Спасители. Книга первая. Хрустальный куб

– Жаль, - вздохнул Агат.
–  Получается, мы будем жизнью рисковать, а остальные - жить-поживать как обычно? И никто про нас не узнает?

– Никак славы захотел?
–  усмехнулся Лиафар.

– Ой, да брось!
–  отмахнулся Агат.
–  А то у самого рот до ушей не растягивается, едва начинаешь думать о своих необычайных умениях!

Глава 6. Быстро меняющееся будущее

Чуть ранее того момента, как в замок вернулись черти с волшебным зеркалом, Адегор ожидал их появления в Тронном зале, том самом, где тронная композиция с изваяниями ангелов скрывала собой уединённое место властителя подгорного царства.

Вот уже несколько часов он сидел за столом, заваленным книгами, свитками и множеством стопок бумаг, и при свете тающих свечей всматривался в записи перед собой. Судя по почерку, сообщения были написаны одной рукой, а по тому, с какой аккуратностью листы бумаги - ровные и с рваными краями, гладкие и мятые, светлые и пожелтевшие от времени - были сложены в ровные стопки, становилось ясно, что они несут в себе нечто ценное для Адегора.

Взгляд чёрных глаз остановился на одном из отрезков пергамента, где значилось следующее:

«За пределами гор черти бесполезны! Они растеряли свою кровожадность, воины из них никакие. Не говоря уже о том, что страх перед солнечным светом со временем только усилился. Пять лет прошло после находки Гарнулианского зеркала. Именно в эту памятную дату я решил отправлять сообщения обо всех неудачах, чтобы ты, то есть я, не терял времени и шёл другими путями. Делай то же самое.

За пять лет так и не удалось собрать армию. И дело даже не в снаряжении. Черти по-прежнему способны находиться снаружи лишь в периоды непогоды, когда небо плотно затянуто тучами. Хотя и это отнимает у них много сил. Амуниция тоже даётся нелегко. Весь тот металл, что чертям удалось добыть или украсть за последние пятьдесят лет, по большей части валяется грудой мусора. Обработка его оборачивается полной катастрофой: черти слепнут при свете горнил в кузнях. Понадобится ещё пятьдесят лет на создание и снаряжение армии, но я столько ждать не хочу! В любом случае, даже собрав армию, я не смогу начать наступление, пока не найду способа управлять природой, а до тех пор нельзя надеяться на непогоду.

Думай ещё!».

Адегор переводил взгляд от одной стопки к другой. Остановился на самой высокой из них и взял в руки. Он вытянул лист, лежавший снизу, и в очередной раз пробежался взглядом по написанному.

«Прошло два года. Я, наконец, осел в Зеленограде. Стараюсь вести ничем не примечательную жизнь. Оборачиваюсь лишь ночью. Собираюсь проникнуть во дворец Дандора. Зеркало при мне.

После прошлого письма я кое о чём задумался. Если я не иду тем путём, которым уже шёл, то как же я получаю письма? Пришёл к выводу, что нужно дублировать сообщения сразу при получении. Время сложно устроено. Сам до конца не понимаю, как это возможно, но лучше не рисковать.

Прочитал? Перепиши и бросай в зеркало!».

Адегор перебрал пару листков снизу и вытащил ещё один.

«Сегодня произошло нечто невероятное! Дворец и царская семья захвачены! Но не мной. Это сделала ведьма по имени Уджина. Я столько сил приложил, чтобы проникнуть во дворец, исполнял роль кузнеца, пытался втереться в доверие обслуги, чтобы получить доступ к царским покоям, а тут эта ведьма! За одну ночь всё вверх дном перевернула, я едва ноги успел унести! Убить она меня, конечно, не может, но будет ли ещё возможность отправить письмо, не знаю. Остаюсь при дворе, зеркало прячу, хотя от её слуг ничего не скрыть. Она призвала себе на помощь товенетов! Этим проклятым призракам стены нипочём!».

Адегор вытянул ещё один лист откуда-то из середины.

«В окно башни я видел ведьму – её настоящую! Она страшнее старухи Аламаз! Но у неё имеется мешочек с какими-то ягодами. Не знаю их цвета, так как был в обличье. Она съела ягоду и почти сразу же обернулась прекрасной женщиной, той самой, которая вот уже неделю расхаживает по дворцу, раздаёт указания и чего-то хочет добиться от Дандора. Старик совсем плох. Она не скупится на пощёчины и порезы мелким кинжалом. Не удалось расслышать, о чём они говорили… Товенеты летают по всему Золотореченску и держат всех в страхе. Обслуга при дворе шепчется о мудреце и о Спасителе. Бьюсь об заклад, что разговоры о том самом Спасителе, о котором упоминала Аламаз, помнишь? Дворецкий сказал, что Дандору от мудреца пришла весть о том, что Спаситель спешит на помощь жителям Золотореченска…

Становится ещё интереснее!».

Спешно перебрав пальцами оставшиеся листы, Адегор остановил взор утомлённых глаз на верхнем листе.

«Явился Спаситель! Это не человек! Люди так быстро не передвигаются! И силы у него на десятерых! Стало быть, он, также, как и я, потомок Перворождённых! Он принёс с собой какой-то артефакт… лампион… В него он заключил всех товенетов. Уджина после неудачной схватки с ним струсила и бросилась в бегство. Правда, далеко ей убежать не удалось – виной тому всё тот же Спаситель. Теперь она заточена в темнице! Быть может, ненадолго. А я ведь уже собирался раскрыться перед ней. Уверен, она бы разделила со мной власть и шанс отмщения, тем более что её целью было нечто большее… Но оказалось, есть сила, превосходящая и меня, и эту ведьму вместе взятых. Сдаётся мне, не удастся воплотить в жизнь ни один план, пока по земле ходит Спаситель.

Можно, конечно, прожить ещё лет сто и подождать, пока герой умрёт от старости (если, конечно, он вообще смертен), но я и так жду очень долго…

Есть только один верный вариант: сделать его своим союзником! Я постараюсь узнать о нём всё, что можно, и придумать, как избежать вражды с ним».

Эти сообщения он перечитывал чаще остальных, ибо при первом прочтении впечатление они произвели на него самое сильное. Впрочем, и остальные записи представляли не меньший интерес. Потерев сухие руки и взяв другую стопку, Адегор мельком пробежался по написанному сверху и отложил её. А написано было следующее:

«Очередная неудача! В этом возрасте его уже не переубедить! Придётся действовать намного раньше.»

Рядом лежал всего один огрызок пергамента, на котором тем же почерком было выведено всего несколько строк.

«Нашёл его! В деревне на одиноком острове посреди Синего моря. Ему 17 лет. Деревню охраняет Страж – до юнца не добраться! Кроме того, он, судя по всему, о себе ничего не подозревает. Его ещё не избрали. Нужен повод.»

Адегор прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Казалось, чтение записей доставляло ему настоящие страдания, и возможно, он предпочёл бы сжечь их все кучей, но, опять же, аккуратность, с которой стопки были разложены по столу, говорила о представляющей для него высокой ценности записей. Он вновь разомкнул усталые веки и с обречённым видом взглянул на ближайшую к себе кипу, на вершине которой значилось:

«Конструкция готова! С ловушкой черти справились раньше, чем зеркало попало в Замок!».

Адегор не успел оглядеть остальные стопки - в зал через боковую дверь вошёл Сигир. Стуча копытами, он медленно приблизился к столу, держа в руках посеребрёный поднос с малопривлекательным блюдом в тарелке и вином в медном кубке.

– Господин, ваш ужин.

Чёрт, не опасаясь света огней, подошёл ближе и поставил поднос на край стола. Он, по виду, не проявлял интереса к записям, не пытался незаметно подглядеть написанное, лишь выполнял свои обязанности - обязанности помощника-дворецкого. Вторую часть в названии своей должности Сигир не выносил. Он очень злилися, когда его так называли, а называли его «дворецким» только собратья, причём они знали, как сильно его это задевает, потому и обзывались. Адегор же звал его своим помощником, и именно этим аргументом чёрт защищался от нападок недружелюбных чертей.