Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора

Рикслер понял, что зашел на «скользкую почву» и сказал:

–Армии фюрера идут к победе и скоро…

–Не нужно, Ганс, – перебила она его. – Я не служу в гестапо.

–Я и не думал, что вы служите в гестапо, фройлен Эльза.

Девушка была готова заплакать, и Ганс увидел слезинки на её ресницах.

–Простите меня. Я вас обидел, фройлен.

–Нет, нет. Ничего. Это вы простите меня, Ганс.

–Что я могу для вас сделать, фройлен?

–У вас нет молока?

–Молока?

–Я люблю кофе с молоком.

–У меня нет, но я знаю, где его можно достать? Вы меня подождете, фройлен Эльза?

–Да, Ганс. Я посижу здесь на кухне тихонько…

***

Харьков.

Ул. Сумская, дом № 100.

Управление службы СД генерального округа «Харьков».

1 июня, 1942 год.

Вдова снова вынуждена была рисковать. Она, как и в первый раз, проникла в квартиру Вильке и дождалась его там.

Гауптштурмфюрер открыл двери и вошел в квартиру. Он бросил ключ на столик в прихожей и положил фуражку. Легкий шорох из гостиной заставил его насторожиться.

–Не напрягайтесь, Фридрих.

–Фрау Марта? Это снова вы? Вы не перестаете меня удивлять!

–Я должна была снова прийти.

–Что-то случилось? Я все выполнил и группа Лаврова на свободе.

–Я пришла не за этим, Фридрих. И просто так я не появилась бы в вашей квартире, рискуя себя рассекретить.

–Но что вас привело, фрау Марта?

–Вот это.

Вдова передала ему контейнер с микропленкой.

–Что это?

–Отдайте проявить и распечатайте снимки. Здесь то, чем занимается в Харькове барон фон Рунсдорф. А если вы будете это знать, Фридрих, то вы будете знать что нужно здесь Лайдеюсеру. И вы поймете, какую игру он затеял.

–Но как? Прошло всего несколько дней. Как вам удалось?

–Повезло.

–Повезло? Я не верю в такое везение, фрау Марта.

–Но мне именно повезло, Фридрих. Я и сама не ожидала, что все бумаги будут у него на квартире!

–У кого?

–У барона фон Рунсдорфа.

Вильке был потрясен:

–Вы проникли в квартиру фон Рунсдорфа? Вы сошли с ума! Если он узнает, то нажалуется в Берлин!

–Ничего он не узнает, Фридрих. Прекратите истерику. Я была о вас лучшего мнения!

–Но его курирует сам Гиммлер! Операция особой секретности! А вы забрались в его дом! Да завтра он скажет, что это сделали красные агенты и доложит в Берлин! А как вам удалось попасть в его квартиру, фрау Марта?

–Этот вопрос стоило задать первым, Фридрих. Я не взламывала замки.

–Нет?

–Меня пустил в квартиру его адъютант лейтенант Рикслер.

–Пустил? Но это невозможно!

–Я Эльза Шекер. Стенографист. Недавно прибыла в Харьков в составе вспомогательного женского отряда. Барон просил опытную стенографистку и меня направили к нему по приказу полковника Лайденбаха. Все официально.

–И самого барона вы дома не застали? Я все верно понял, фрау Марта?

–Именно. Я подобрала такое время. Адъютант выслушал меня и угостил кофе.

–Но как вы попали в кабинет к бумагам?

–Просто.

–Просто? Я вас не понимаю.

–Я пью кофе с молоком, а барон пьет черный.

–И что?

–Я попросила молока. И адъютант барона любезно согласился выполнить мой каприз. Он вышел из квартиры. Я отправилась в кабинет и сделала снимки, Мой фотоаппарат всегда при мне. Он очень маленький.

Вильке не мог поверить.

–Фрау Марта. Это или гениально. Или очень глупо.

–Иногда грань между гениальностью и глупостью не так велика, Фридрих. Но зато теперь, возможно, вы узнаете цель пребывания здесь барона фон Рунсдорфа.

–Вы ведь не имели возможности познакомиться с документами, фрау Марта?

–Только поверхностно. И мне повезло, что лейтенант как раз работал с бумагами, когда я нанесла визит. Кстати провести его не составило труда.

–Он ничего не заметил?

–Нет. Он принес молока и угостил меня. Мы мило поболтали, а затем я ушла. Обещала быть снова, когда меня сможет принять сам барон фон Рунсдорф.

–Рунсдорф не примет вас на работу, фрау Марта. За это могу поручиться. Он никогда не доверится женщине. Ему нужен стенографист мужчина.

–Я это хорошо знаю, Фридрих. Но дело я сделала, и никто не узнает что документы у вас.

–Но есть проблема. Как все это проявить? Если я отдам в нашу лабораторию при СД, то об этом узнает как минимум два человека. И тогда может стать вопрос – откуда у меня документы со стола барона фон Рунсдорфа?

–Но это можно сделать тайно?

–Тот, кто будет делать, увидит то, что на снимках! А сотрудник лаборатории не мой человек. Это человек начальника гестапо оберштурмбаннфюрера Клейнера. А этот начальник терпеть меня не может.

–Тогда вам следует найти того, кто это сделает для вас тайно.

–Легко сказать, фрау Марта!

–Я уверена, что вы справитесь. Но у меня еще вопрос.

–Да.

–Вы не приставили слежки к группе Лаврова? Я ведь просила вас этого не делать.

–Нет. Не приставил.

–Вы лжете, Фридрих! Слежка есть!

–Но это весьма опытный агент. Его никто не мог заметить!

–Я не говорила, что его заметили. Я просто предположила такой шаг с вашей стороны и не ошиблась, Фридрих. Снимите слежку. Этого сейчас не нужно!

–Но мне нужны сведения о действиях группы Лаврова. Мало ли как поведут себя эти агенты. Они могут связаться и с красными! Они должны работать под колпаком.

–Они и так под колпаком, Фридрих! Но Лавров опытный контрразведчик! Он может заметить слежку. А это плохо!

–Хорошо! – согласился Вильке. – Я сделаю, как вы скажете. Слежки больше не будет.

–А люди Борзенко?

–Я лично предупредил начальника вспомогательной полиции Федора Борзенко – Лаврова и его группу не трогать.