Старая школа рул

Князь бросил на меня злой и напрочь лишённый гостеприимства взгляд.

— Это он? — спросил Жана Муссолини и тот кивнул.

В детских воспоминаниях Краса отец Жана был куда более приятным и даже весёлым человеком. Он даже лично тусовался с нами, резал торт, ещё там что-то такое…

— Зачем он пришёл?

Жан снова пронзил меня взглядом.

— Да я просто поговорить хотел, — пожал я плечами. — Мы же школьные товарищи. У Жана была там идея одна инте…

— Я же тебя предупреждал, — не обращая на меня внимания продолжил его отец, — чтобы в доме не было никаких чужаков. Чтоб ни один вавир здесь не шастал. Что не ясно?

— Простите, дядя Нико, — понуро ответил Князь, и в этот момент он был никаким не князем, а обычным нашкодившим мальчишкой.

— Проводи его!

Дядя… А батя куда делся? Этот дядя Нико держался очень по-хозяйски. Наверное, за прошедшие с той вечеринки пять лет барон поменялся.

— Пошли, — прошипел Князь, проходя мимо меня.

Он молча прошагал по дому, а потом к воротам. Та троица «грязных танцоров» всё ещё стояла на том же месте и так же молчаливо провожала меня взглядом. Мы вышли за калитку.

— Ты долбанулся?! — тут же зарычал Жан, схватил меня за локоть и потащил в сторону кустов.

Я махнул Кукуше, чтобы он сидел, не выходил.

— Ты чё, клоун? — зло уставился на меня Князь. — В натуре бессмертный или бака безголовый.

Он опасливо посмотрел куда-то вверх, будто опасался увидеть в небе фашистские мессершмитты.

— Чё ты вылупился? Там камеры везде вкруговую. Нахера ты припёрся сюда?

— Да блин, а чё такого? Я же у тебя был когда-то уже.

— И что? Тогда всё другое было. И мы с тобой не дружбаны, мы с тобой вообще никак. Кто ты, и кто я! Тут можно башки лишиться только за то, что остановился у ворот, понял? А ты охренел настолько, что завалился, как к себе домой.

— А это чё, дядька твой? — прикинулся дурачком я. — Почему он тебе запрещает с одноклассниками встречаться?

— Не твоё дело. В гости друг к дружке мы с тобой точно ходить не будем, пить чай с конфетками и смотреть фотки тёлочек. Ты повзрослей уже, а то как дебил ведёшь себя.

Я кивнул и про себя улыбнулся. Уже сам факт вот этого тайного, чтобы не попасть в зону видимости, разговора устанавливал между нами особые отношения. Далеко не дружеские, конечно, не приятельские, но уже и не совершенно отчуждённые.

— Короче, мне сейчас по твоей милости такое устроят, блин. Сука, машину не разрешит взять…

— Ну, хочешь, я тебя подкину? — кивнул я на тачку Кукуши. — Дядька мой, подвёз чисто.

— Забей. Не вздумай в школе языком чесать, понял? Говори уже, чё припёрся. Чего надо?

— Да блин, ничего мне не надо, просто хотел обсудить с тобой. Ну… Твоё предложение, короче.

— А-а-а, — протянул Князь и прищурился. — Не совсем значит дурачок угашенный. Но о таких делах я дома не говорю. Завтра после третьего урока подходи, обсудим всё, ясно?

К дому в этот момент подъехал чёрный микроавтобус, похожий на луноход, типа из «Вспомнить всё». Внимание Жана переключилось на машину. Ворота открылись и тачка заехала во двор.

— Ладно, всё, — кивнул он и, не прощаясь, пошёл в сторону ворот.

Я постоял немного и сел в машину.

— А что, дядя Слава, сейчас тут Нико верховодит? — спросил я, глядя на эту крепость.

— Давно уже, года четыре как. А что?

— А раньше бароном был батя того чувака, что со мной выходил. Где он сейчас? Сидит или того?

— Того. Нет его уже. Этот Нико походу его и уделал. Люди разное говорили, но точно не знаю.

— Нико, значит, уделал. Интересно… А можешь разузнать?

— Ну, — пожал плечами Кукуша. — Могу попытаться, если надо.

— Попытайся, пожалуйста. Может пригодиться.

* * *

Кукуша подвёз меня к дому. Заехал во двор и остановился.

— А ну-ка… — прищурился я, глядя на место, где планировалась стройка.

Там начали ставить заграждение. Но у плит, почти в том месте, где ко мне вчера подвалил Жека, опять тусовались те же самые гопники.

— Пойдём, шуганём шпану. Чего они у меня во дворе тусуют?

— Барыжат, наверное, — кивнул Кукуша, и я его не узнал.

Он превратился в жёсткого, крутого и безжалостного мясника. Ну, чисто по виду. Я даже засмеялся.

— Кукуша, ну ты прямо терминатор. Круто преобразился.

— А я такой и есть, — подмигнул он. — Просто с тобой, становлюсь таким, как меня знал дядька твой.

Мы вышли и твёрдым шагом с целеустремлённым видом двинули к хулиганам.

— Экипаж, стоять! — пробасил я. — Где Кастет?

— Чё? — напряглись молодые бычки. — Да вот он…

Жека повернулся и, узнав меня, сдрейфил. Вернее, сдрейфил он, разглядев рожу, состроенную Кукушей.

— А чирикал, что не ты, — с наездом вытянул я шею, — а кенты твои тебя спалили, Кастет. Ну и чё делать будем? Вот он, Батя. Я ж говорил, что здесь найдём.

Кукуша хмыкнул, вспомнив, наверное легендарного Батю, афериста, разводившего в мои времена лохов на доверии. Был он тоже крупным и полным, и выглядел абсолютным добряком. И, по сути, таким и был, даже сочувствовал своим жертвам. И Кукушу поддерживал, подкидывал баблишко желторотику. А потом сел всерьёз и надолго.

— Да я не Кастет! — с чувством воскликнул Жека.

— Я тебя предупреждал? — выгнул я свою цыплячью грудь колесом. — Я тебе сказал не банковать здесь, потрох? Чё ты зенки лупишь, идол понтовитый?

— Сюда иди, — спокойно, но очень страшно сказал Кукуша и вынул из-под мышки пушку.

Охренеть! Я глаза округлил. Он ведь не говорил про оружие.

— Да я не…

— Сюда иди, — повторил он и щёлкнул предохранителем.

У Жеки, кажется, ноги подкосились, как у кролика перед лицом удава.

— А вы, циркачи, в натуре, — процедил Кукуша. — Растосовались-на, мухой! Двигайте колёса!

Кукуша выглядел максимально авторитетно и зловеще, поэтому гопники не артачились, не вступали в прения и не раздумывали, а быстро развернулись и дали дёру. Все, кроме Жеки. Потому что его Кукуша сгрёб своей могучей ручищей и потащил к машине.

— Пристегнись! — велел он, засадив его на переднее сиденье и бросил мне. — Петлю накинь!

— Не надо! Пожалуйста! Я вообще не Кастет! Честное слово…