Спасители. Книга первая. Хрустальный куб

Вскоре Варя попросила убрать игру и накрыла на стол, поставив посередине глинянный горшочек с рыбой, сваренной с рубленной картошкой под душистой зеленью.

– Рыбы в море очень мало, – высказался Дивад, уже приступив к трапезе. – Иль уплыла, иль померла, уж и не знаю… Впору уже ворон ловить – их-то над деревней целая туча летает… Скорей бы это ненастье закончилось!

– Мы вчера прогуливались мимо дома дяди Горина, - решил поделиться информацией Лиафар.
–  Он сидел со стариками возле ворот, попросил нас помочь ему землю вспахать.

– Это он любит – людей припахивать!
–  хмыкнул Дивад.

– Это точно! Ну, мы пока лопатами махали, много чего наслышались, - продолжил Лиафар.

–  Дядя Горин обсуждал с товарищами птицу Мираж…

– Не стоит верить всему, что говорят люди, - не дослушав внука, предупредил (далеко не в первый раз) Дивад.
–  Тем более, если это слова Горина. Он тот ещё сказочник!

– Но он говорил с такой уверенностью, - словно оправдываясь, сказал Лиафар.
–  Говорил ещё о каких-то богатырях, которых отправили на спасение птицы; о чародеях говорил… Значит, чушь всё это?

– Ну, может, не всё, - отозвался вдруг Дивад.
–  Помнишь, мы рассказывали, что однажды за твоей тётушкой, за Гауратой, прибыл в деревню загадочный странник? Как он нам сказал, он услышал о нашей дочери, точнее о её даре предвидения, и решил пригласить её в особое… как же он назвал их сообщество?
–  Дивад, сидя на месте, обернулся к Варе, заваривавшей чай.
–  Братство колдунов?

– Орден чародеев, - поправила старика Варя.

– Да, наверное, не помню уже, - неопределённо высказался Дивад.
–  В общем, про чародеев, может, и правду говорят, хотя откуда этим дедам что-то знать о делах, коими заняты чародеи?! Эти товарищи скрытны, они не ходят по деревням и весям, рассказывая всем встречным о своём ремесле. Вот и того мужчину, не помню его имени – какое-то заковыристое, - мы с того дня ни разу и не видели, а ведь Гаурата служила много лет в этом Ордене.

– Значит, чародеи могут вернуть погожие дни?
–  с надеждой спросил Лиафар.

– Видимо, не могут, - ответил смиренным тоном старик.
–  Иначе давно бы непогода ушла. С начала года я из валенок не вылазею, а ведь сейчас лето на дворе!

– Значит, и птица Мираж тоже не выдумка?
–  понадеялся Лиафар.

– Не знаю, внучок, - покачал головой Дивад.
–  Не зря её назвали Мираж, ведь не видел её никто своими глазами. А такие как Горин сами слухи и распускают… Да, когда-то по земле много чудных созданий ходило и по небу летало, а чародеев было пруд пруди. А ещё раньше, в стародавние времена… Впрочем, чего гадать, было или не было то, о чём судачат старики? Нынче есть проблемы поважнее. Коль не распогодится и не вернётся прежний уклад природы, с голоду все перемрём. Еды всё меньше, запасы на исходе, как и деньги.

– Может, мне в Павловск поплыть? – предложил Лиафар. – Есть ведь в погребе ещё вино…

– Даже не думай! – отрезал старик. – Деньги нам, конечно, нужны, но откуда знать, появится ли на винограднике ещё хоть кисточка: из чего тогда я буду делать вино?

Зная строгий нрав деда, спорить с ним Лиафар не стал. В детстве хватало одного дедовского взгляда, чтобы в комнате установилась мёртвая тишина, и, хотя со смертью Анны и Влада Дивад стал проявлять к Лиафару большую мягкость, раскисать он всё же никому не позволял.

После завершения обеда Агат ушёл в поле – помогать отцу («Не могу же я пойти домой и оставаться там наедине с Адивой», – проворчал он у дверей), а Лиафар решил вздремнуть.

В комнате Лиафара стояла широкая кровать, крошечное окно выходило на огород: голый, угрюмый, с тянущимися вверх по столбам навеса плетями виноградника. Устав после сбора древесины, и разморенный сытным обедом, он с блаженством улёгся в кровать и начал представлять себе удивительный мир, в котором он путешествует по дальним землям и встречает удивительных людей, чародеев, чудных зверей и птиц.

Одетый в белое Лиафар шагал по тропинке, а вокруг сквозь листву густого зелёного леса лился свет, воздух наполняли душистые цветы, а поляны кое-где устилала высокая трава; над головой порхали бабочки и крохотные птички. А ещё слышался чей-то женский голос, напевавший что-то неразборчивое, но очень красивое и умиротворяющее.

Лиафар побрёл на голос, который вёл его по тропе, выплывавшей из светлого тумана и уводящей его всё дальше в сияние чудесного леса. Наконец, тропинка привела его к поляне, в центре которой обрисовалась высокая стройная фигура в длинном платье с широкими рукавами, окантованными золотыми нитями. Волнистые излучающие блеск локоны незнакомки развевались на слабом тёплом ветру. Это она напевала красивую мелодию.

– Это сон? – вдруг вырвалось у Лиафара. Обычно сновидения воспринимались иначе и понимание, что сон – это сон приходило лишь в миг пробуждения, однако здесь всё было иначе. – Кто вы?

В тот же миг дева, затихнув, обернулась. И взору Лиафара предстала неописуемой красоты женщина: зеленовато-карие глаза, ресницы до бровей, малиновые губы. Её румяные щёки расплылись в улыбке, и она проговорила нежным голосом:

– Здравствуй, Лиафар! Моё имя Виринея. Я давно тебя искала и очень рада тебя увидеть!

«Откуда она меня знает? – задался вопросом Лиафар. – Мне она не знакома… Как же она в моём сне оказалась?»

– Не твой это сон, – вдруг, словно услышав мысли Лиафара, произнесла Виринея. – Да и не сон это вовсе.

– Тогда как же я здесь оказался? – полюбопытствовал юноша.

– Я должна была тебя увидеть, – загадочно произнесла прекрасная женщина. – И предупредить…

– О чём? Что я натворил? – забеспокоился Лиафар, хотя обстановка вокруг совершенно не способствовала возникновению панического состояния.

Женщина нежно улыбнулась и покачала головой из стороны в сторону.

– Ничего, дорогой. Я здесь не для того, чтобы тебя в чём-либо обвинять, а для того, чтобы сообщить… Ты избран для миссии. Давно избран. И только тебе доверено её исполнить…

«Избран? – промелькнуло в мыслях Лиафара, – Для чего избран? Для чего-то опасного? Что такого мне решили доверить?»

– Не тревожься! – вновь угадала мысли юноши Виринея. – Сейчас не о чем беспокоиться, тебе ничто не угрожает. И тебе действительно под силу эта миссия.

– Я не понимаю, что за миссия?

– Об этом ты узнаешь чуть позже, – произнесла мягким голосом Виринея. – Все подробности тебе растолкует мудрец.

– Кто? – в очередной раз вопросил Лиафар.

– Винголец, путешествующий по миру, собирающий по крупицам истинное Знание и помогающий дельными советами. За его умение всегда находить нужные слова и видеть сердца людей и прозвали его мудрецом, – пояснила Виринея, поселив, однако, в Лиафаре ещё больше вопросов.

– Он придёт ко мне? Когда?