Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора
Шрифт:
– И что же важного он вам сказал, Николай Петрович?
– Много чего. Нам старикам только и остается, что вспоминать прошлое. Это вы молодые живёте делом. А мы только воспоминаниями о деле. Так вот-с, вспомнил я о своем деле по агентам Рунсдорфа в Харькове в 1911 году! Про тех самых, которых тогда не поймал. Упомянул и про архив Пильчикова. А приятель мой и говорит мне, что де не было у профессора никакого личного архива. Каково?
– И что это значит? – спросил Нольман.
– Сказал мой приятель, что работы Пильчикова были опубликованы и никаких тайных
– Это весьма важно, Николай Петрович. Я даже не могу вам сказать как это важно! Но откуда ваш приятель это знает?
– А он сам был автором дезинформации про этот самый пресловутый архив.
– Сам?!
– Дело в том, что он, после того как профессор был убит австрийскими агентами, решил продолжить игру. И дабы заставить барона Рунсдорфа из Австро-Венгерского генштаба принять игру – придумал архив Пильчикова. Скажу вам больше, он со своими коллегами даже изготовили фальшивый архив!
– И чем все закончилось? – спросил Нольман.
– А ничем.
– Как же так?
– Это дело еще не закончилось, Иван Артурович. И закончить его предстоит вам!
– Пусть так, но я спрошу по-другому, чем закончилось дело у вашего приятеля?
Старик ответил:
– Сами знаете, что произошло в 1917 году, Иван Артурович. Управление контрразведки было распущено. Многие дела сгорели после февральского переворота. Ох, простите, Февральской революции. А затем Гражданская война. Затем революции в Германии и Австро-Венгрии. Всем было уже не до архива Пильчикова. Все про это позабыли.
– Оказалось не все.
– Верно, Иван Артурович. Старый барон Рунсдорф помер, а молодой нашел в папашиных бумагах упоминание про этот архив. И теперь в ваши руки я передал эту вот информацию. Немцы не знают что архив фальшивый. А вот вы теперь знаете.
– Но почему вы сказали это мне, а не Максимову?
– Я уже ответил, что Максимов занимает высокую должность, Иван Артурович. А я не хочу, чтобы у моего старого приятеля были неприятности в связи с этой информацией. По вашим законам он совершил подлог, ибо много лет живет под чужой фамилией.
– Вы не хотите, чтоб о нем упоминали?
– Нет. Ни о нём, ни обо мне.
– Но как мне объяснить наличие такой важной информации?
– Да как угодно! Хоть во сне приснилось.
– Во сне? – проговорил Нольман. – А можете вы мне назвать фамилию вашего приятеля?
– Я уже сказал вам, что нет, не могу.
– Но я ведь не спрашиваю его фамилию, под которой он живет сейчас. Николай Петрович. Я спросил вас о его старой фамилии. Той самой, которую он ставил после воинского звания капитан в 1911 году.
– А зачем она вам?
– Но вашему приятелю вреда не будет. Он ведь под этой фамилией больше 20 лет не живет. Чего ему бояться? Того старого капитана нет больше. И вреда вашему приятелю никакого не будет.
–Вы хотите сослаться на данные архива, если таковые обнаружатся?
– Именно, – ответил Нольман. – Я ведь немного успел поработать в архиве Лубянки,
Николай Петрович. Попробую найти то, что нам нужно. Но без фамилии капитана и его имени мне искать будут затруднительно.– Значит, если я скажу, то…
– Вашему приятелю ничего не грозит. В том даю свое слово. Но мне нужна его фамилия для архивной ссылки.
– Капитан Вольский Иван Захарович. Управление контрразведки по Петроградскому гарнизону.
– Спасибо вам, Николай Петрович.…
***
Москва.
Площадь Дзержинского (Лубянская площадь до 1926 года)
Управление НКГБ СССР.
Архив.
Июль, 1942 год.
Старший майор Нольман.
Иван Артурович Нольман обратился за разрешением поработать с архивом на Лубянке.
– С архивом? – удивился Максимов.
– Так точно, товарищ комиссар. Это в рамках вскрывшихся обстоятельств по моему делу.
– Иван Артурович, на вас лежит слишком много обязанностей.
– Я не просил бы просто так, Владимир Иванович.
– Хорошо. Я обеспечу вам разрешение, старший майор. Но какой год вас интересует?
– Документы Отдельного корпуса жандармов и Главного управления Генерального штаба за 1908-1917 годы.
– И это касаемо вашего дела в Харькове?
– Да, товарищ комиссар. И дело срочное. Я доложу вам о результатах моей работы в скором времени. Но сейчас мне нужен архив и время для работы.
– Но у вас группа работает в Харькове.
– Именно в интересах этой группы я доложен сделать эту работу в самом скором времени.
– То вы просили вытащить вас из архива, куда вас сослали, товарищ Нольман, то снова проситесь в архив.
– Если бы я тогда знал, какие документы были в моем распоряжении, то до сих пор сидел бы архиве.
– Но часть архива Лубянки была эвакуирована в Куйбышев в конце прошлого года.
– Часть да, но те года, которые меня интересуют на месте, товарищ комиссар госбезопасности. И я даже благодарен вам за то, что вы тогда сосали меня в архив. Теперь я знаю, что и где искать!
– Я всё сделаю до завтра, товарищ Нольман. И вы сможете работать в архиве. Но держите меня в курсе.
– Как прикажете, товарищ комиссар.
– А это не связано с тем, что вас посетил мой старинный приятель Губарев Николай Петрович?
– Вы это уже знаете, Владимир Иванович? Быстро распространяются слухи в нашем ведомстве.
– Я должен знать все, что происходит в 4-ом управлении, старший майор.
– Это связано, Владимир Иванович. Но я доложу вам по окончании моей работы в архиве.
– Хорошо, товарищ Нольман. Работайте…
***
Нольман нашёл весьма важный документ. Докладную записку на имя генерал-майора В.Н. Лаврова. И написана она была капитаном И.З.Вольским.