"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Она схватила джинсы, умудрилась одеться, подражая сверходаренным эквилибристам. Взяла пачку сигарет, направилась к постели. Но мощная ладонь, словно стальной обруч, сомкнулась на ее руке. Она сглотнула, подалась назад, увлекаемая в адские бездны. Оказалась прямо перед глазами кобры. Змей не говорил, но смотрел так, будто вот-вот откроет широкую пасть с тремя рядами зубов. И поглотит ее.
Он позволил мне помыться, обработал раны. Не для того же, чтобы снова меня избить? Абсурд.
Она пыталась что-то прочесть в его взгляде. Задавала себе
На губах его можно было различить намек на улыбку. Только намек.
— Я всю ночь не находил себе места из-за твоей прогулочки по лесам…
Он взял ее лицо в ладони и прижал к своему. Марианна скомкала пачку сигарет, зажатую в правой руке, сердце рухнуло в бездну.
— Я дал тебе шанс, и вот как ты меня отблагодарила?
Сто пятьдесят ударов в секунду. Было в этом человеке что-то устрашающее. Некий садизм, глубоко запрятанный, который лучше было не пробуждать. Целый мир ужасов притаился где-то под внешней оболочкой, и Марианна угадывала его присутствие.
— Я больше не буду, — пролепетала она.
— Я не предоставлю тебе случая… Но если ты еще раз поднимешь руку на меня или на кого-то из моих людей, обещаю, что будешь видеть меня во сне каждую ночь до самой смерти… И если все-таки у тебя получится сбежать от нас, что меня бы очень удивило, меня ждут большие неприятности… Понимаешь, что я хочу сказать? А когда у меня неприятности, я очень сердитый. Просто бешеный… Гораздо хуже, чем сегодня утром… Так что я переверну землю и небо, но все-таки тебя найду… И вот тогда… Тогда ты заплатишь очень дорого…
Он сильней стиснул ей скулы. Будто зажал в тиски.
— Но дожидаясь, пока ты попадешься, я приберу к рукам твоего мужчину… Ты понимаешь, что я хочу сказать, Марианна?
— Да…
— Впредь не забывай: если ты не станешь хорошей девочкой, заплатит он… А потом и ты… Это ясно, Марианна?
Она тихо заплакала. Ей было нетрудно вывернуться, несмотря на шаткое равновесие. Но она едва осмеливалась отвечать.
— Да… Я больше ничего не стану предпринимать против вас.
— Хорошо…
Он наконец отпустил ее, радуясь тому, что сумел ввести ей в вены такую мощную дозу страха.
Марианна отступила на шаг, споткнулась о ножку кровати, завалилась назад. Упала, не издав ни звука. Встала, цепляясь за свое ложе, тихонько отступила перед превосходящим духом противника. То, что она услышала, не значило ничего по сравнению с тем, что она увидела в глубине нефритовых глаз. Монстра. Худшего, чем она сама. Худшего, чем все, кто встречался ей на жизненном пути.
Он все еще разглядывал ее. Теми же глазами рептилии.
— Видишь ли, не стоило вчера оставлять меня в живых. Надо было тебе меня убить, раз уж представился случай…
Он издевался над ней. Попросту провоцировал. Марианна чувствовала, как из самой сердцевины страха поднимается гнев. Пожалуй, он прав.
— Вот именно! Надо было!
Звонкая
пощечина настигла ее из полумрака. Зубы клацнули, мозг сотрясся.— Ты действуешь мне на нервы, Марианна! А они у меня слабые!
— Я вовсе не хотела вас убивать, черт возьми!.. Я просто хотела ему помочь!
— Помочь ему? Да что ты мне вкручиваешь, Марианна?
— Я хотела сдаться жандармам!
Какой-то миг Фрэнк пребывал в нерешимости.
— Терпеть не могу, когда мне врут в лицо! — вдруг заорал он.
— Клянусь! Я хотела сдаться! Чтобы его выпустили из тюрьмы… Чтобы сказать им всем, что он мне не помогал!
Фрэнк отступил к кровати, опустился на нее. А она корчилась на полу. Кризис в самом разгаре. Какое-то время он молчал. Глаз не сводил с Марианны.
— Ты в самом деле хотела сдаться? Ты бы вернулась в тюрьму ради этого мужчины?
Среди горестных, тоскливых криков прозвучало «да». Она говорила искренне. В таком состоянии не лгут. Марианна отвернулась к стене, пряча лицо. Комок нервов; плечи и спина, которые оставались на виду, то и дело сотрясала неистовая дрожь. Она задыхалась.
— Ты чокнутая, — прошептал Фрэнк. — Совершенно чокнутая…
Она не унималась. Становилось только хуже. Она рыдала взахлеб, билась в конвульсиях.
— Не причиняйте ему вреда… Не причиняйте ему вреда…
Она переводила дыхание после каждого слова. Пыталась разжалобить врага.
— Не причиняйте ему вреда… Он тут ни при чем! Я сделаю все, что вы захотите…
Она бы продала родных мать и отца, будь они до сих пор живы.
Фрэнк проводил ее до постели. Она наконец прекратила рыдать. Но плакать не прекратила. Слезы текли тихо, без остановки.
— Можешь не бояться за него, если сделаешь то, что от тебя требуется.
Марианна с отчаянием бросила ему в лицо:
— Но он все равно останется в тюрьме, потому что я не сумела…
— Он рано или поздно выйдет.
— Откуда вам знать, что это такое… Тюрьма… Даже на несколько месяцев, несколько недель… Несколько дней… Он от этого никогда не оправится.
Пятница, 8 июля, — 13:00
Филипп поставил поднос на кухонный стол. Еда нетронута.
— Она до сих пор отказывается есть, — уныло сообщил он. — Говорит, что не может проглотить ни куска… И все время плачет.
Лоран налил себе еще чашку кофе. Комиссар прекратил болтать ложечкой в своей.
— Как можно так долго распускать нюни? — проговорил Фрэнк с задумчивым видом. — Это длится уже двое суток…
— Нас должно беспокоить то, что она не ест, — заметил лейтенант. — У нее уже два дня маковой росинки во рту не было… Думаешь, это голодовка, она хочет умереть?
Фрэнк стащил «мальборо» у своего помощника. Никогда в жизни он столько не курил.
— Если так будет продолжаться, — вступил Лоран, — она не будет в состоянии выполнить свою работу… День приближается, а она даже не держится на ногах.