Совьетика

Я не согласна с теми, кто говорит, что все эти «новоприобщившиеся», мол, «все равно стали бы такими». Это все равно, что говорить о наркомане, что он все равно стал бы наркоманом, даже если бы ему никто и не подсунул наркотик. Да, жизнь не идеальна, но к идеалу всегда надо стремиться. Да, на огороде всегда будут расти сорняки, но это не значит, что надо все бросить, повесить мотыгу на гвоздик и их не выпалывать – ведь «все равно вырастут», ведь это «естественное состояние огорода»…

…Когда Гриша был маленьким, они жили на соседней улице от нашего старого дома. Мама по утрам ходила в школу мимо их двора, и Гриша вылетал ей навстречу – смугленький, пухлый, заспанный, с азиатскими по форме, но большими по размеру черными глазами – и радостно кричал на всю улицу:

– Наденька! Наденька идет!

Он очень любил их с Шуреком. Искренний, добрый, отзывчивый… Кто же тогда думал, что из него вырастет «крутой мужик»? Такой, что если к тебе кто-то пристает на улице моего родного города, одного только упоминания его имени достаточно для того, чтобы пристававший побелел в лице и пролопотал, как герой Андрея Миронова в « Обыкновенном чуде » : « Был неправ… вспылил… но теперь считаю своё предложение безобразной ошибкой… », и т.п.

Я помню его уже подростком- таким же черноглазым, энергичным, который всегда говорил со мной на равных, а не как с малышкой-несмышленышем. Мы обменивались записями поп-групп, и я была в восторге от его друзей-корейцев, каратистов. Единственное, что мне в Грише не нравилось – это то, что вкусы у него менялись слишком часто: никакого постоянства, никакого уважения к своим же вчерашним кумирам. Сейчас я думаю, что это, пожалуй, очень важная черта характера для того, чтобы стать «новым русским».

… У моей мамы – своя теория насчёт того, откуда взялись “новые русские” И прочие личности, самозванно провозгласившие себя “элитой”, что нисколько не мешает им зачастую ходить в мятых штанах и вытирать нос рукавом шикарного костюма от Армани.

Она считает, что все идет из детства. С того времени, когда будущих “хозяев” жизни дразнили: кого – за неуклюжесть, кого-за тупость, кого- за рыжие волосы.

– Посмотри сама,- говорит она мне. – Среди них же нет ни одного нормального человека. Каждый страдает каким-нибудь да уродством: либо внешне, как Березовский, либо это неспортивный “мешок” при хорошеньком личике, которого наверняка звали “маменькиным сынком”, как Немцов, либо это просто толпа двоечников и хулиганов, которых в школе клеймили, считая лентяями и не понимая, что им просто ОТ ПРИРОДЫ НЕ ДАНО учиться лучше. Зато если ты посмотришь на тех, кто посвятил всю свою жизнь людям, – это, как правило, те, кто не страдал никакими комплексами из-за каких-то собственных недостатков! Взгляни хотя бы на красавцев и умниц Че Гевару, Фиделя Кастро… На один только лоб Ленина взгляни!

Иногда я думаю, что, может быть, она преувеличивает, – неужели детские обиды оказались так сильны? И что обижаться, если ты сам знаешь, что тебе что-то от природы не дано? Однако чем. больше я смотрю вокруг себя, тем больше я склонна с ней согласиться…

Вот, пожалуйста, Гриша. “Крутой”, так сказать, парень – с «гимнастом» на шее. Кумир моего детства – красивый, спортивный. Правда, не семи пядей во лбу, но не всем же быть профессорами!

Гриша был нормальным, славным, простым, хотя и с занозистым характером, человеком. Таким я знала его с детства (он на 8 лет старше меня). А сейчас я его не узнавала.

Пeредо мной сидит настоящий “шкаф”. В толщину Гриша увеличился в три раза. Правда, я не стала его винить – пару лет назад его прострелили в желудок, и с тех пор у него проблемы с пищеварением. О том, почему вообще в него стреляли, думаю, не надо рассказывать, если я вам скажу, что у Гриши собственное казино, что он и « его парни » является « крышей » многих « бизнесов ». Для знакомых и родственников он предоставляет скидки. Добрая душа!

Когда-то Гриша учился на инженера. Недоучился. Выперли из института за неуспеваемость (не сдал госэкзамен по английскому). И отправили в армию… Боже ты мой, какая это была драма для его мамы и для меня с Соней, его двоюродной сестрой с другой стороны – двух его сестренок-несмышленышей! Тетя Женя, впрочем сумела уберечь его от отправки в Афганистан, и он спокойно прослужил под Москвой в стройбате. “Дедки” его не трогали – он был знаменитым каратистом. Каратэ у нас как раз тогда запретили (ещё одна драма для двух девчонок подросткового возраста, не задумывавшихся над причинами этого запрета!), но Гриша успел всему выучиться и уже становился известным тренером сам, когда его “забрили”.

Его “cэнceй”, кстати, позже попал в некрасивую историю – был осужден за многоженство и за издевательства над своим “гаремом”, который он держал в одной квартире. И за поборы и взятки с учеников. С удивлением обнаружила я его имя… в списках политических “узников совести” в “кошмарном Советском Союзе” «Эмнести Интернешнл”… Его мама работала с одним из моих родственников, и все мы хорошо знали, какого поля была эта “ягода”. После этого я потеряла всякое доверие к тому, что пишет “Эмнести” – в том числe и о других странах.

Гриша вернулся из армии домой – хотя ему предлагали пойти в Москве в милиционеры. Попрoбовал устроиться на завод (устроили по знакомству инженером, несмотря на недоделанный диплом!) – показалось скучно… Учиться дальше тоже не захотелось. Что же, каждому, как говорится, свое… Но Гришу продолжал “пилить “ дома отец, воспитанный в старых традициях: человек без диплома – не человек!…

…Позднее Гриша получил-таки диплом о высшем образовании. Физкультурном. Ему очень “повезло” – новое общество “акул и пескарей” позволило ему “развернуться на полную катушку” и стать одним из богатейших людей (его уровня, конечно!) в нашей области. Ибо КПСС эпохи Горбачева нуждалась в бывших спортсменах для создания своих “мафиозных отрядов” и взятия поборов с только что созданных кооперативов…

Так создавался его “стартовый капитал”… К слову, многие бывшие спортсмены вовсе не хотели этим заниматься, но были вынуждены.

Все это я теоретически о Грише знала, но представляла его себе прежним славным парнем, с которым мы вместе выросли, которому я никогда не “тыкала в нос” тем, что он был троечник, а я – отличница, ибо мы о школе не говорили вообще. И я вовсе никогда не cчитала себя “лучше” или “умнее” него. Мне никогда не приходило в голову, что для него все это так много значит, и что его душевная травма, полученнaя в детстве, окажется так глубока, что он до сих пор стремится “взять реванш”: “показать, на что он способен” своим бывшим одноклассникам, сокурсникам по институту, которых он именует “жалкими инженеришками”…

… Гриша -“шкаф”первый резво примчался к нам, как только я вернулась в “родные Пенаты” после 5-летнего отсутствия. Да не один, а с другом, которого я знала чисто шапочно! Наверно, он думал, что я тоже стала “одной из них”, “успешных”, как именуют себя эти человекоподобные существа.

Он сразу же начала перечислять, сколько всего он приoбрел за эти годы, – и сколько каждое из его приобретений стоило. Хотя я его не спрашивала – я была просто рада его видеть!

Он был удивлен, что это не произвело на меня большого впечателения – я больше хотела узнать, как он сам-то поживает, как наши общие друзья, что нового (не материального!). Он попробовал по-другому – начал перечислять страны, в которых он побывал. Я всегда любила путешествовать и радостно, без зависти, стала расспрашивать его, что интересного он видел там, в Дубаи, на карнавале в Риo, в Таиланде…

Больше, чем “мы с пацанами классно пива выпили и поехали на верблюдах кататься”, мне из него выудить не удалось. Чем он занимался в Таиланде , он вообще предпочел мне не говорить, – сестренка младшая все-таки…

– Ну, а как же ты там с людьми-то, общался? У тeбя теперь, наверно, английский классный, со всеми этими поездками!- не задумываясь, ляпнула я. И тут же поняла по его лицу, что “насыпала соль на рану”.

– Да нет… все так же..- промямлил он.

И начал, в свою очередь, допытываться у меня, как “там”, где я живу. Есть ли у меня свой дом, своя машина? Я, как вам известно, в то время была студенткой и попыталась объяснить ему, что студенты в Нидерландах дома не покупают (может быть , за исключением принцев- членов королевской семьи), и что машина мне не нужна потому, что студенты с понедельника по пятницу могут ездить по всем Нидерландам бесплатно, а в выходные – с 40% скидкой (правда, за это у них ежемесячно вычитают из стипендии), а сеть общественного траспорта там очень хорошо развита. Но он понял меня по-своему – и сразу зачислил меня в отряд “бедных”. И “потерял ко мне коммерческий интерес”.

Я говорю – коммерческий, а возможно, надо бы пояснить, что других интересов – чисто человеческих – у него уже не осталось Ему неинтересно и не о чем. общаться с теми, кто не может быть “полезным для “бизнеса”. Сначала он меня автоматически отнес к этой категории по моему новому месту жительства: вдруг да чем- нибудь окажусь полезной. Но вскоре понял, что ошибся, – и с каждым новым разом, когда я приезжала домой, я видела его все реже и реже.

Конечно, трудно было назвать то, как Сонни и я жили в то время, “богатством”. Но мы были одно время по-настоящему счастливы и с голоду тоже не умирали. И нам трудно было бы объяснить Грише, что его “богатство” – за которое, к тому же, можно каждый день получить пулю в живот – нам, как говорится , “ни уму, ни сердцу”. Да, я хотела бы тогда больше путешествовать. Но не ради же того, чтобы гонять со “своими” пьяными русскими “братками” на верблюдах по пустыне?! И не для посещения борделей с малолетними в Таиланде. Ну, а уж 2 машины, породистый пёс, сидящая дома жена и две квартиры нам были и вовсе ни к чему.