Спасители. Книга первая. Хрустальный куб

– Но как перо сможет мне помочь?

– Когда ты увидишь то перо, вопрос отпадёт сам собой.

Лиафар попытался представить все те опасности, о которых ему поведал мудрец, и которые были чем-то совершенно незнакомым. Поэтому он подумал о более понятном - об одиночестве, в котором ему предстояло отправиться в путь. Ведь не попросит же он Агата ввязаться с ним в такое предприятие – он тут не при чём… Однако Лиафар очень редко оставался в одиночестве, с раннего детства проводил время в компании с лучшим другом, и было сложно представить предстоящее путешествие без него.

– А как же мои бабушка с дедом?
–  обеспокоенно спросил Лиафар, представив разговор со своими стариками.

– Вот уж о них не тревожься. Я сам с ними побеседую. Уверен, они поймут важность твоей миссии и будут горды, что именно их внуку оказано такое доверие. В любом случае, они, как и я, поддержат тебя независимо от того, какое решение ты примешь.

Лиафар был благодарен мудрецу за чуткость. Будь он более настойчивым, юноша мог и не выдержать давления и попросту послать чужестранца на все четыре стороны. Сделав короткий глоток чая и погружаясь всё глубже в пучину мыслей, он невидяще кивнул. Потом хотел было выразить свои сомнения, но, взглянув в глаза мудреца, передумал говорить.

– Ты справишься, Спаситель, - приободрил его мудрец, вновь излучая добродушие, и в это мгновение, вопреки предостерегающему голосу разума, Лиафар ему поверил.

Глава 3. В путь

Юноша и седовласый мужчина покинули дом и направились обратно в поле. Мудрец пообещал, что не покинет деревню раньше, чем утром следующего дня, а тем временем будет ждать ответа Лиафара на борту корабля.

– Мудрец, извините, - обратился к нему Лиафар, которому вдруг пришла невероятная мысль.
–  Могу я вас ещё кое о чём спросить? Ну, о не касающемся миссии спасения мира…

– Можешь, - улыбнулся тот.
–  И давай так: мне, конечно, льстит, что меня зовут мудрецом, я к этому уже привык и представляюсь так обычно тем, кто меня не знает, но лишь потому, что мало кто запоминает моё настоящее имя. Но ты, я думаю, запомнишь. Так что давай по имени: Мианарфон.

– Хорошо, - кивнул Лиафар, коротко улыбнувшись.
–  Я вот ещё о чём хотел вас спросить… Вы путешествуете по миру. Вы многое видели, многое знаете… Может вам известно что-либо о моих родителях?

Лицо Мианарфона застыло, не дрогнув даже кончиком брови. Он почему-то медлил с ответом, и Лиафар стал подозревать, что мудрецу либо есть, что сказать, либо, он наоборот, не хочет признаваться юноше в отсутствии у него каких бы то ни было знаний по этому поводу. Поняв, что пауза затянулась, мужчина осторожно начал:

– О твоих родителях я практически ничего не знаю. Разве что…

В глазах Лиафара зажглась было надежда.

– Погоди-погоди… Догадываюсь, что ты хочешь услышать, но вряд ли могу что-либо утверждать. Мне мало что о них известно, я бы сказал, не больше, чем тебе, - торопливо добавил мудрец и увидел, как глаза юноши вмиг погасли, а просиявшее несколько секунд назад лицо стало мрачнее прежнего.
–  Но… - Мианарфон решил приободрить его.
–  Сдаётся мне, что в конце своего пути, а может и во время него, ты всё же узнаешь о своих родителях что-то, чего не знаешь сейчас.

***

Дивада и Варю они встретили на пол пути в поле: мудрец остановился побеседовать с ними, а Лиафар поспешил дальше - ему не терпелось поделиться накопившимися впечатлениями с другом. Лишь небольшая часть зевак всё ещё осматривала со всех сторон стоявшее в поле судно, похожее на гигантского орла. Да ещё Агат остался неподалёку от сложенных друг на друга столов и скамеек. Увидев приближение Лиафара островитяне с интересом стали наблюдать за каждым его движением, казалось, они ждали от него чего-то, вроде начертания в воздухе загадочного символа. Юноша с удивлением заметил, что не только интерес отражался в глазах островитян, но также некоторые смотрели на него с какой-то опаской. Танир - общий приятель Лиафара и Агата - к последним не относился, и поэтому, едва заметив возвратившегося Лиафара, он поспешил за ним в надежде узнать из первых рук о чём же тот говорил с чужестранцем.

Лиафар успел сказать лишь пару слов перед тем, как Агат остановил его и взглядом указал на подоспевшего Танира.

– Ну чего там?
–  не скрывая любопытство, вопрошал Танир.
–  Что значит тот знак? Тот путешественник назвал тебя Спасителем…

Лиафар раздумывал всего секунду, а потом ответил без стеснения:

– Извини, но это тайна.

– Да, и вообще, чего ты снова суёшь свой длинный нос в чужие дела?
–  поддержал друга Агат, по обыкновению, не церемонясь с любопытным приятелем.
–  Спится лучше, когда меньше знаешь!

– Ну тебе-то он рассказывает!
–  возмутился несправедливости Танир.

– Да он у меня денег одолжить хотел!
–  соврал Агат.
–  А ты тут лезешь со своими расспросами, не даёшь человеку и рта раскрыть.

Лиафар невольно улыбнулся уголком рта. Танир же одарил обоих хмурым взглядом недоверчивых глаз. Он хотел было проявить большее упорство в стремлении удовлетворить своё любопытство, но тут его позвал отец, и ему пришлось отступить. Пыхтя от негодования, островитянин сунул руки в карманы штанов и пошёл вслед за отцом, причитавшим ему на ходу:

– Тебе завтра рано вставать и плыть в Павловск, ты забыл?

Наконец, Лиафар смог продолжить едва начатый рассказ. Он поведал другу о разговоре с чужестранцем, однако сделать это оказалось не так-то просто - рассказать то, в чём сам Лиафар ещё не разобрался.

– И как странно, правда? Сказал, что ему ничего не известно, но почему-то уверен, что я узнаю что-то о родителях в конце пути, - высказал недоумение Лиафар, уже раскрыв детали порученной ему миссии.
–  Если бы он ничего не знал, разве сказал бы так?

Агат в ответ только пожал плечами. Он жадно выслушал рассказ Лиафара и теперь о чём-то глубоко задумался с невидящим взором.

– Какие-такие силы во мне скрыты, интересно? Этого он тоже не знает, но уверен, что они есть… Взглянуть бы на предсказание, о котором он обмолвился, - прикусил губу Лиафар.

– Угу, - поддакнул Агат.

– Непонятно, почему именно сейчас?
–  задался очередным вопросом Лиафар.
–  Мираж, судя по всему, уже давно в плену у Адегора. А меня только сейчас отправляют её спасать!

– Я пойду с тобой!
–  воскликнул Агат, выйдя, наконец, из задумчивого оцепенения.

– Ты-то тут при чём? Это моя миссия!
–  напомнил Лиафар.

– То есть ты будешь мир спасать, а я должен сидеть на лавочке и грызть семечки?!
–  вскинул брови Агат.
–  Ну уж нет! Коль мы с детства вместе и в Павловске братьями называемся, то и в это путешествие нам вдвоём идти!

Лиафару было странно отказывать другу, отталкивать его, но мудрец выразился предельно ясно - в пути его будут подстерегать опасности и только некие скрытые в нём силы помогут их преодолеть. Агат, как было известно, никакими необычайными умениями не обладал, иначе Виринея выбрала бы его Спасителем.