"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

– Или же их вмешательство пришлось кому-то не по нраву. Поэтому и погиб Ровере.

– Скажите это Де Анджелису, – отчетливо проговорил Сантини.

– Я говорю это вам. Потому что вы мой коллега. И я знаю, что вы мне верите, несмотря на все ваше уважение к Де Анджелису и личную неприязнь к госпоже Каселли.

Сантини стоило большого труда не потерять самообладания.

– Благодарю за ценные указания, – сквозь зубы процедил он. – Я их обязательно обдумаю. Могу я еще чем-то быть вам полезен?

Курчо поднялся:

– Нет, ничем. Спасибо за беседу. Подумайте. Мне не хотелось бы видеть, как это дело утянет вас на дно. Способных коллег нечасто встретишь. К тому же усатых.

Он вышел из кабинета. Сантини несколько секунд смотрел на дверь, а потом разломил ручку, с которой играл Курчо, напополам и швырнул ее в мусорное ведро.

– Да пошел ты на хрен! – тихо сказал он. Но впервые с начала всей этой истории у него возникло неприятное предчувствие, взбирающееся по позвоночнику ледяной сороконожкой. Он встряхнулся и занялся подготовкой поездки в Кремону.

19

Коломба проснулась на рассвете. Она давно отвыкла спать рядом с другим человеком и, хотя Данте свернулся клубком на узком диванчике у окна, всю ночь ощущала его присутствие и спала лишь урывками. Ей снился Отец, парижский взрыв, сослуживцы, берущие ее под арест, снова Отец и силосная башня. В восемь утра ей надоело вертеться, и она встала. Данте спал, приоткрыв рот и тихонько похрапывая. Он лежал лицом к пропускающему свет окну с поднятыми рольставнями. Из соображений скромности он облачился в спортивный костюм покойного мужа Ванды, которой был ему одновременно короток и слишком широк.

Коломба переоделась в ванной, а выйдя на кухню, нашла на столе записку от Ванды. Та предупреждала, что вернется к обеду: они с Валле уехали за покупками по просьбе Данте, который накануне вечером, по возвращении из поездки в карьер, составил список необходимых приобретений. Коломба понятия не имела, каким образом он убедил их снова им помочь, но ему это удалось.

Позавтракала она в полном одиночестве. Перекусив черствыми сухариками с медом и выпив целый кувшин кофе, она принялась, как львица в клетке, мерить нервными шагами дом. В жилище Ванды обнаружилось едва ли не полное собрание книг из серии «Избранные романы „Ридерс дайджест“ и несметные скопища всевозможных безделушек и резных статуэток, большинство из которых изображало диких животных. Коломба подумала, что они, должно быть, остались ей в наследство от мужа-охотника или были подарены Валле. Кругом виднелись следы его присутствия: мужские очки, пара шлепанцев, достаточно большой, чтобы вместить его телеса, домашний халат и собирающая пыль стопка выпусков экономической газеты не слишком органично сочетались с сокращенными изданиями знаменитых романов.

Наконец из гостевой спальни появился бледный как полотно Данте, до сих пор щеголяющий в своем нелепом спортивном костюме. Вид у него был такой, словно он не проснулся после безмятежного сна, а восстал из могилы.

– Я так больше не могу, – сказал он. – Есть в этом доме кофе?

– Да. Но не такой, какой ты любишь, – с натянутой улыбкой сказала Коломба.

– Не важно. Я готов пойти на жертвы. В тюрьме будет даже хуже, а меня уже ломает похлеще, чем наркомана…

– Я сделаю тебе кофе, а ты пока иди умываться, – сказала Коломба и вскочила.

Данте озадаченно посмотрел на нее:

– Все нормально?

– Просто надоело сидеть без дела.

– Ты нервничаешь.

– Конечно нервничаю. А ты нет?

– Нет, у Ванды есть куча ксанакса. Или, лучше сказать, была.

Пока Данте сидел за поздним завтраком, во дворе послышался шум грузовика. Подав Данте знак молчать, Коломба опасливо выглянула из-за штор. Возле дома остановился бортовой грузовик, на платформе которого была установлена огромная электрическая лебедка, каких не встретишь даже на тягачах. Трос, в свою очередь, был тоньше и заканчивался двумя крюками, крепившимися к прочным с виду цепям.

– Все в порядке? – спросил Данте, застывший, не успев поднести ко рту печенье.

– Похоже, доставка приехала, – сказала Коломба. – Но я не вижу, кто за рулем.

Дверца с пассажирской стороны распахнулась, и на подножке грузовика показалась Ванда. Она явно не решалась спрыгнуть вниз из высокой кабины. Водитель – марокканец лет пятидесяти в сером костюме и красном галстуке – подбежал к женщине и помог ей спуститься.

– Посмотри, – сказала Коломба. – С Вандой приехал какой-то хмырь.

Отложив печенье, Данте, словно изображающий воришку мим, с преувеличенной осторожностью подкрался к окну и выглянул из-за шторы. Увидев марокканца, он улыбнулся:

– Это Андреа, правая рука отца. Его мальчик на побегушках и, пожалуй, единственный друг.

– Ты ему доверяешь?

– Да, но я не знаю, что ему известно. Лучше, если ты показываться не будешь.

– О’кей, – сказала Коломба и спряталась в комнате Ванды.

Она оставила дверь приоткрытой, чтобы иметь возможность наблюдать за входом. В комнате витал аромат одеколона «Колониали». Тут и там на виду лежали предметы мужской одежды, а к борту кровати был прислонен кислородный баллон с маской, необходимый Валле, чтобы не задохнуться во сне.

Ванда и Андреа вошли в дом. Данте был искренне рад видеть мужчину и заключил его в объятия.

– Ты нагулял жирок, – сказал Андреа. – Еще немного – и станешь похож на папашу.

– А тебе только того и надо. Будешь тиранить нас обоих.

Андреа коротко рассмеялся и тут же посерьезнел:

– Я пригнал лучший грузовик, который только можно было достать на стройке. У лебедки двадцатипятиметровый трос. Ребята говорят, он выдерживает пару тонн, но сам я не проверял.

– Пожалуй, это как раз то, что нам нужно.

Ванда что-то неслышно сказала Андреа. Должно быть, предложила ему выпить или перекусить.

Тот вежливо отказался.

– Мне пора возвращаться на работу. Но сначала надо разгрузить остальное барахло. – Он нерешительно повернулся к Данте. – Твой отец просил передать, что предложение еще в силе, – с некоторым смущением сказал он.

– С чего он взял, что за пару часов я могу передумать?

– Он знает, что ты парень непостоянный.

– Похоже, в последнее время я изменился… – с ноткой грусти сказал Данте. – Я бы помог тебе с разгрузкой, но не хочу показываться на улице.

– Понятно. – Андреа поднял руки в знак капитуляции. – Ну тогда я пошел.

Он открыл входную дверь, и Коломба отодвинулась, чтобы ее не было заметно. Она задела коленом стопку сложенных у стены журналов об интерьере, и они соскользнули на пол. Нагнувшись, чтобы их подобрать, она увидела среди журналов старый фотоальбом с переложенными пергаментом листами. Чувствуя, что сует нос в чужие дела, Коломба все-таки не удержалась и с любопытством его раскрыла: как она и думала, первая фотография запечатлела венчающуюся пару, одетую по моде семидесятых годов. Женщина нисколько не походила на Ванду, но ее жених… В разодетом в узкий пиджак мужчине, который серьезно глядел на священника, она узнала Аннибале Валле. Только вот парень у алтаря был моложе на сорок лет и стройнее минимум на сотню килограммов. Значит, брюнетка в белом платье – мать Данте.