Спасители. Книга первая. Хрустальный куб

– Бараг с отрядом ещё не вернулись?
–  обратился к помощнику Адегор. Его испещрённое шрамами лицо выражало нетерпеливую обеспокоенность.

– Нет, господин, - опустив взгляд к полу, ответил Сигир.

Чёрт не спешил уходить, словно ожидал получить какие-то указания или сам хотел что-то сказать. Страшась гнева своего повелителя, он всё же набрался смелости поднять взор и задать один короткий вопрос:

– Это должно произойти сегодня?

Адегор сначала покривился (отчего шрамы исказили его лицо ещё больше), будто этот вопрос задел его нервную систему, но затем подвинулся к подносу и, приступая к ужину, медленно ответил:

– Да… Ловушку достроили три дня назад. Если верить письму, зеркало уже должно оказаться в замке.

Чёрта, похоже, волновали ещё какие-то вопросы. Он колебался. Но через несколько секунд внутренней борьбы вновь решился обратиться к повелителю с вопросом:

– Господин, а может ли быть так, что… что эти письма написаны не вами?

– Я тоже об этом думаю, - согласился Адегор.
–  Потому и не отправился на поиски зеркала сам, а послал твоих собратьев… Но почерк мой. Как и стиль письма. Я часами проводил в читальне, а некоторые строки в точности повторяют отрывки из моих любимых книг. Я десятилетиями выкрадывал книги, прячась и оборачиваясь… Даже этот факт указан в одном из сообщений для большей моей убеждённости… - пробормотал он задумчиво.

Адегор невидяще уставился на подрагивающий огонёк одной из десятка свечей, механически отправляя в рот ложку за ложкой без всякого удовольствия. И вдруг он замер.

– Господин? Всё в порядке?
–  справился Сигир.

– Одного не пойму, - словно не слыша помощника, говорил себе под нос Адегор.
–  Если всё это написал я, почему не отправил себе письмо о находке зеркала раньше? К примеру, когда я был совсем молод… Быть может, от встречи с Аламаз я бы и не отказался, но и без того мог бы изменить всю свою жизнь. Почему же именно сейчас…

Он прервался. Откуда-то издалека до тронного зала донёсся приглушённый шум.

– Это ведь ворота?
–  обратил прищуренный взор на Сигира Адегор.
–  Поди проверь!

– Да, господин!

Чёрт с поклоном обошёл загораживающий повелителя трон и направился к парадным дверям. Уже приближаясь к ним, он услышал цокот копыт и скрип телеги, доносившийся из коридора. Не дожидаясь стука остановившихся у дверей визитёров, Сигир потянул створку на себя.

Глава 7. Необычайные способности и ларец Кирилла

После полудня тучи грозились вновь разразиться дождём, но вместо этого начали расплываться. Люди с надеждой ожидали, что и облака разойдутся, позволив солнцу, наконец, пролить свет на унылые пейзажи, но этого не произошло.

Выехав из плотно застроенной части города, друзья покатили по тракту, теряющемуся далеко впереди средь обширных полей. Сменив Агата у поводьев, Лиафар вспомнил разговор с хозяйкой дома на берегу перед отъездом и перессказал суть Агату.

– Так ведь он и правда заслужил!
–  воскликнул негодующе Агат.
–  Он совершил воровсто и поплатился за это, разве нет?

– Только, он ведь никому не причинил тяжкого вреда, - возразил Лиафар, впрочем, отчасти разделявший мение друга.

– Он ранил тебя!
–  напомнил Агат, глядя на друга так, словно подозревал его в сумасшествии.
–  Если ты уже забыл, погляди на перевязанную руку.

– Не смертельно, - отозвался Лиафар, держа поводья и глядя на дорогу.
–  Нельзя же лишать жизни всякого, кто пошёл на преступление?

– Ну конечно! Вот, если б он кого придушил, тогда бы и о казни можно было задуматься!
–  саркастически заметил Агат.

– Я не говорю, что он не сделал ничего плохого, и не считаю, что его поступок должен был остаться безнаказанным!

–  слегка раздражённо уточнил свою точку зрения Лиафар.
–  Но, может быть, он не со зла это сделал, просто оступился… Можно ли его за это лишать жизни? Жизнь-то ценнее повозки будет!

– Так-то оно так, - согласился Агат.
–  Только его ведь никто жизни и не лишал. Он сам упал с обрыва. Никто, кроме него самого, не виноват в его смерти.

– Думаешь, он всё-таки погиб?
–  спросил через плечо Лиафар.

– Не представляю, как можно выжить при таком падении. Обрыв крутой и высокий… Почему это тебя так волнует?.. Погоди… - Агат с подозрением вгляделся в лицо друга. Он вдруг сообразил, почему его заботит судьба угонщика, и высказал своё предположение вслух: - Ты ведь не думаешь, что в этом есть твоя вина?

– Нет, конечно, не думаю, - слукавил Лиафар, не глядя на Агата.

С приближением сумерек Лиафар и Агат стали задумываться о предстоящем ночлеге. Дома поредели, но, если все постоялые дворы и остались за спиной, то возможно, кто-то из павловчан мог бы пустить их к себе переночевать. Впрочем, они рассматривали и вариант ночёвки под открытым небом.

– Главное, чтоб дождя не было, а так я не против, - высказался Агат, думая прежде всего о возможности поесть.

После завтрака-обеда друзья и крошки во рту не держали, поэтому при одной мысли о предстоящей трапезе, испытывали обильное слюновыделение.

– Проедем, как можно больше, пока совсем не стемнело, а там и остановку можно будет сделать, - предложил Лиафар.
–  Как подыщем место для ночлега, так и перекусим.

Вскоре, однако, дома стали встречаться совсем редко, вокруг распростёрлись пустынные поля с низенькими избами посередине, а булыжник давно перешёл в наезженную дорогу.

Впереди по обочине шагал мужчина в лёгком изодранном плаще, и друзья решили спросить у него направление. Обернувшись на шум приближающейся повозки, мужчина отбросил со лба сальные волосы и вгляделся в седока. На долю секунды он замер, а затем вдруг бросился в бегство. Лиафар, сидевший за поводьями, тоже узнал мужчину - это был тот самый угонщик, ухнувший с обрыва берега в Павловске.

Перебросив поводья Агату, Лиафар лихо спрыгнул с телеги и побежал за удаляющейся фигурой, нырнувшей в почерневшие заросли кукурузы. Под ногами не было ни глинистой почвы, ни дощатого причала, лишь изогнутые стебли, да жухлая листва. Ускориться в таких условиях было почти невозможно - приходилось на бегу то уклоняться от высоких стеблей, то перепрыгивать спутанные под ногами сломанные ветви с длинными листьями.

Преследуемый юношей мужчина скрылся из виду. Впереди маячили лишь стебли кукурузы, проросшей, но, судя по всему, так и не давшей, хорошего урожая из-за непогоды: где-то листья ещё только начинали желтеть, а где-то уже почернели.

Лиафару отчаянно захотелось вынырнуть из зарослей и отыскать беглеца. И вот, когда впереди возник целый стог, сложенный из стеблей кукурузы, он оттолкнулся как можно сильнее от земли, дабы перепрыгнуть на бегу препятствие, и, неожиданно для себя, воспарил высоко над землёй. Опомнившись, и уже падая обратно, Лиафар в последнее мгновение успел заметить упущенную ранее фигуру угонщика повозки, а в следующую секунду ударился ногами о землю и, не удержавшись, повалился на ещё одну кучу из безжизненных стеблей. В момент поднявшись с земли, он побежал дальше, как ни в чём не бывало.