Спасители. Книга первая. Хрустальный куб

– Что за чёрт?! – завопил он сквозь неровные жёлтые зубы и вновь с силой хлестнул по бокам лошади. Та с диким ржаньем помчалась во всю прыть.

Лиафар изо всех сил старался не отставать. Задний бортик телеги, о который бились норовившие выпасть бочки с вином, уже замаячил почти перед самым его носом, а из-под колёс в него летели грязные брызги. Потянувшись рукой к бортику, он скребнул по дереву пальцами и едва не упал. Удержавшись на ногах, он снова ускорился и быстро сократил образовавшееся расстояние. Вновь вытянув руку, он, наконец, схватился за бортик и… оторвал его. Деревянные обломки вылетели из руки и раскололись о землю где-то позади Лиафара. И тут же ему под ноги полетели бочки. Он поймал на бегу одну, но упустил две другие. К счастью, одна из тех двух покатилась по земле невредимой; вторая же с треском разбилась, выплеснув дедовское вино на мостовую.

Лиафар резко остановился с бочкой в руках, положил её наземь, словно та была невесомой, и снова помчался за вором, дивясь собственной богатырской удали.

Догнать вора снова не составило труда – внезапный прилив сил, питаемый жаждой справедливости, позволил юноше вновь незаметно преодолеть внушительное расстояние за считаные секунды. Он поравнялся с угонщиком, и тот в страхе обнаружил преследователя по правую руку от себя. Заметно занервничав, вор заметался взглядом по сторонам. Наконец, что-то задумав, он перебросил хлыст и поводья в левую руку и достал откуда-то из-за пазухи нож. В тусклом, сдерживаемом тучами лунном свете блеснуло лезвие вытянутого ножа.

Лиафар отпрянул в сторону. Он плавно остановился, сжимая окровавленную руку: на сгибе локтя рукав был порван, а под материей струилась кровь. Боли не было, лишь в первую секунду, а затем возникла злоба.

Вор убедился, что преследователь отстал, и вернул нож за пояс. Он поднял взгляд и в ужасе обнаружил приблизившийся берег. Резко натянув поводья, он попытался свернуть от обрыва, но край был слишком близок.

Лошадь прошлась в метре от обрыва, но телега боком проехалась по кромке мостовой, и задние колёса её сорвались с покрытия. Телега перевесилась за край, увлекая за собой возницу и лошадь.

Лиафар потом и сам не мог вспомнить детали произошедшего. В мгновение ока, позабыв о злости на ранившего его вора, он очутился у обрыва и стал хватать лошадь за шею и оглобли. Схватившись, он услышал, как под весом телеги все крепления затрещали, и в следующий миг телега и вор полетели вниз, а лошадь с помощью Лиафара выкарабкалась на поверхность. Фыркая, она затопталась подальше от края мостовой, а Лиафар медленно поплёлся за ней, взволнованный и недоумевающий. Перед глазами отпечатался взгляд вора, осознавшего безысходность ситуации перед самым своим падением.

Лиафар вдруг почувствовал, как силы покинули его, уступив место усталости и боли: ноги налились свинцом, а левую руку пронзило острое ноющее жжение. Он как-будто проснулся, или лучше сказать, вышел из какого-то гипнотического состояния, которое захватило его и придало сил на время преследования вора. Он силился сосредоточиться на произошедшем, но в голове всё смешалось, а в глазах вдруг зарябило. Он осел наземь и завалился набок. Лёжа в грязи и силясь прогнать наплывающую черноту, он ощутил капли вновь начинавшегося дождя. Затем издали донеслись чьи-то знакомые отдалённые голоса, и всё потемнело.

***

Лиафар пришёл в себя ближе к полудню. Правда, он не знал времени и не понимал, где находится. Прошло несколько секунд, прежде чем он сфокусировал взгляд и мысли на окружавшем его пространстве.

В окно виднелся привычный небосвод, отягощённый тучами всевозможных оттенков серого, и доносился шум моря, перебиваемый карканьем воронья. А лежал Лиафар в чистой широкой постели, переодетый и умытый. Левая рука была перевязана в локте. Испытывая невероятную усталость и сухость во рту, он с трудом сел в постели. Вблизи кровати, развалившись в кресле, храпел Агат. С другой стороны от постели стояла тумба, а у стены высился старый платяной шкаф для одежды.

– Хорош храпеть! – Лиафар попытался разбудить друга. Тот коротко хрюкнул и проснулся.

– Лиафар!
–  Потирая глаза, Агат приблизился к кровати.
–  Ну как ты?

– Цел, не беспокойся, – ответил Лиафар, силясь вспомнить события минувшей ночи. – Что случилось?

– Это ты мне расскажи! – сказал в ответ Агат. – Ты такое ночью выдал!.. Сам-то заметил, с какой скоростью пробежал мимо нас с Таниром?! Нормальные люди так быстро не бегают!

– Да, заметил, – массируя виски, ответил Лиафар. – Это я помню… Правда, в тот момент я не особо понимал, что происходит. Я просто разозлился. Лежал в грязи, за вами было не угнаться, а вор удалялся в телеге, где были наши бочки с вином. Я решил, что уже ничего не исправить, что я с этим ничего не могу поделать… Прям на самого себя разозлился и… И побежал…

– А потом? – поинтересовался Агат. – Что случилось потом? Когда мы с Таниром побежали за тобой, вас уже не было видно за поворотом. Нашли две целые бочки и одну разбитую. А потом и тебя увидели. Добежали – а ты без сознания лежишь. Подняли тебя на лошадь и в дом привезли.

– Ты не поверишь! – Лиафар покачал головой, но резко остановился, схватившись за затылок. – Я и сам не до конца верю, что мне это не привиделось во сне… Я лошадь голыми руками удержал над обрывом, представляешь?! Телега перевернулась и ухнула в море с угонщиком, а лошадь я вытащил обратно!

– Врёшь! – округлив глаза, высказал сомнение Агат.

– Если бы! Я стоял на краю мостовой, перед обрывом, с раненой рукой, и тянул барахтающуюся лошадь. Как я вообще устоял? Как лошадь удержал?..

Агат смотрел на друга так, будто впервые его увидел, а Лиафар в очередной раз погрузился уже в привычное ему задумчивое молчание. Ему вдруг пришёл в голову вопрос, озвучил который, однако, Агат, первым решивший нарушить тишину:

– Может, это и есть те самые скрытые силы, о которых говорил мудрец?

Лиафар вновь окунулся в воспоминания десятилетней давности, в тот день, когда погибли его родители. Неужели то было на самом деле? Он мчался по деревне с неистовой скоростью и разгребал завалы, раскидывая в стороны тяжёлые обломки, словно щепки, одним движением руки.

– Теперь я хотя бы знаю, что мудрец не ошибся, он говорил правду, - произнёс Лиафар, испытывая смешанные чувства, одним из которых было некоторое облегчение в связи с подтверждённым обстоятельством.
–  Интересно, почему именно сейчас?..

– Если бы не угонщик, мы бы так и гадали, какой такой необычный дар достался тебе в наследство от этих… как их?..

– Перворождённых, - подсказал Лиафар.
–  Да… Жаль, конечно, что человека спасти не удалось, но… Мне кажется, он получил по заслугам.

– Поделом ему, - одобряюще кивнул Агат.

Лиафар ощупал перевязанную в локте руку и вновь осмотрелся по сторонам.

– Мы всё ещё у тётушки Алеры?
–  высказал он предположение.
–  Как вы меня сюда затащили?

– Да, на втором этаже, - подтвердил Агат.
–  Алера в соседней комнате. Она нам очень помогла, столько хлопотала над тобой. Ну и Танир, надо отдать ему должное, не растерялся. Помог тебя сюда поднять, переодеть…