Союз Тигра и Дракона
Шрифт:
Они поднялись по ступеням. Сюаньжень оглядел пустую чистую спальню.
— Ты полагаешь, тут что-то есть?
Ван Шэн рухнул на кровать и сжал виски.
— Ничего тут нет! Хочешь знать, что произошло?
— Конечно!
— Эти два мерзавца — полные отморозки! Два дня назад они, оставив пьяных чанцзы отсыпаться, вышли прогуляться по окрестным горам, и им обоим приспичило по большой нужде. Недолго думая, оба уселись возле старой могилы и испражнились на могильный камень и лежавший возле могилы череп. Мало того, у Ву Тунцао хватило ума пихнуть череп ногой и, затолкав его в дерьмо, сказать: «Ешь, разве это не
Перепуганные глупцы вскочили и, толком не успев натянуть портки, помчались домой. В итоге под утро их навестили Юаньгуй[2] с лютой обидой и Цзян[3] с обоссанной крышкой гроба. Первый заставил их потреблять собственные испражнения, а второй после просто добил их. Вся нечисть всполошилась. Мне пришлось дать им слово Князя-призрака, что мы вернём крышку гроба на место в двух ли отсюда на северо-запад, уберем могилу и отслужим заупокойные по юаньгую Хань Юну. Иначе они не успокоятся.
Сюаньжень прикусил губу и мрачно протянул.
— Д-а-а-а…
— И кого теперь винить? А главное, как поведать об этом канцлерам и Сю Баню? Выдать мой рассказ за сообщение певичек не удастся. Попробуй выйти на эту могилу по запаху дерьма.
Нос Сюаньженя вытянулся дугой.
— Что? Хочешь, чтобы меня в судебном магистрате прозвали говнонюхом? Ни за что! Придётся прибегнуть к логике.
Ван Шэн сжал ладонями виски.
— Какая ещё логика? Я хочу домой… к жене.
Но Сюаньженя в комнате уже не было. Он спустился на первый этаж и начал как одержимый метаться между трупами: старательно обнюхивал тела, разбросанную одежду, и особое внимание уделил крышке гроба. Потом окликнул Лао Женьцы, ожидавшего во дворе певичек.
— Лао, я думаю, это напрасные траты времени. Вы заметили одну странную деталь в доме? Пойдёмте, обсудим её. — Лао Женьцы с любопытством пошел в дом за Сюаньженем. — Взгляните на рты покойных. Разве не странно?
Ли взглянул и лицо его вытянулось.
— Что это? Я правильно понял? Они перед смертью… наелись дерьма? Как это возможно? За тридцать лет службы такого ни разу не видел…
— Да, но ещё странней этого крышка гроба из дерева циньша. Его запах специфичен, и я могу проследить, откуда она взялась. Идите за мной.
Сюаньжень выскочил за ворота и понёсся на северо-запад. Остановился под старой ивой и указал на разрытый могильный холм.
— Что скажете? Плита отсюда. Но посмотрите вокруг. Похоже, убитые осквернили эти могилы и были наказаны за это. Иначе ничего не объяснить. Поднять плиту весом в три-четыре даня, пронести её целых два ли и убить ею человек не может. А уж накормить свою жертву дерьмом — может только оскорблённый дух. И тление! Оно явно превосходит все физические обыкновения. И следов человека нет, зато запах распада просто в нос шибает.
— Логично. Я в своей практике никогда не сталкивался с духами, но эта гробовая доска и меня впечатлила. Вес неподъемный, а между тем убили именно ею. Но Юань Цяньяо прав: шум поднимать не следует: всё-таки эти засранцы — родственники императора. Сами понимаете, разглашение дурных обстоятельств не будет способствовать стабильности правления и нам не принесет ничего хорошего.
Чень Сюаньжень не спорил. Дурные дела надо пресекать, но делать их поводом разговоров и обсуждения толпы — глупо.
— Вы
правы, Лао. Так и поступим.В итоге Лао Женьцы рассказал канцлерам о произошедшем. Чжан Цзячжэнь только сплюнул с досады, Сю Бань вздохнул, а Юань Цяньяо вызвал людей, чтобы вернуть крышку гроба в захоронение. Могилу привели в идеальный порядок и по просьбе Ван Шэна отслужили заупокойные по юаньгую Хань Юну. Ченя Сюаньженя и Ван Шэна поблагодарили за помощь, ещё раз попросили ни в коем случае не распространяться о происшествии, и отпустили домой — догуливать свадебный отпуск.
* * *
[1] Дань — 50 кг
[2] Эти призраки не могут ни покоиться с миром, ни перевоплощаться. Они бродят по миру живых как подавленные, беспокойные духи, которые постоянно стремятся загладить свои обиды. Они бродят по миру живых как подавленные, беспокойные духи, которые постоянно стремятся загладить свои обиды.
[3] Потревоженный в могиле покойник.
Глава 31
«Да ю». ?? Владение многими
Успевает тот, кто не торопит события
Сю Бань, довольный тем, что неприятный инцидент удалось так удачно замять, вызвался проводить их до дома.
— Господин Сю, ведь вы, как я понимаю, уже несколько десятилетий при дворе…— вежливо заговорил Сюаньжень.
— Да, в начале службы застал ещё императрицу У Цзетань, помню перевороты императрицы Вэй при прежнем императоре, когда сам чудом уцелел, помню и резню последнего года эры Сишей. В сравнении с прошлыми годами, мы сейчас довольно благополучны.
— Но как могло получиться, что наследники столь знатных родов: сын хоу Чэна и принцессы Синду, и его сын принцессы Динънань и хоу Ву Тунцао могли вырасти подобными людьми? Когда невежественные простолюдины творят подобное, — это неудивительно, но отпрыски принцесс крови?
Сю Бань недоуменно пожал плечами.
— Вы ошибаетесь, юноша. Простолюдины такого вообще не творят. Именно в знатных семействах чаще всего происходит такое, что голодные духи и окрестные демоны пугаются. Конечно, далеко не всегда. Просто обычно потомкам знатных родов от рождения дают всё. Смысл их существования — получение удовольствия, а когда каждое желание удовлетворяется мгновенно, они просто не знают, что такое «добиваться желаемого». А когда хотеть уже нечего, наступает пресыщенность и скука. Но её же нужно чем-то заполнить? И тут начинаются опасные игры и действия.
Сюаньжень понимающе кивнул.
— Юань Цаньяо говорил именно об этом? Даосские блудные церемонии и тайные культы, пилюли бессмертия и преступные сожительства?
— Разумеется, — поморщился Сю Бань, — мы очень внимательно следим за искажениями в жизни потомков императорского гарема. Эта элита — закрытое для широкой публики общество. Внутренние правила и порядки, моральные устои и нравственные ценности в этих семьях зачастую известны лишь самим членам семей и их слугам. Они никогда не видели горя и лишений, и кичатся этим. Но горе учит жить…