Союз Тигра и Дракона

Сюаньжень нахмурился. Рассказ Шэна звучал фантастично.

— И что я пел на мотив «Фаньнюйюань»? Не помнишь?

— Почему? Прекрасно помню.

Сад ночной освещён нефритовой луной,

О чём звенит, упоён, цинь своей струной?

Но об этом знает

Лишь Нефритовый Заяц.

Лунный свет. Он ничей.

Дорога на Гуаньчэн.

Светел и тих мой сад в призрачном свете лунном.

Я пою у окна. Звенят золотые струны.

И, полыхая, рдеют

в саду моем орхидеи.

— Ну…— Сюаньжень довольно улыбнулся, — стихи так… ничего. Но жбан вина? Залпом? Этого не может быть!

— Это ещё почему?

— Да как этот жбан мог в меня уместиться?

Ван Шэн счёл излишним обсуждать этот вопрос.

— Но зачем ты всё это сделал?

— За тебя испугался. Разозлился. Взбесился. Они же могли убить тебя! Но я не думал, что обернусь настоящим лисом, я видел внизу под собой огромные рыжие лапы,думал, тигриные… но и тогданичего не понял.

— Ты неподражаем, Сюаньжень! Я — мёртвый дух, что мне стоило мёртвым прикинуться, или вселиться в префекта и приказать освободить себя?!

Сюаньжень пожал плечами и сказал, что он об этом как-то не подумал. По его виду было ясно, что он явно не думал и о сорока трупах за стеной.

— Что делать-то будем? — спросил Ван Шэн. — Сюда скоро нагрянут люди префекта. Нельзя, чтобы нас застали. Если они знают, что префект велел похитить меня и затащить сюда, у нас могут быть неприятности.

Но Сюаньжень теперь тоже был спокоен, как облака над храмом Вечной истины.

— Какие неприятности? Они никогда не признаются, что знали о похищении ревизора из Имперского судебного магистрата — за недонесение на такое полагается четвертование. А всё остальное нас вообще не касается: на виллу Фей Ян пробрались три голодных тигра, растерзали людей префекта и его самого, а мы-то тут причём? Успокойся: зубы Небесного лиса отличить от зубов тигра на этих шеях всё равно никто не сможет. Надо найти мне халат, и вернуться на постоялый двор. И давай пройдемся пешком: мне надо прогуляться, голова с похмелья и в самом деле гудит, как колокол в храме Ночной прохлады. Неужели я выжрал целый жбан вина?

Он снова выбил дверь павильона, теперь ногой, исчез внутри и скоро вышел в скромном повседневном платье чанфу и чиновничьей шапке — гуане.

— Всё, пошли обратно. Тут всего несколько ли до города.

— Кстати, они кое-что говорили, пока ты не примчался сюда. Как я понял, Сунь Цзун связан в столице с неким Ду Цишанем из министерства финансов. Похоже, местный префект работал именно на него.

— Ну что же, тогда можно и откланяться. Впрочем, постой! Мы же чуть не забыли поклониться Суянской лисе!

* * *

[1] Час Змеи, время с 9 до 11 часов утра

[2] Час Обезьяны, время с 15 до 17 часов дня

Глава 25

«Цзе». ? Освобождение

Время успеха приходит к тем,

кто не тратит свое время понапрасну

Они вошли в голод через южные ворота — незамеченными. На вопрос Ченя Сюаньженя, не в этом ли округе Суяна когда-то жила знаменитая Суянская лиса, стражник добродушно ухмыльнулся.

— Здесь, где же ещё? Надо пройти по этой тропинке пару ли, выйти к старому кладбищу, потом дойти до холма под горой, на отроге которой нацарапаны иероглифы ????, «Лиса из Суяна». Да только нет её там давно.Ушла, видать…

— Ну, хоть на место поглядим…

Тропинка и вправду привела их к старому кладбищу игорному отрогу, перед которым возвышался небольшой холм. У подножия холма трава была основательно вытоптана, и жёлто-бурая земля изгибалась полукругом.

— Наверное, именно здесь сидели собаки, кланяясь лисе, — заметил Ван Шэн. — Однако куда могла уйти сама лиса?

— Лисий запах тут очень силен, странно, что её нет. Однако этой ночью мне приснился Ху Ань и велел передать привет Суянской лисе. Надо выполнять.

Онопустился на колени перед холмом и проговорил.

— Почтенная Госпожа Суянская лиса! Вам смиренно кланяется названный сын небесного лиса Ху Аня Ху Сюаньжень и передает вам нижайший поклон от отца. — Сюаньжень добросовестно поклонился.

Лиса не отозвалась, однако Сюаньжень неожиданно стремительно поднялся и, схватив за запястье Ван Шэна, бросился в город.

— Куда мы, Сюаньжень?

— Быстрее, бежим туда, где шум.

Ван Шэн не слышал никакого шума, но без слов бросился за Сюаньженем. Впрочем, вскоре и он услышал гомон и крики, нараставшие с каждой минутой. И тут из-за угла неожиданно прямо на них выскочило взлохмаченное чёрнолицее существо, нёсшееся во весь дух и в грязных ручонках сжимавшее огромного рыжего петуха, а за ним по пятам с криками и воплями мчалась разъярённая толпа. Шэн понял, что перед ними вор, попавшийся на краже.

Сюаньжень же мгновенно перехватил замызганного воришку и зажал под мышкой. Толпа окружила их.

— Бросай петуха, кому говорю, бросай немедленно!— тихо прошипел Сюаньжень вору.

— Ещё чего! — ворюга попытался извернуться и выскочить из захвата, но Сюаньжень держал его крепко. Он сам отобрал петуха у похитителя и кинул его в толпу.

— Отдайте нам эту мерзавку! По ней давно палка плачет! Каждый день по курице крадёт! — толпа гудела, возмущалась и неистовствовала.

— Успокоились все! Мы — чиновники Имперского судебного магистрата, сами во всём разберемся. Разойдитесь, — приказал Чень Сюаньжень, и неожиданно проступившая повелительная властность его голоса и впрямь рассеяла толпу. Все стали расходиться, что-то бурча себе под нос, но даже не оглядываясь. — Быстро уходим, — бросил на ходу Шэну Сюаньжень и начал удалятьсяаршинными шагами, по-прежнему сжимая под мышкой петушиного воришку.

Почти бегом Шэн догнал приятеля уже около постоялого двора. Вор несколько раз пытался вырваться, однако, быстро поняв тщетность подобных попыток, попробовал укусить Сюаньженя. Но и это не возымело эффекта.

Хозяин постоялого двора, увидев, кого принёс его постоялец, поморщился.

— Вы поосторожнее с ней, господин. Обворует и исчезнет. Чай, не в первый раз.

— Кто она?

— Дочка покойного сюцая Ли Сюнлина, Ли Сюли. Они пришли сюда лет десять назад. Отец её детей обучал, но вскоре умер от чумы, а эта осталась. Ворует.

— Могли бы и накормить сироту…

— На неё не напасёшься. К тому же, извините, тут себя бы прокормить при таком префекте. Поборы да вымогательство. Прибыли третий год никакой.

— Печально.

Пройдя в свою комнату, Сюаньжень велел Ван Шэну распорядиться об обеде, потом закрыл двери в свои покои и поставил девчонку на ноги.

— Ну что, будешь ещё кусаться или послушаешь голос разума?

Закопченная ворюга дерзко уперла хлипкие кулачки в бока, спокойно смерила чиновника судебного магистрата взглядом острого глаза и иронично осведомилась: