Современная жрица Изиды

Устремясь къ кровати Олкотта, она быстро-быстро выпалила нсколькими англійскими фразами, изъ которыхъ я могъ только разобрать, что дло идетъ о томъ, что она вдь не разъ запрещала называть master'а полнымъ именемъ!..

Олкоттъ какъ-то испуганно съёжился.

— У! старый дуракъ! — крикнула она по-русски и изо всхъ силъ пихнула его кулакомъ въ бокъ.

Полковникъ глубоко вздохнулъ и только молча перевернулся лицомъ къ стнк. Тутъ она меня замтила, но нисколько не смутилась.

— Ну, подумайте, только подумайте, — не оселъ ли онъ! — обратилась она ко мн и, въ отборныхъ выраженіяхъ, изложила всю вину несчастнаго полковника.

Впрочемъ черезъ два дня эта буря совершенно стихла. Елена Петровна вернула свое расположеніе президенту теософическаго общества и даже милостиво не разъ къ нему обращалась:

— Болванъ Олкоттъ, старый котъ, пошелъ вонъ!

Тогда онъ усмхался и произносилъ:

— Што такой? бальванъ? што# такой?

И вдругъ начиналъ декламировать:

Вольга, Вольга, вэсной многоводной Ти нэ такъ затопльяешь полья!..

Онъ оставался крайне довольнымъ своимъ знаніемъ русскаго языка и производимымъ на меня впечатлніемъ.

Воля ваша, когда при мн говорили потомъ о серьезной дятельности полковника Олкотта, или когда я читалъ о немъ, какъ о нкоемъ геро, какъ о знаменитости, проповдник новой религіи, увлекающемъ за собою безчисленныя толпы, — каждый разъ вспоминалъ я его фигуру въ сренькомъ халатик, съ обвязанной головою, получающую здоровый ударъ въ бокъ отъ десницы «madame» и съ какимъ-то дтскимъ вздохомъ существа подначальнаго и обиженнаго поворачивающуюся къ стнк. И весь этотъ знаменитый полковникъ, который, какъ бы то ни было, умлъ и уметъ заставлять говорить о себ, мгновенно исчезалъ, и я слышалъ:

«Болванъ Олкоттъ, старый котъ, пошелъ вонъ!»

Мн смшно, очень смшно; но что старому коту до чьего-либо смха, когда на свт такъ много мышей, представляющихъ столь легкую и пріятную добычу!..

* * *

Кром этой бури, вызванной увлеченіемъ полковника на conf'erence', во время пребыванія Блаватской въ Париж случился еще одинъ инцидентъ, въ которомъ главной героиней оказалась фрейлина А.

Она явилась къ Елен Петровн и съ негодованіемъ стала разсказывать ей и ея родственницамъ о томъ, что нкая старуха См-ва, издавна проживающая въ Париж и хорошо извстная тамошней русской колоніи, распространяетъ самыя ужасныя вещи объ Елен Петровн, о ея молодости и вообще о ея жизни въ Россіи, и доходитъ до того, что объявляетъ, будто Елену Петровну попросили, много лтъ тому назадъ, о вызд изъ Тифлиса за всякія некрасивыя дянія.

Елена Петровна вскипла и объявила:

— Я тотчасъ же напишу князю Дундукову-Корсакову, и онъ вышлетъ мн такое оффиціальное удостовреніе, которое заставитъ навсегда замолчать эту старуху!

Сказала и сдлала: ко времени отъзда Блаватской въ Лондонъ это удостовреніе пришло. Г-жа А. перевела его на французскій языкъ, въ русской контор Ленца, отпечатала въ достаточномъ количеств экземпляровъ и раздала всмъ теософамъ, прося распространять эти экземпляры всюду, гд только можно:

Вотъ этотъ документъ:

Traduction.

Certificat.

Le pr'esent document a 'et'e d'elivr'e par la Chancellerie du Ma^itre de Police de Tiflis `a la femme du Conseiller d'Etat Actuel, H'el`ene Petrowna Blavatzki, et `a sa demande, pour constater que, par suite de l'enqu^ete faite dans les archives de la Chancellerie, il a 'et'e constat'e qu'aucune poursuite n'a jamais 'et'e intent'ee, ni aucune accusation port'ee contre cette dame, soit pour vol, soit pour escroquerie.

En un mot pendant tout son s'ejour `a Tiflis, M-me Blavatzki n'a jamais donn'e lieu `a aucune action pouvant impliquer une supposition de vol ou autre acte ind'elicat.

En foi de quoi je le certifie par ma signature et l'apposition du cachet officiel.

Tiflis, le 7 Juin 1884.

Le Ma^itre de Police (Sign'e: L. S.)

Pour traduction conforme

Comptoir Francq-Russe

E. Lenz.

Comptoir Franco-Russe

42, Boul-d Haussmann,

Paris. [11]

11

Удостовреніе. Настоящій документъ выданъ канцеляріей Тифлиссскаго полицеймейстера жен дйствительнаго статскаго совтника, Елен Петровн Блаватской, по ея просьб, въ удостовреніе того, что, по справк въ архивахъ канцеляріи, оказалось, что никогда не было возбуждено относительно означенной особы никакого преслдованія и обвиненія ни въ воровств, ни въ мошенничеств. Словомъ, во все время пребыванія г-жи Блаватской въ Тифлис она ничмъ не подала повода заподозрить себя въ воровств или иномъ неделикатномъ (?) дяніи. Въ силу чего удостовряю это своей подписью съ приложеніемъ казенной печати. Тифлисъ 7 іюня 1884 года. Полицеймейстеръ (подпись). Переводъ вренъ. Франко-Русская контора. Е. Ленцъ. 42, бульваръ Гаусманна, Парижъ.

Когда г-жа А. передала мн нсколько экземпляровъ этого курьезнаго документа, я, читая его, просто не врилъ глазамъ своимъ и не могъ удержаться, чтобы не воскликнуть:

— Помилуйте! да вдь такое «удостовреніе» компрометтируетъ хуже всякихъ обвиненій! вдь вы этимъ приготовили самое полное торжество для См-ой! да и наконецъ вашъ документъ доказываетъ только, что въ «архивахъ канцеляріи полицеймейстера» нтъ дла о воровств или другомъ «неделикатномъ» дяніи; однако очень легко инымъ путемъ попросить кого угодно выхать изъ города за всякія некрасивыя вещи, причемъ никакихъ слдовъ въ полицейскихъ архивахъ не остается…

Но г-жа А., особа самолюбивая, увренная въ своей практичности и высшихъ дипломатическихъ способностяхъ, не поняла меня, разсердилась и долго потомъ, при встрчахъ, обращалась ко мн съ какою-то кисло-сладкой ужимкой.

Сама Елена Петровна, конечно, поняла и, получивъ эту прелесть, писала мн про г-жу А.«…не благодарила ее за напечатанный certificat въ томъ, что я не воровка, потому что такой глупый документъ»…

Бдная «madame»! — и при жизни ей оказывались, да и посл смерти оказываются нкоторыми дамами, подъ видомъ прославленія ея и выгораживанія, самыя ужасныя, медвжьи услуги…

IX

Блаватская ухала въ Лондонъ, клянясь мн въ вчной дружб и поручая меня m-me де-Морсье, которая должна была слдить за тмъ, чтобы мой интересъ къ теософическому обществу «не отцвлъ, не успвши расцвсть». Всю вторую половину лта я провелъ въ усиленной работ — написалъ большой романъ и жадно зарывался въ сокровища древней и новой мистической литературы, предоставляемыя мн Національной библіотекой, букинистами латинскаго квартала и «ларями» набережной Сены. Мн плыли въ руки такія «рдкости», такіе курьезы, такія неожиданныя вещи, что я совсмъ забылъ о своихъ больныхъ нервахъ и длалъ именно то, противъ чего остерегали меня доктора, отправляя въ долгое заграничное путешествіе ради полной перемны образа жизни и всхъ впечатлній.

Въ сочиненіяхъ и объясненіяхъ проповдниковъ теософическаго общества я пока нашелъ оригинальнаго не особенно много; но все же они служили дополненіемъ въ моихъ занятіяхъ. Я терпливо дочитывалъ два объёмистыхъ тома Isis unveiled [12] Блаватской, да еще вдобавокъ въ рукописномъ французскомъ перевод, оставленномъ мн Еленой Петровной для соображеній — можно ли издать его съ очень значительными сокращеніями.

При чтеніи первой части этой книги, еще во время пребыванія Блаватской въ Париж, я какъ-то сказалъ г-ж Y.: «мн кажется — „Isis unveiled“ — самый интересный изъ феноменовъ Елены Петровны и, пожалуй, самый необъяснимый.» [13] .

12

«Разоблачённая Изида» — Прим. ред. Викитеки.

13

Могъ ли я думать, что этой брошенной въ разговор фразой и, притомъ, ясно выражавшей прежде всего мое скептическое и вовсе не высокое мнніе о «феноменахъ» Елены Петровны Блаватской, я буду поставленъ, такъ сказать, въ число свидтельствующихъ о чудотворности этой книги?!! Между тмъ, какъ оказалось, тогда же г-жа Желиховская, въ «Одесскомъ Встник», доказывая чудесное и таинственное происхожденіе «Isis unveiled», поспшила напечатать: «Воля ваша, чмъ больше размышляешь, тмъ больше возрастаетъ недоумніе и приходится согласиться съ нашимъ романистомъ В. С. Соловьевымъ, сказавшимъ, что по его мннію „величайшій и самый необъяснимый феноменъ г-жи Блаватской — это ея „Изида“!“ При этомъ надо замтить, что столь свободно обращаясь съ моими словами и выставляя мое имя безъ моего на то разршенія, г-жа Желиховская сама не подписала своего имени подъ фельетономъ и только теперь, черезъ нсколько лтъ, раскрыла въ „Русскомъ Обозрніи“ свое авторство…

Теперь, отлично зная объясненіе всхъ этихъ «феноменовъ», я тмъ боле подтверждаю мое мнніе. Немало потрудилась «madame» надъ своей книгой, не мало прочла для нея и запомнила. Безъ ватиканскихъ «уникъ» она, конечно, могла обойтись; но несомннно должна была одолть цлую спеціальную библіотеку.

Ея «Изида» — это огромный мшокъ, въ который, безъ разбору и системы, свалены самыя разнородныя вещи. Есть въ ней, безспорно интересное и серьезное, добытое какъ старыми, такъ и, сравнительно, новыми авторами, есть нсколько остроумныхъ замчаній и выводовъ и самой Блаватской; но вмст съ тмъ и всякаго вздору, ни на что непригоднаго, — сколько угодно. Для того, чтобы сдлать такой выводъ объ «Изид», вовсе даже не надо въ теченіе трехъ лтъ изучать мистическую и оккультическую литературу, ежедневно принимая эту пряную пищу въ аллопатическихъ пріемахъ, — для этого достаточно прочесть хотя бы Элифаса Леви, Сентъ-Ива, Франка, Венсана, Гёрреса и др., достаточно быть au courant новйшихъ изслдованій по гипнотизму и близкимъ къ нему предметамъ.