Спасите, мафия!
Шрифт:
— Ты очень добра, спасибо, — не отпуская мою ласту, заявил он. — Не думаю, что смогу преодолеть этот барьер, но я попытаюсь. Ведь сдаваться не борясь — это просто трусость. А трусом всё же я никогда не был.
— Вот! — кивнула я. — Слова не мальчика, но мужа. Молодец, хвалю.
— Ха-ха, рад получить одобрение столь сильной личности, — рассмеялся Дино, продолжая держать меня за руку. Что-то мне как-то неуютно…
— Это вот сейчас сарказм был? — вскинула бровь я, отобрав у него свою конечность и вцепившись в чашку.
— Нет, — озадачился он, усаживаясь слева от меня. — Наоборот, комплимент.
— Что-то мне, блин, как-то стрёмно, — поморщилась я и сделала
— Ты не привыкла, что тебе говорят комплименты? — озадачился Дино, а я лишь неопределенно булькнула остывшим напитком. — Странно, такой девушке их стоит говорить довольно часто.
— Это попытка приударить? — скептически выгнула бровь я. — Пытаешься найти себе кобылку, о Мустанг?
— Нет, что ты, — рассмеялся он и помахал на меня лапкой, ну, или копытцем — «Мустанг» всё же. — Скорее, просто говорю, что думаю, а выходит комплимент.
— В друзья набиваешься? — хмыкнула я. Опять хамлю, но иначе не получается… Сейчас меня пошлют и будут правы.
— Нет, — призадумался Дино, глядя на стену напротив. Там нет картины Пикассо, братан! Чего ты на нее так уставился, словно пытаешься там тайный смыл отыскать? — Но я был бы очень рад, если бы ты стала моим другом.
Это вот что сейчас было? Он реально хочет быть другом того, кто его за десять минут трёпа успел пару раз оскорбить, пару десятков раз заязвить и пару сотен раз заехидничать? Он мазохист, а кнут — атрибут для партнера? Что за на фиг?!
— Мустанг, тебе что, по кайфу, когда тебе гадости говорят? — вскинула бровь я, с удивлением на него глядя, а он обернулся и воззрился на меня с непониманием. — Ладно, Фран. Он сам язва, и если я ему хамлю, хамит в ответ, и мы оба довольны. Ладно, Хаято: у нас с ним у обоих пунктик на сверхъестественном, это нас роднит, и то, стоит лишь мне съязвить, он выносит мне мозг отповедью, на которую я отвечаю еще большим ехидством. Но ты меня в ответ не троллишь, так в чем кайф? Ты мазо, что ли?
— Я? — опешил Дино, а затем захохотал, да так звонко и заразительно, что я, не втекая в суть, тоже рассмеялась. Проржавшись, этот психически неуравновешенный конек-горбунок вытер выступившие на глазах слезы и заявил: — Нет, конечно! Просто я не считаю твои слова оскорблением. Ехидство я воспринимаю адекватно — как шутку, и просто смеюсь над ним. А когда ты говоришь что-то грубое, я пытаюсь сопоставить это с реальностью, и если оно не совпадет, переношу в разряд неудачных шуток, на которые грех обижаться, а если совпадает, делаю выводы и просто решаю исправить в себе этот недостаток.
— Ты, блин, прям святой какой-то, — фыркнула я, а эта поняша, хмыкнув, заявила:
— Нет, скорее, просто не люблю конфликты.
— Прям как Катька, — закатила глаза я.
— Что-то вроде, — улыбнулся он.
— Ладно, — подняв лапки и сдавшись на милость этого наглого пони без яблок, заявила я. — Раз тебе пофиг на мою язвительность, как Катьке, предлагаю дружбу. Что скажешь?
— С радостью, — улыбнулся Каваллоне и протянул мне руку.
Пожав его ласт, я усмехнулась и, зевнув, спросила:
— Ну и как ты собираешься справляться со своим пунктиком?
— Даже не знаю, — пригорюнился он. — Не думаю, что его вообще можно победить…
Мир вдруг снова явил мне оптический обман в виде вспышки света, и обернувшись к Каваллоне, я в который раз подумала, что с этими светопреставлениями не так всё просто. Мустанг сидел белый, как полотно, и пустым взглядом смотрел в стену.
— Э, ты чего? — тихо просила я и потрясла его за рукав черной водолазки. — Дино, прием, поросята вызывают животновода! Что случилось?
—
Я… — пробормотал он. — Я только что получил задание.— Как? Телепатически, что ли? — на автомате съязвила я, а сама окончательно растерялась.
— Не… нет, — заикнувшись ответил Каваллоне и перевел на меня полный ужаса взгляд. — Тебя словно заморозили, и ты не видела, как приходили шинигами. Они дали мне… невыполнимое задание.
— Какое? — нахмурилась я, предчувствуя беду.
— Избавиться от своего комплекса, — закрыв лицо ладонями и облокотившись о стол, чуть ли не простонал Дробящий Мустанг. — Если дословно, то: «Дино Каваллоне выполнит контракт в миг, когда подтвердит абсолютную уверенность в том, что может защитить человека без присутствия в непосредственной близости своих подчиненных». Это конец…
— А не ты ли мне только что вещал, что постараешься преодолеть свой комплекс?! — возмутилась я и пихнула эту гадость в бок.
— Я и постараюсь! — обреченно пояснил он, выбравшись из своего укрытия в виде сложенных лодочкой ладоней и явив миру полные расстройства медового оттенка глаза. — Но я не верю, что у меня возникнет абсолютная уверенность! Даже если я перестану падать на ровном месте, страх всё равно будет присутствовать: он иррационален и въелся в меня, как ржавчина в старую трубу!
— Стоп, истерика! — фыркнула я, встала и, глядя сверху вниз на этого Фому Неверующего, заявила: — Короче, с этого дня ты будешь говорить себе каждое утро перед зеркалом: «У меня получится, я смогу, я сделаю это». Психологи говорят, аутотренинг помогает. А еще ты начнешь тренироваться, и чтобы больше я не слышала: «У меня не получится!» — каждый раз, когда будешь падать, вставай и говори себе: «Плевать на эту неудачу. Каждая следующая приблизит меня к победе!» Всё приходит с опытом, Дино. И если ты с этим справишься, ты сможешь стать таким боссом для своей семьи, что вообще придраться не к чему будет. Вот только сделай это не для них, а для себя, потому что ты всю жизнь посвятил им, ты живешь для них. Попытайся хоть что-то сделать для себя самого и пойми, наконец, что ты этого достоин. Ты сам. Дино Каваллоне. А не Десятый босс семьи и не Дробящий Мустанг. Просто ты — добряк, тюфяк и оставшийся в душе ребенком взрослый мужик. Установка ясна?
— Так точно, госпожа репетитор, — улыбнулся Дино.
— Это ты меня сейчас с Реборном сравнил?! — задохнулась от возмущения я. — С этой малявкой, Тсуну-сана ни в грош не ставившей и лупившей постоянно?! Ах ты редиска! Куклиш шараборин!..
— Что, прости?
А? Чего?.. Ох, блин, я опять, кажись, на жаргон перешла… Так, что я ему там ляпнула-то?..
— Ну, я, типа, сказала, что ты «болтун легкомысленный». Ну а фиг ли ты меня с этой пакостью сравниваешь?!
О да, я люблю переводить стрелки. Ну и что? Он меня обозвал? Обозвал. Вот пусть и отдувается. Кстати, у него такой вид озадаченный был, что мне аж стыдно стало — ну что мне делать с этой моей дурацкой привычкой?.. Риторический вопрос.
— Но Реборн хоть и использует довольно специфические методы, — улыбнулся гадский конь моей кухни, — всё же добивается потрясающих результатов. Он лучший в своем деле, тут уж ничего не попишешь. Ну а тебя я так назвал не сравнивая с ним, кстати, а просто потому, что ты говорила так, словно стала моим репетитором. Скажем, заместителем Реборна, он ведь теперь с Савадой. Так что никакого оскорбления не было.
— Ладно уж, — поморщилась я, почесав кончик носа. — Но, как бы то ни было, применять физическую силу и целенаправленно унижать ученика никто учителю права не давал! Так что не сравнивай меня с этой гадостью.