"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

— Писатель?! — Голос у него был озадаченный. — Какого черта, откуда вы знаете, что…

— Магия соцсетей, сержант.

Он стал ругаться на дочь, потом снова взял телефон и заговорил обычным своим тоном, то есть с напускным раздражением:

— Вы что-то еще хотели мне сообщить, кроме того, что я и сам знаю — что я ем стейк?

— Только никуда не уходите, сержант. Скоро буду.

К Гэхаловудам я успел добраться к десерту. Я был невероятно счастлив их видеть.

Семейство по случаю весенних каникул решило провести пару дней во Флориде.

— Это ваши Багамы нас сподвигнули, писатель, — заявил Гэхаловуд. — Солнышка захотелось.

После обеда девочки пожелали пройтись по магазинам. Я вместе со всеми походил по галереям торгового центра, а потом, когда Гэхаловуду надоело, мы вдвоем отправились пить кофе.

— Мне за вас боязно, писатель, — вдруг сказал Гэхаловуд.

— Боязно?

— То я вас встречаю в Авроре у Гарри Квеберта, то во Флориде у вашего дядюшки.

— Ну и что?

— А то, что вы никогда не бываете дома. Вам там плохо?

— Нет, отлично.

— Когда кому-то хорошо дома, он не лезет все время к другим.

Он посмотрел на меня своим особенным полицейским взглядом — взглядом, означавшим: “мне все известно, признавайтесь”, взглядом, который требовал от тебя облегчить совесть и под которым сознавались, наверное, целые поколения преступников. И я решил рассказать ему про Реган и свой сорванный отдых на Харбор Айленде. Он слушал так, как умел слушать только он. Он был такой, Перри Гэхаловуд, — из той породы людей, что появляются словно по волшебству, когда я жажду с кем-нибудь поговорить. Из тех, кто внимательно выслушает и никогда не осудит. Из тех, кому я могу сказать, что чувствую себя безнадежно одиноким. Миллионы людей засыпали вместе со мной, но просыпался я в пустом доме.

Как всегда, он мне посочувствовал. А мне и в голову не пришло, что это он хотел со мной поговорить.

Я с волнением вспоминаю тот день, проведенный с Гэхаловудами. Когда они ушли, у меня кольнуло сердце. Словно мое подсознание подсказывало, что я вижу их в полном составе последний раз.

Я вернулся в Нью-Йорк. Примерно месяц мы с Гэхаловудами не созванивались.

А потом настал тот майский вечер, когда к ним пришла смерть.

Через три дня после убийства

Вторник, 6 апреля 1999 года

По статистике, убийства близких раскрываются в течение трех суток. Убийство Аляски Сандерс не стало исключением.

В то утро в Маунт-Плезант Гэхаловуд, Вэнс и Казински убедились, что от здания, где размещался магазин “Охота и рыбалка Кэрри”, мало что осталось. Второй этаж выгорел почти полностью. Пламя пощадило магазин на первом этаже, но дым и вода при тушении пожара нанесли ему серьезный ущерб. Шеф Митчелл ввел троих полицейских в курс дела:

— Пожар заметили патрульные в четыре часа утра. Немедленно вызвали пожарных. Жертв нет, Уолтера Кэрри не было дома.

— Отчего загорелось? — спросил Вэнс.

— Пока не знаем, но там сейчас пожарная инспекция. Кто вас предупредил?

— Никто, — ответил Гэхаловуд. — Мы приехали задержать Уолтера Кэрри. Его ДНК обнаружена на пуловере, пропитанном кровью Аляски.

— Блин, — выругался Митчелл, — кто бы мог подумать! Уолтер, он ведь парень неплохой. И что ему в голову взбрело?

— Хотелось бы знать. Его надо найти как можно быстрее.

— Нужно спросить родителей, — сказал шеф Митчелл.

Салли и Джордж Кэрри в оцепенении стояли на тротуаре, глядя на то, что осталось от их бизнеса. Гэхаловуд подошел к ним:

— Мне очень жаль, что с вами такое случилось.

Салли, казалось, отупела от горя. Более практичный Джордж обдумывал детали страховки.

— Мы ищем вашего сына, — начал Гэхаловуд.

— Я не знаю, где он, — ответила Салли. — Его, слава богу, не было дома, когда полыхнуло.

— Где он мог быть в четыре часа ночи?

— Понятия не имею. Я пыталась звонить, но его телефон недоступен.

— Когда вы видели его последний раз?

— Вчера вечером. Он ужинал дома.

— А после ужина? Что он делал?

— Не знаю, сержант. Простите, но я совершенно разбита.

Поодаль, у семейного магазина, стоял Эрик Донован и глядел на суету пожарных. Гэхаловуд направился к нему. У Эрика тоже не было никаких известий от Уолтера. Они только ненадолго пересекались накануне днем.

— В каком он был состоянии? — спросил Гэхаловуд.

— Сами понимаете, не в своей тарелке. Из-за Аляски.

В этот момент Гэхаловуда позвал Вэнс:

— Перри, иди сюда, это надо видеть.

Полицейские вошли в обгорелое здание. Лестница не пострадала. Они взобрались на второй этаж, где уже находился Казински. Все стены в коридоре были изрисованы громадными надписями краской:

неверная шлюха

Следователи вошли в квартиру. Закопченная гостиная выгорела целиком. Сгорел целый кусок деревянного фасада. На полу валялись скрюченные от пламени фото Аляски. Вход в спальню был перегорожен пластиковой лентой: пол был слишком поврежден, чтобы по нему ходить. Насколько можно было видеть, комната пострадала особенно сильно. От кровати практически ничего не осталось.

Пожарный инспектор поделился предварительными выводами:

— Это поджог. Неудивительно, что квартира так быстро занялась. Явно использовали какое-то горючее, скорее всего, бензин.

— Входная дверь с виду цела, — заметил Гэхаловуд. — Как пожарные попали внутрь?

— Сейчас скажу, — подтвердил инспектор, — к моменту приезда пожарных она была открыта, замок, судя по всему, в полном порядке.

— Если это не взлом, значит, у поджигателя был ключ.

— Уолтер? — предположил Казински.

— Возможно, — кивнул Вэнс. — Но зачем?

— Меня смущает одна вещь, — сказал пожарный инспектор. — Этот пироман поджег кровать.

— Поджег кровать?

— Да, такого я еще не видел. Обычно в таких случаях поджигают занавески, потом огонь распространяется дальше. А тут, глядите, от кровати ничего не осталось. Это символический жест, он точно хотел ее уничтожить, тем более мы видим, что он написал на стене.

Стена в спальне была испачкана той же надписью, что в коридоре:

неверная шлюха