"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Мацца продолжал говорить, но Итала перестала его слушать и сосредоточилась на музыке карусели, которую доносил ветер. Когда она была маленькой девочкой, луна-парк приезжал в ее город на праздник святого покровителя, и для карусели использовали настоящих лошадей – пони, привязанных к своеобразному жернову. В отличие от своих братьев, Итала никогда на ней не каталась, потому что эти пони приводили ее в ужас – покрытые собственными фекалиями и облепленные мухами, вынужденные ходить кругами, пока их не продадут на убой.
Она спрашивала себя, не ждет ли и ее та же судьба.
В предыдущие два
Поэтому отпуску пришел конец.
Мариэлле, свекрови, пришлось не по вкусу ее преждевременное возвращение. Итала забронировала для нее и сына другую гостиницу, лучше той, где они размещались до сих пор, но свекровь явно осталась недовольна ею, как и тем фактом, что их поселили в номере для некурящих.
– Ты будешь жить с Чезаре. Хочешь, чтобы он дышал твоими вонючими сигаретами?
Мариэлла презрительно улыбнулась, не вынимая окурка, зажатого в углу рта:
– Продолжай сдувать с него пылинки, и из него вырастет женоподобный гомик.
– Мне плевать на твое мнение, не кури ему в лицо. И прекрати забивать ему голову чушью. На днях он ударил мальчика за то, что тот сказал что-то про его загар.
Мариэлла приподняла бровь:
– Дети всегда между собой дерутся, так они растут.
– Только не мой сын!
– Не забывай, что он твой сын только до тех пор, пока я это позволяю!
Итала увидела, как медленно душит ее. Представила, как лицо Мариэллы становится того же цвета, что и крашеные волосы, а глаза лопаются: хлоп-хлоп.
Но она этого не сделала, и обе они знали, что она не сделает этого никогда. Свекровь повернулась к ней спиной и начала срывать с кровати белье.
– Его только что поменяли, – устало сказала Итала.
– Не хочу спать среди чужих волос.
– Оно чистое!
– Знаю я, как стирают белье в гостиницах.
– Разумеется, ты у нас все знаешь…
Мариэлла искоса глянула на нее, затем достала из чемодана белье, привезенное из дома.
– Не все, но достаточно. Оставь мне денег перед отъездом.
– Я уже давала тебе деньги.
– Здесь жизнь дороже.
Итала достала из кармана свернутую пачку купюр с портретом Караваджо, отсчитала двадцать и положила на тумбочку.
– Постарайся потратить что-нибудь на Чезаре.
– Нечего кочевряжиться, я-то знаю, как ты их заработала.
Хлоп-хлоп...
Итала вышла, так громко хлопнув дверью, что из соседних номеров высунулись постояльцы. Затем попрощалась с сыном, который остался равнодушным к ее объятиям.
– Ты вечно обещаешь, что мы побудем вместе, а потом уезжаешь.
– Ты же видел, что меня искали по делу. Мне тоже не хочется уезжать, но это правда необходимо. Всего на несколько дней.
– Все равно я буду с бабушкой.
Итала села в машину, чувствуя ком в горле, и единым духом доехала до дома в Пьяченце. Двигатель всю дорогу повторял ей, что она хреновая мать.
Вечером Амато приехал к ней с неведомо откуда взявшейся бутылкой Johnnie Walker
с синей этикеткой, каких Итала никогда раньше не видела.– Меня не было всего дней десять, а кажется, будто я вообще не уезжала, – заметила она.
– Надо уметь отключаться.
Амато налил ей стакан, прежде чем выпить самому. Итала не отличала одно спиртное от другого, но сделала вид, что оценила хваленый виски с синей этикеткой.
– По-твоему, это я не отключаюсь? Ты сам разыскал меня.
– Я же не ожидал, что ты немедленно рванешь сюда.
– Ты не виноват, так уж я устроена. У тебя есть надежные знакомые в кремонской тюремной полиции? – спросила Итала, подогрев мозги алкоголем.
– Ну, есть один… – без особой радости ответил Амато. – А что?
– А то, что мне нужна информация из первых рук.
– Хм… Зачем?
– Только чтобы закрыть эту историю у себя в голове. Хочу перестать о ней думать.
Вскоре Амато откланялся, оставив Италу мучиться изжогой. Чтобы справиться с ней, она намазала себе крекеры паштетом из тунца – другой еды в доме не было.
Новая квартира, побольше предыдущей, находилась в старинном четырехэтажном палаццо за площадью Кавалли, украшенной конными статуями отца и сына Фарнезе. Итала с первого взгляда влюбилась в этот дом, особенно в гостиную с большой люстрой с хрустальными подвесками, навевавшую мысли о балах герцогинь. При открытых, как сейчас, окнах подвески с приятным звяканьем покачивались от сквозняка, отбрасывая блики на стены.
Итала устроилась на кожаном диване в гостиной и включила телевизор. Там показывали «Молодого Франкенштейна» [296] , но, хотя это был один из любимых фильмов Италы, она ни разу не засмеялась, потому что на лицо Джина Уайлдера накладывалось потное лицо Маццы.
Она уснула на диване под бормотание парня, который продавал по телевизору дешевую бижутерию. А когда проснулась на рассвете, спину ломило, а во рту ощущался мерзкий привкус тунца. Приняв душ с гелем для загорелой кожи, она отправилась в участок, чтобы поздороваться с начальством, а затем в отделение административной полиции, которое занимало обособленный двухэтажный корпус с собственным входом и двадцатью сотрудниками, состоящими из агентов и гражданских служащих.
296
«Молодой Франкенштейн» («Young Frankenstein», 1974) – американская пародийная комедия Мела Брукса, обыгрывающая сюжеты классических черно-белых фильмов ужасов; упомянутый ниже Джин Уайлдер играет в ней главную роль Фредерика, внука Виктора Франкенштейна.
Оно полностью находилось под руководством Италы, и начальники других отделов входили в здание только для того, чтобы попросить ее об одолжении. Ее кабинет находился в верхнем этаже, и, чтобы попасть туда, требовалось пройти через дежурку, а прежде всего – миновать столы Отто и Амато, которые составляли непреодолимую преграду даже для комиссара. Ключи от ее кабинета имелись только у Амато да у нее самой, что позволяло безопасно хранить там добро, которое еще предстояло поделить или продать. Однако самые ценные вещи были заперты в сейфе, который официально предназначался исключительно для хранения табельного пистолета и конфиденциальных документов.