"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

В ту же секунду позвонила Катарина. Она тоже получила сообщение по вотсапу детского сада и сразу ринулась с места в карьер:

– Ты сможешь взять Эмили?

Я подавил в себе желание быть женатым на такой женщине, которая сначала поинтересовалась бы моим самочувствием с учетом того, что в мой дом только что вломились. Не говоря уже о желании, чтобы это была такая женщина, которой я мог бы рассказать, что взлом – обманка и что я действительно боюсь за свою жизнь.

Но я не мог изменить свою жену. Я мог изменить только свою установку по отношению к ней.

И этой женщине, которая сейчас звонила, было наплевать на оба моих желания. Она предпочитала заниматься в первую очередь своими собственными.

– Завтра мой первый рабочий день, и я договорилась сегодня днем пообедать с одним коллегой. Я не хотела бы отменять это только потому, что детский сад не справляется со своими обязанностями.

– Была попытка взлома. Сейчас здесь полиция. Нам надо сначала прибраться и…

– Я знаю, что был взлом. Иначе у меня не было бы проблем с моей встречей. Так ты можешь взять Эмили?

Конечно, я мог – если к этому времени не буду мертв. Но и этого я не мог сказать Катарине. Для нее ведь речь шла не о моей жизни. Речь шла о власти. И пусть даже только о власти над моим графиком встреч. Я не хотел вовлекать в эти властные игры Эмили. Я заберу Эмили. Пока люди Вальтера нас охраняют, Эмили будет так же защищена или не защищена со мной, как и с Катариной. И если моя жизнь действительно вот-вот закончится, то я хотел бы по возможности большую часть оставшегося времени прожить с моей любимой дочкой. Может, было бы совсем и неплохо просто предаться мелким повседневным заботам. Если уж нельзя обойтись без того, чтобы мою жизнь попирали ногами, то пусть лучше это делает моя жена, а не Борис.

– Да. Я закончу здесь побыстрее и позвоню тебе.

– Мне нужно уйти самое позднее в двенадцать.

– Да, я…

Катарина уже положила трубку. Мои желания были не в счет.

Раздался звонок. Через дверной глазок я увидел Сашу и открыл дверь.

– Заходи. Кофе?

– С удовольствием.

Мы прошли в кухню, и я приготовил Саше кофе в моей капсульной кофемашине. Я взял из шкафа алюминиевую капсулу, сунул ее сначала в машину и сразу после этого в мусорку. Что за прекрасное было время, когда самой большой моей проблемой был вопрос: должен ли я по экологическим соображениям снова вернуться к фильтрованному кофе?

– Кажется, насчет взлома нам все поверили – или нет? – поинтересовался я.

– Никаких проблем. Нескольким родителей теперь придется изменить планы. Но это в любом случае лучше, чем привести детей на место преступления.

Катарина, похоже, была единственным родителем, который смотрел на это иначе.

– Я не хочу подвергать опасности из-за Бориса даже одного ребенка. Ни сегодня, ни завтра, – подчеркнул Саша.

Я кивнул:

– В случае необходимости нам придется на завтра придумать что-то еще.

– Что ты, собственно, наговорил Вальтеру? Почему нам нужна защита?

Я рассказал Саше мою сказочку про Хольгерсонов. Саша нашел эту историю достаточно креативной для того, чтобы нам без лишних вопросов обеспечили охрану по крайней мере на несколько дней.

– Как ты до такого додумался?

– Я сохранил мою детскую креативность, – ответил я, сказав тем самым и все, и ничего.

– Вальтер пасет и людей Бориса? – поинтересовался Саша, пока я наливал ему неспрессо.

– Да. Пока ни один из его офицеров не ведет себя как-то по-особенному – ни намека. Если бы Борис связался с ними, там бы сейчас черт-те что творилось.

Саша посмотрел на меня вопросительно:

– Как такое может быть? Почему Борис сбежал из подвала, а потом не связался со своими людьми?

– Именно это меня и озадачивает. Как и то, что входную дверь починили. Ты уверен, что замок от камеры Бориса был взломан снаружи, а не вырван каким-то образом изнутри?

Саша удивленно на меня посмотрел:

– Ты вообще еще не был внизу?

Я насторожился. Нет, на это у меня пока просто не нашлось времени. Саша был прав. Первым делом я должен был сам осмотреть место происшествия.

12. Минимализм

Как

правило, страх потери снимается автоматически, если вам, по сути, больше нечего терять. Это может стать моментом освобождения. Вы удивитесь, как мало человеку на самом деле надо для простой жизни. Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

В старинном здании имелся большой сводчатый подвал со множеством смежных и несмежных помещений, расположенных в ряд. Если его расчистить и отремонтировать, то там вполне можно было оборудовать оригинальный винный погребок. Переднее и самое большое помещение служило кладовой детского сада. Здесь стояли деревянные скамейки и столы, игровой инвентарь и детские бассейны-лягушатники. В углу прозябал розовый игровой садовый домик из пластика. К двери домика был прислонен поставленный почему-то вертикально детский веломобиль.

От этой передней комнаты шел длинный коридор во всю длину дома, от которого отходили отдельные выложенные кирпичом подвальные отсеки для трех квартир дома. Последняя дверь в конце коридора вела в котельную. И эта котельная имела одну небольшую особенность. Дело в том, что она состояла из трех смежных помещений, в которые можно было попасть только через единственную входную дверь. Причем догадаться об этой особенности, стоя в коридоре, было совершенно невозможно.

В восьмидесятые годы этот дом принадлежал человеку, который был убежденным приверженцем господствующей тогда базовой триады конца света: атомная война – озоновая дыра – вымирание лесов. Он был твердо убежден, что ни одну из этих трех проблем нельзя решить за десять лет международными соглашениями и техническим прогрессом. Поэтому он решил их, так сказать, локально и выкопал себе два бункера в саду своего дома. И хотя впоследствии оказалось, что постройка этих бункеров была явным излишеством, нам с Сашей она давала решающее преимущество: эти помещения не были обозначены ни на одном строительном плане.

Вопреки ожиданиям, конец света не наступил. Но в убежища по-прежнему можно было попасть через котельную. И таким образом в нашем распоряжении оказалось нелегальное пристанище для незапланированного гостя. Панические настроения прошлого подарили нам идеальную тюрьму в настоящем.

В первом, легальном подвальном помещении десятилетиями располагались жидкотопливная отопительная система, огромный топливный бак, а также старый шкаф «ИКЕА». Я бы охотно модернизировал эту систему из соображений защиты окружающей среды. За счет Драгана, конечно. Причина, по которой я этого не делал, находилась за шкафом «ИКЕА». Шкаф скрывал дверь к двум другим нелегальным подвальным помещениям. Саша, мастер на все руки, снабдил его незаметными роликами и шарниром. Шкаф со всем его содержимым использовался как маскировка для настоящей двери. Для пятнадцатиминутного обслуживания отопления в нашем присутствии такая маскировка была в самый раз. Но если бы тепломонтажник взялся обновить всю установку, то он бы очень быстро понял, что в подвале что-то не так.

В любом случае теперь шкаф лежал в руинах перед дверью, которую должен был скрывать.

Открытая дверь за ним имела свою особую историю. Прежде это была дверь в настоящей тюрьме – дверь первой камеры, в которой когда-то переночевал Драган. Она была снабжена заслонкой, через которую можно было подавать еду, вести разговоры или надеть на заключенного наручники. Несколько лет назад тюрьму ликвидировали, а инвентарь распродали с аукциона. Драган по ностальгическим соображениям приобрел эту дверь и держал в подвале своего старинного здания. Мы с Сашей случайно нашли ее и, недолго думая, решили, что первая тюремная дверь Драгана должна стать последней тюремной дверью Бориса. В сущности, красивая символика, которая теперь, к сожалению, утратила свою символическую силу, поскольку массивный висячий замок, запиравший эту дверь, был срезан и валялся на полу.