Совершенные. Эхо Равилона

Изо рта посапывающего во сне Брайна потянулась ниточка слюны, и Норингтон тихо выругался, глядя на это безобразие. Сколько дней он сам провел в катакомбах под дворцом, прячась в темноте заброшенных коридоров и тщательно следя за собственными мыслями. Удерживая сознание в «коконе пустоты» и тратя на это почти весь ресурс своей нейропанели, Норингтон лишь молился, чтобы это помогло и защитило от скверны. На счастье инквизитора, после сражения во дворце осталось немало людей, позволяя Дамиру прятать свой разум, притворяясь кем-то иным. Но это могло рухнуть в один миг, стоило прОклятому проверить всех обитателей скверной. Норингтон знал, что это случится. Прятался. Выжидал момент. И Истинодух помог – прислал в Неварбург бывшего семинариста Брайна.

Что ж. Не это ли лучшее подтверждение, что целям Норингтона благоволят силы свыше? Не это ли знак, что сам Истинодух желает смерти разрушителя?

Как и сам Норингтон, боги жаждут отомстить. Жаждут справедливости!

Внутри полыхнуло ненавистью и звериной тоской. По той, кто уже не вернется… Но Дамир запретил себе думать о ней.

С усилием он отвернулся от человека со своим лицом, запер решетку и быстро пошел прочь. Чем быстрее он найдет способ убить разрушителя, тем скорее вернет свое тело! Значит, надо поторопиться.

Над Неварбургом уже взошло бледное северное солнце – самое время приступить к делу.

ПрОклятого скверной гада Дамир нашел в дворцовых термах: огромном и роскошном помещении с несколькими бассейнами.

Дамир Норингтон остановился у колонн.

Терму окутывал влажный и ароматный пар, исходящий от небольшого квадратного бассейна. Сделав шаг, инквизитор увидел пучок черных волос, собранных на макушке. Спиной к двери, откинувшись на бортик, сидел человек.

Август. Убийца. ПрОклятый.

Волна ненависти снова обожгла горло, рука сама сжала рукоять короткого кинжала, который Дамир спрятал под рясу.

Август шевельнулся, глянул через плечо.

– Брайн?

– Да.

Норингтон все еще сжимал оружие. Как просто ударить сейчас… Подойти сзади, схватить за ненавистные черные волосы, чиркнуть лезвием по шее! Но убьет ли это разрушителя? Аманда говорила, что у мерзкой твари невероятная, запредельная регенерация. Как надо ударить, чтобы наверняка? Чтобы тварь не воскресла?

– Сегодня холодно. Тоже мечтаешь согреться? – Голос проклятого звучал спокойно и даже слегка сонно. – Уже занято, как видишь. Но ты можешь составить мне компанию.

Что? Присоединиться?

Дамир замер, не зная, как поступить. Снимать одежду в присутствии проклятого категорически не хотелось, а выпускать из рук оружие – тем более. Но не будет ли отказ выглядеть странно? Ублюдок вырос в семинарии, вероятно, он не видит ничего странного в своем предложении. Впрочем, и самому Дамиру, живущему то в стенах академии, то в инквизиторского гарнизонах, было не привыкать к такому соседству.

Он обошел бассейн.

Теперь Август сидел к нему лицом, откинув голову на бортик. Глаза ублюдка были плотно закрыты, ресницы – не по-мужски длинные, – не дрожали. Похоже, проклятый задремал…

Или притворяется? Или это проверка?

Что ж, пусть.

Дамир торопливо сбросил ненавистную рясу, стащил сапоги и рубашку. Мельком глянул на косой шрам, перечеркнувший плечо. Точь-в-точь такой же, как у бывшего семинариста, сейчас запертого в катакомбах дворца. Рубец выглядел неприятно, но сейчас Норингтон порадовался, что проявил предусмотрительность и не ограничился лишь Маской. Шрам Брайна был старым, наверняка он получил его еще в юности. И Август вполне может помнить эту отметину. Что ж, пусть смотрит. Копию Брайна теперь не отличить от оригинала, у Норингтона появилась возможность еще раз подтвердить свою лже-личность и усыпить бдительность разрушителя.

Торопливо стянув штаны, Дамир опустился в бассейн. Руку с кинжалом он спрятал под воду. Мыльная пена и пар надежно скрыли оружие.

Вода плеснула на щеки Августа, но глаза тот так и не открыл. Спит? Ударить?

Словно опровергая мысли Дамира, ублюдок шевельнулся и тихо произнес:

– Значит, все-таки решил остаться?

– Снова начнешь прогонять?

Чужой голос, вырывающийся из собственного горла, показался Дамиру неприятно высоким. Как Брайн вообще живет с этим мерзким девчачьим голосом? Ужасно! Еще одна мелочь, добавившая дров в полыхающий внутри пожар ненависти!

– Не стану. Это твое решение, Брайн. – Август тихо вздохнул. – Но признаться, не ожидал тебя снова увидеть. Столько лет прошло…

Он повел рукой по воде.

– Почти как в семинарии, помнишь?

Норингтон застыл, напряженно сжимая рукоять. Проверка?

– В семинарии нам и не снилась подобная роскошь, – чуть хрипло выдал он, бессознательно пытаясь говорить ниже. И тут же разозлился за себя за это глупое желание.

Август криво усмехнулся.

– Точно. Лохань с холодной водой – вот и вся наша терма. И все же это было неплохое время. Верно?

Дамир, не отвечая, пристально рассматривал лицо с сомкнутыми веками.

Чего эта тварь добивается? Проверяет? Или просто хочет поболтать с тем, кого считает давним другом, почти братом? Что мог ответить на это настоящий Брайн? Стал бы он ностальгировать по прошедшим временам?

Ох как опасно…

Словно по тонкому льду.

Дамир заставил себя вспоминать образы, позаимствованные в голове Брайна. Дом с флюгером на крыше, светлая церковь возле старой липы, прихожане с лампадками в руках – по традиции западного экзерхата… Чужая память послушно подкидывала все новые и новые воспоминания и помогала успокаиваться.

– Сейчас мне нравится гораздо больше, – грубовато бросил Норингтон, тщательно отмеряя слова. – Тогда… мы были юны и жили иллюзиями.

– Иллюзии… да. – Голос Августа казался приглушенным, словно водяной пар жадно слизывал звуки. Он так и не открыл глаза, и Дамира это радовало. Выдержать пристальный взгляд разрушителя – дело нелегкое. – Иллюзии… Наставник, учение, путь… Истинный путь служения. Надежды. Вера в благородные цели.

Губы Августа исказила усмешка, и Норингтон едва удержался от броска. Если он просто метнет кинжал… в шею. Или грудь, виднеющуюся над кромкой воды. Не промахнется ведь! С такого расстояния-то… Мгновенный замах, и лезвие разрежет кожу, пробьет мышцу, доберется до сердца. Вода станет красной от крови, а душа Дамира освободится от груза.

Если бы только знать, что тварь сдохнет!

Что, если нет?

Инквизитор заставил свою ладонь расслабиться. Его взгляд прилип к лицу врага, отмечая каждое движение и каждый вдох.

Нет, нельзя рисковать. Надо бить наверняка. Надо знать наверняка!

Не сейчас.

Губы проклятого снова сложились в усмешку.

– Сейчас и правда лучше, брат. Да и дворцовые термы теплее тех лоханей. Расскажи мне о себе. Как ты жил все эти годы?

– Вполне неплохо. – В голове завертелась новая порция чужих воспоминаний. – Получил назначение в хороший приход, и уже спустя два года занял место настоятеля. Городок небольшой, но очень живописный, рядом с западной столицей. Местные жители – люди благочестивые и добродушные, с удовольствием посещают служения. У нас даже открылась школа, там мы обучаем местных детишек. Мне нравится.