"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Ожидалось, что она будет умолять, просить прощения. Унижаться. Раскаиваться. Но они получили только страдание, больше ничего. Марианна терпит. Терпит ее беззащитное тело. Ангел продолжает лупить. Выплескивает ярость, копившуюся годами.
Она понемногу теряет сознание. В полночь, нещадно избитая, Марианна уходит.
Даже ведро воды не приводит ее в чувство. Она уже плывет в лимбе ужаса.
Но просыпается на заре. Просыпается. Это кажется невероятным. Несколько минут она думает, что мертва. Но неужели и в смерти этот гнусный застенок…
Тогда она осознает, что еще жива. Руки по-прежнему связаны за спиной,
Меня зовут Марианна… Мне двадцать лет. Я… совершила преступление. Она твердит это без конца. Образы. Люди. Имена. Воспоминания. Одно хуже другого. Парад ее сучьей жизни…
Ей больше не холодно. Она лежит в собственной крови, еще теплой. В собственной моче, еще горячей… Долгие, долгие часы. Забитая до смерти, запачканная, готовая перейти в мир иной. Не оставив по себе сожаления. Угрызений совести. Любви.
Пока наконец чье-то лицо не склоняется над ней. Этого лица она никогда не забудет. Лицо женщины, директрисы тюрьмы. Ее глаза, полные ужаса.
— Боже мой!
Смерть отказалась ее забрать. Даже смерти она не нужна.
Ангельский лик улыбался ей. Гримаса демона, видение ада.
Теперь, значит, он подвизается в репрессивном подразделении. Логично. Подходящее место, чтобы безнаказанно проявлять звериную жестокость. Подавлять мятежи, стреляя в толпу резиновыми пулями, избивать вожаков, заниматься перевозкой наиболее опасных заключенных… Самые приятные занятия для такого садиста. Под защитой маски и до некоторой степени закона, создавшего данное ударное подразделение, он мог без препон проявлять свои таланты, этот дока в пытках, как телесных, так и психологических.
Он теперь стоял перед Марианной. Та смотрела на него с возрастающим страхом.
— Похоже, ты не рада меня видеть, Марианна! Ведешь себя скромнее, чем прежде; неужели образумилась?
Марианна не разжала губ. В голове будто выброс рудничного газа.
— Хорошо! Теперь ты любезно расскажешь нам, где прячешь наркотик и кто тебя снабжает…
Очнись, Марианна! Скажи что-нибудь, черт!
— Наркотик?.. Какой наркотик?
Что еще ей было отвечать? Он сунул ей под нос шприц и жгут.
— А это тебе зачем? Играть в доктора?!
— Я… Я больше не колюсь… Это я раньше ширялась… Теперь завязала…
Он схватил ее за руку, закатал рукав. Марианна, скованная страхом, была не в силах сопротивляться.
— А эти следы откуда?
— Доктор… Делал недавно уколы… успокоительного.
— Успокоительного? Хватит морочить мне голову, Гревиль!
Он сдернул ее со стула, прижал к стене.
— Ты знаешь, Марианна, что бывает, когда мне действуют на нервы! Помнишь, правда?
Она задрожала:
— Прекратите! Говорю вам, у меня нет наркотика…
Голос у нее тоже дрожал. Ангел по-прежнему прижимал ее к перегородке.
— Где твоя доза? Кто тебя снабжает?
Она даже подумала, не заложить ли Даниэля. Все лучше, чем оказаться во власти этого кровожадного скота. Но закусила губы, чтобы ненароком не выдать свой секрет.
— Хочешь, чтобы мы продолжили нашу беседу в карцере? — продолжал он. — Мне бы очень хотелось остаться с тобой наедине…
— Нет! —
крикнула она.Словно услышав ее призыв, в комнату ворвались Даниэль и Жюстина.
— Что здесь происходит? — осведомился офицер.
Ангел тотчас же оставил перепуганную жертву. Встал перед Даниэлем, который был выше ростом на целую голову.
— Шприц и жгут в камере Гревиль… Мы должны выяснить, где она прячет наркотик… и кто снабжает ее.
Даниэль бросил взгляд на Марианну, застывшую у стены. Он ни разу не видел столько страха в ее черных глазах.
— Давайте выйдем, господа. Жюстина, ты останешься с мадемуазель де Гревиль.
Даниэль вышел из комнаты, маски двинулись следом. Марианна опустилась на плиточный пол. В холле тон офицера сделался жестче:
— Что вы ей сделали?
— Задали вопросы… Просто задали вопросы. Позвольте нам делать нашу работу, месье! — презрительно бросил Ангел.
Эти террористы пенитенциарной системы привыкли смотреть свысока на коллег, не щеголяющих в масках, считают, что им все позволено. Даниэль сделал шаг вперед, оглядел противника с высоты своего двухметрового роста.
— Мне не нравятся ваши методы! Я сам ее допрошу. Начальник здесь я! — выговаривал он с угрожающим спокойствием. — Вы у меня в гостях. Ваша работа закончена, теперь за нами дело.
— Мы продолжим допрашивать эту девушку, и…
— Не советую даже пытаться, — перебил его Даниэль. — Ситуация может выйти из-под контроля… Ваш обыск закончен. К тому же и нашли вы не бог весть что! Смартфон да горстку конопли? Нужно ли было поднимать вашу армию для такой малости! Это доказывает, что здесь, у себя, я хорошо справляюсь со своей работой. И мне не нужно для этого натягивать маску на лицо! А теперь исчезните из моего блока. Да побыстрее.
Даниэль сверлил его своими голубыми глазами. Цвета закаленной стали. Словно предупреждал противника: если ты переступишь порог этой комнаты, полетишь по лестнице кувырком.
У Ангела поубавилось спеси.
— О’кей, как вам угодно, начальник… Тем хуже для вас! Предупреждаю: я составлю рапорт о вашем поведении.
— Составляйте. Мой послужной список будет свидетельствовать в мою пользу. Не уверен, что о вашем можно сказать то же самое. Доброго дня, господа. И спасибо за чарующее представление!
Бригада специального назначения убралась. Даниэль вздохнул. Вернулся в кабинет. Женщины молчали.
— Хорошо, Жюстина, можешь отвести Марианну в камеру. Они уехали.
Марианна пошла следом за Жюстиной, на подгибающихся ногах. Сердце никак не успокаивалось. Добравшись до сто девятнадцатой, она рухнула на стул. Дрожащими пальцами вытащила сигарету, попыталась прикурить.
— С тобой все в порядке? — забеспокоилась Жюстина. — Ты вся белая… Они тебя били?
— Нет… кажется, вы подоспели вовремя…
Камера 119 — 19:30
Марианна потихоньку просыпалась, стряхивала с себя отвратительный кошмар. Пребывала в волнении. Новая встреча с Ангелом. Страх, такой неистовый, не спешил растворяться в сырых сумерках. Продолжал жить под ложечкой, в сердце. Истекал из каждой поры на ее коже. Она привела в порядок разоренную камеру, раз уж в своих эмоциях не могла разобраться.