Спасители. Книга первая. Хрустальный куб

Плашмя положив зеркало на тумбу отражающей стороной вверх, он потянулся рукой к рядом стоящему столу с громоздящимися на нём стопки разномастной бумаги. Найдя взглядом то, что искал, он ухватил пальцами кусок пергамента, на котором было написано сообщение, начинавшееся со слов:

«Адегор. Свершилось! Ищи зеркало в Проклятом краю…»

Мужчина нетерпеливо бросил обрывок в сторону, взял первый попавшийся чистый лист пергамента и оторвал от него часть – она оказалась идентичной тому обрывку, на котором значилось обращение к Адегору. Схватив перо и обмакнув его в чернила, он спешно начал выводить те же слова:

«Адегор. Свершилось!..»

Закончив с письмом, он отшвырнул перо на стол и приблизился к тумбе. Вытянув в руке отрезок пергамента, он на мгновение замер, рука его дрогнула, и он разжал пальцы.

Бумага плавно упала на поверхность зеркала и начала вдруг тонуть, словно в густой болотной жидкости. Потонув, она исчезла в глубине зеркала, не оставив и следа, и поверхность предмета вновь стала спокойной.

Адегор наклонился над зеркалом и в отражении увидел расплывшееся в довольной улыбке лицо.

Глава 5. Дом на берегу

В полдень начало накрапывать. Ветер усиливался и волны поднимались всё выше, подбрасывая лодки, из которых норовили выпрыгнуть седоки и бочки с вином. Туман поредел, но из-за грязных тёмных туч видимость всё равно была плохой, словно раньше положенного наступили сумерки. Благо на возвышенности берега Павловска горел огненный маяк, поэтому Лиафар и Агат знали куда плыть.

Отдохнув во время перекуса бабушкиными пирожками, островитяне не стали тратить силы на разговоры и принялись грести, пока дождь не усилился. Но их надежды рассыпались в прах после того, как оглушительный раскат грома возвестил о начале проливного дождя. Капюшоны дорожных плащей уже не спасали, а в лодках начала собираться дождевая вода. Несмотря на усталость, они не выпускали из рук вёсла ни на секунду.

Наконец, сквозь дождевую пелену впереди обрисовались очертания дома на берегу. Теперь его светлые окна служили маяком для Лиафара и Агата. Поближе к нему они и прибились, достигнув причала. Агат остался привязывать лодки к столбам, а Лиафар побежал одолжить телегу. Покинув мощённую булыжником пристань, он заскользил по размытой дороге, чуть поднимающейся вверх к расположенному на возвышенности дому, из окон которого лился тёплый свет. Остановившись на крыльце под небольшим навесом, он забарабанил в дверь.

– Иду, иду, – послышался голос хозяйки, и дверь отворилась.

Хозяйку звали Алерой. Это была полненькая невысокая женщина с короткими завивающимися волосами, очень добродушная и приветливая. Она сдавала комнаты для ночлега; частенько у неё останавливались и островитяне, прибывавшие с товаром, но не успевавшие распродать его за один день.

– О, Лиафар! – воскликнула она, отступая и приглашая его внутрь. – Проходи скорее в дом!

– Здравствуйте! А можно нам взять одну из ваших телег? – попросил юноша.
–  В лодке у нас бочки с вином, довольно тяжёлые, да и устоять с ними сложно: дорога - сплошная глина.

– Конечно, – улыбнулась Алера. – Сарай не заперт.

Лиафар побежал в прилегающий к дому сарай и встретил там возившегося с одной из телег хорошо знакомого островитянина. Им оказался Танир, приплывший с пятью мешками свёклы за пару часов до Лиафара с Агатом. Он уже был на рынке, но был вынужден укрыться от начавшегося ливня, а сейчас выкладывал из мешка несколько крупных корнеплодов в медный таз для ужина.

Оставив таз на краю телеги, Танир последовал за Лиафаром. Взяв одну из двух пустовавших телег, они вдвоём покатили её к тому месту, где Агат сторожил привязанные лодки, быстро погрузили винные бочки в телегу, после чего втроём направились к дому. Лиафар также не забыл и о мешке с бабушкиным узелком внутри.

Лошадь завели в сарай, винные бочки оставили в телеге там же, а затем, захватив таз со свёклой, заперли сарай и пошли в дом. Почти весь первый этаж занимала просторная комната, особое место в ней традиционно занимала большая печь, возле неё-то и хлопотала хозяйка дома.

Стоит уточнить, что Алера, к сожалению, была очень одинока. Не было у неё ни мужа, ни детей; были только дом, сарай и печь, в которой она пекла вкуснейшие пироги. А зарабатывала тем, что сдавала комнаты всем желающим и на время лошадей с телегами (причём за довольно символичную плату). Она никогда не говорила о своих проблемах, но всегда с участием относилась к печалям окружающих, а если с ней делились радостными событиями, радовалась искренне и без тени зависти.

Пропустив внутрь промокших до нитки островитян, Алера велела им скорее снять одежду и идти греться у печи, а сама тем временем принялась накрывать на стол, стоявший у высоких окон в окружении стульев с плетёными спинками. Больше в тот вечер никого в доме не было, поэтому можно было чувствовать себя расслабленно, «как у себя дома», как выразилась сама хозяйка.

Лиафар и Агат не собирались оставаться на ночь в доме, хотели только одолжить повозку, но разыгравшаяся гроза за окном вынудила их сделать остановку. Они предполагали, что могли попасть под дождь в пути, но не ожидали, что это случится так скоро.

Предвкушая ароматный ужин, юноши обсуждали появление накануне в «Островке» летучего корабля: Танир всё не оставлял попыток узнать подробности разговора с чужестранцем, но Лиафар откровенничать совсем не хотел - мудрец просил быть скрытным, и поэтому обрадовался, когда дотошные расспросы товарища прервались приглашением Алеры к столу.

– О чём это вы там говорили?
–  полюбопытствовала хозяйка дома, когда все расселись.
–  Мне, наверное, послышалось, но кто-то из вас говорил о летучем корабле? Это чья-то выдумка или быль?

– Да, это было на самом деле! Вчера!
–  затараторил Танир, не простивший приятелям их скрытность.
–  У нас в деревне проходил праздник - отмечали сто пятидесятилетие. Так вот, во время праздника…

– Танир, это долгая история, - прервал его Лиафар.

– Да, давайте лучше поедим, - поддержал друга Агат.
–  Я такой голодный!

– Конечно, давайте поедим, а то всё остынет, - согласилась Алера, с интересом посмотрев на переглянувшихся Лиафара и Агата. Она не стала настаивать на продолжении разговора, и просто пожелала всем приятного аппетита.

– Спасибо! – ответили хором довольные гостеприимством Лиафар и Агат, а Таниру, кипевшему от недовольства, не оставалось ничего, кроме как присоединиться к трапезе.

Было очень приятно сидеть в тепле, вкушать горячий ужин, слушая, как грохочет гром за окнами и стучит по крыше дождь. Танир всё поглядывал на товарищей, видимо, не теряя надежды потешить своё любопытство. Алера же свой интерес к загадочной истории никак не проявляла, наоборот, она непринуждённо рассказывала о последних интересных гостях, побывавших в её доме, и не одолевала островитян вопросами. Однако, когда дело дошло до чаепития и все темы Алерой были исчерпаны, возникшая за столом тишина стала затягиваться, и Агат решил опередить Танира, уже готового вернуться к волновавшей его теме. Хотя, возможно, он (Агат) просто хотел похвастаться, но в любом случае, не удержавшись, он произнёс: