:
– Его место займет наш агент?
– Жора Гусевич агент НКГБ. Но он займет не место погибшего аккомпаниатора. Подставлять двоих – неоправданный риск. На его место мы никого брать не станем.
– Но как же Жора?
Нольман ответил:
– А Жору вы возьмете на работу в Харькове. Тем более что он пианист от бога. Но познакомитесь вы с ним уже сегодня. Пора приступать, капитан. Времени очень мало.
– Значит все было решено заранее, товарищ старший майор?
– Конечно. План был разработан за короткий срок и пока все идет хорошо. Едем в Москонцерт.
***
Кравцов
Когда вошли Нольман и Кравцов он прекратил музицировать.
– Товарищ старший майор? Давно жду вас и уже разогрелся.
– Как настроение, Жора? – спросил Нольман. – Готов ехать в бывшую столицу УССР Харьков?
– Всегда готов! – весело ответил молодой человек. – А кто будет петь?
Нольман показал на Кравцова.
Кравцов кивнул.
Жора покачал головой.
– И это его вы хотите выдать за исполнителя? – спросил он старшего майора.
– Пока офицер в форме, но над его внешним видом поработают после. Сейчас нужно проверить голос.
– Я готов. А вы товарищ? Что желаете исполнить?
– С одесского кичмана. То, что вы сейчас играли. Исполните?
– Конечно, – кивнул Жора.
– Тогда прошу вас. Маэстро! – Кравцов дал знак аккомпаниатору.
Эта песня у Кравцова получилась. Слова он знал, ибо много раз слушал её в исполнении Леонида Утесова.
– Один герой гражданский!
Махновец партизанский,
Добраться невредимым не сумел.
Он весь в бинтах одетый
И водкой подогретый,
И песенку такую он запел:
Товарищ, товарищ.
Болят мои раны,
Болят мои раны у боке.
Товарищ малохольный,
За что же мы сражались?
За что ж мы проливали нашу кровь?
За крашенные губки,
Коленки ниже юбки,
За эту распроклятую любовь.
Они же там пируют,
Они же там гуляют,
А мы здесь попадаем в переплет.
А нас уж догоняют,
А нас уж накрывают,
По нам уже стреляет пулемет!
Нольману понравилось и он понял, что не ошибся в выборе легенды для Кравцова. Эти парни, Жора и Кравцов, отлично сработаются. Разведчики, напавшие на певца Нечипоренко, полегли не просто так.
Глава 8
Харьков: служба СД.
Харьков.
Улица Сумская.
Резиденция военного коменданта полковника Лайденбаха.
14 мая, 1942 год.
Военный комендант полковник Лайденбах прибыл из штаба армейской группы и созвал освещение всех руководителей структур, что были подчинены лично ему. Также были приглашены начальник службы СД и его заместитель.
– Господа, – начал Лайденбах, – я только вернулся от командующего и должен вам сообщить, что обстановка на фронте осложнилась. 12 мая 1942 года противник перешел в наступление на участках южнее Харькова.
Полковник показал на карте.
– Здесь 6-я, 9-я и 57-я армии большевиков прорвали нашу оборону, и вышли к Чугуеву и Мерефе. На северном направлении 28-я вражеская армия прорвала наши позиции в районе Волчанска и создала прорыв глубиной 65 километров.
Все присутствующие молчали. Они понимали, что цель у противника одна – отбить Харьков.
– Меня заверил сам командующий, что угрозы для Харькова нет! В самом скором времени наши войска нанесут мощный контрудар по большевикам и заставят их отступать! И наша с вами задача сохранять спокойствие и оставаться на своих постах. Особенно сейчас!
Лайденбах достал из папки лист бумаги.
– Вот, господа, что вчера было распространено по городу. Это листовка большевиков. В ней сообщается, что скоро в городе снова будут красные! И это может привести к активизации действий террористических организаций, что все еще существуют в городе. Господин начальник полиции!
Борзенко встал.
– Здесь, господин полковник.
– Скажите мне, чем занимаются ваши полицейские? По вашей просьбе нами создан 21 полицейский участок в городе. И создавали мы их не для того чтобы ваши полицейские сытно если и много спали. Они должны пресекать такие вот действия.
– Я уже разбираюсь с листовками, господин полковник.
– Одна из таких листовок вчера оказалась даже в почте полковника барона фон Рунсдорфа. Я приказал выяснить, как такое могло произойти. Что скажет капитан Витал из фелдьдгестапо?
– Следствие только началось, – ответил Витал. – Я пока не готов докладывать, господин полковник.
– А что скажет начальник полиции? Вы нашли источник появления такой вот бумаги?
– Пока нет, господин полковник, – ответил Борзенко.
– Напечатано это довольно хорошо. И напечатано это здесь! В Харькове действует подпольная типография, а полиция ничего про это не знает! Отличная работа, господин Борзенко! Пусть вы не знаете типографии, но кто все это расклеивал по городу?
– Это было сделано ночью, господин полковник.
– Во время действия комендантского часа? Еще лучше. И кого на этот момент удалось захватить?
– Пока никого, господин полковник. Но мы ищем.
– Отлично! – вскричал Лайденбах. – каждую неделю полиция ликвидирует больше ста человек. Мне докладывают, что это террористы и подпольщики. Заговор раскрыт, и угрозы больше нет. А листовки есть.
– Мы в самом скором времени во всем разберемся, господин полковник.
– Надеюсь на это, господин Борзенко! Заставьте ваших полицейских работать!