Старость - радость для убийц

Но, видимо, я закоснела в своем упорстве не принимать за чистую монету этот показательный "уголок быта". Мне и этот ученый, судя по корешкам книг, что стояли на полках, - искусствовед, казался так или иначе причастным к темному делу смерти актрисы, а возможно, и к причинам-следствиям наезда машины на гардеробщицу и гибели Павла...

Между тем тетя Аня приторно вежливым тоном объявляла о моем восшествии на престол:

– Если вы, Георгий Степанович, не возражаете... наша новенькая уборщица... её Наташей зовут... у вас тут сейчас уберется...

– Отчего же?
– басовито ответствовал мой первый подопечный.
– Я выйду в лоджию... посижу, почитаю... Ведь эта процедура не будет длиться вечно...

– Нет, нет, - услужливо пообещала я.

– Ну и чудненько!
– старик встал и оказался крупен, солиден, похож на адмирала в отставке.

Несколько минут, пока я протирала в комнате, тетя Аня наблюдала за мной. Но я так старалась, как никогда! И она, видимо, довольная, ушла... Не снижая темпа и качества, я пропылесосила в комнате ковровое покрытие, похожее на материал для солдатской шинели... И принялась прибираться в ванной, где от меня ждали той же самоотверженности кафельные стены, ванна, а также унитаз и прочее. И в тот момент, когда я протирала трубы в шкафчике под умывальником и находилась в достаточно непрезентабельной позе, точнее, задком кверху, - вдруг услыхала голос:

– Мне глянуть надо...

Не тети Анин, не дедулин, а совсем незнакомый, мужской... Я замерла на миг, потом, не вставая с карачек, оглянулась...

– Тут протечка... Гляну...
– надо мной стоял шофер и он же Мастер на все руки чернобровый Володя, поджарый, темнокожий, кареглазый, похожий на араба.

– Ага, ага, - простодушно согласилась "Наташа из Воркуты" и поднялась с колен, неловко держа тряпку в руке и явно смущаясь и оттого краснея.

Парень поставил на крышку унитаза коричневый чемоданчик с обтерханными углами, ждал, когда девица догадается выйти из тесного двоим помещеньица. Она догадалась и, встав в дверях, смотрела, как он вытащил из чемоданчика что-то вроде гаечного ключа и полез под ванну... Она заметила, что джинсы на нем стираные-перестиранные, но чистенькие, без пятен. Прежде чем стать на колени, он постелил принесенный кусок обоев.

Что уж он там делал под ванной - не поняла, но когда уходил, внезапно приостановился и, глянув на меня зорко, как птица, неловко протянул руку и смущенно пробормотал:

– Владимир... А тебя?

– Наташа.

– Краны не перекручивай, а то...
– были его последние слова.

Он исчез и тотчас возникла дама в цилиндре, пелеринке, зеленых брюках-клеш.

– Вы новенькая? Наташа? Вообразите!..

Как оказалось, это была Ава Пирелли, достопримечательность здешних мест, бывшая цирковая наездница с малопрестижного третьего этажа. Видимо, страдающая легкой формой слабоумия, она отличалась забывчивостью и повышенной эмоциональностью, повторяя одну и ту же услышанную с утра по телевизору новость:

– Вообразите! В цирке нечем кормить хищников! Кажется, в Узбекистане. Или в Киргизии. Неважно. Нечем! Хотя животные должны питаться регулярно и получать витамины!

Или:

– Вообразите, Александр Невзоров купил себе лошадь! Вообразите, за две тысячи долларов! Как... как велосипед. Захотел и купил. Но ведь это огромные деньги! Вообразите, лошадь в личном пользовании!

Ее так и звали "Вообразите!" Она с этим своим нескончаемым изумлением, красной пелеринкой, опушенной белым мехом, в брючках-клеш, как носили в начале шестидесятых, и забавной шляпке-цилиндре появлялась внезапно то тут, то там, оповещая о событии, которое в её глазах приобретало характер мировой катастрофы:

– Вообразите! Кот скончался оттого, что услыхал рев сигнализации! Какой-то мужчина решил поймать свою супругу на ложе с любовником. Вообразите! Он оборудовал это ложе особым способом. Кот забрался на него и умер от инфаркта, не перенес дикого рева!

Старенькая циркачка была бедна. Все стены своей квартирки, включая санузел и прихожую, она увесила своими пожухлыми черно-белыми фотографиями. На них она, юная и дерзкая, делала на лошадях, скачущих по кругу, красивые пируэты и улыбалась, счастливая, гордая...

Но все эти подробности я узнаю потом... Сейчас же на её голос вышел из лоджии старик-бородач и молвил:

– Авочка, девочка, иди к себе, включи телевизор. Сейчас сообщат большую новость.

– Правда?
– детски-доверчиво отозвалась старушка в цилиндре.
– Я пойду, я узнаю, мир полон новостей, новости украшают жизнь...

Я не смогла не подумать: "Одна из потенциальных читательниц твоих, Татьяна, "Светских сплетен". Благодарная! А ты говоришь!"

Я усердно терла кафельный пол в ванной. Ученый-старик оценил мои усилия:

– Красиво орудуете тряпкой! Приятно смотреть. Однако в вашем возрасте вам более пристало сидеть за институтской партой, получать образование. Вы об этом думали?

– Ага. Не вышло... Я сама из Воркуты... там тяжело, тут, в Москве, хоть работа есть... Вообще хочу в медицинский.

– Ну, ну, - полусогласился он со мной.
– И все-таки, как это печально, когда молодые люди сегодня вынуждены работать, а не развиваться, выживать, а не жить! Разве об этом мы мечтали, когда поддержали горбачевскую перестройку!

Я улыбнулась ему извинительно как бы и за неказистость собственной биографии, и за горбачевскую дурь, и произнесла с чувством:

– Вы, сразу видно, хороший человек, все понимаете...

– Ну, не настолько, - отрекся Георгий Степанович, но не сдержался и отблагодарил меня за приятные слова.
– Если вам что-то потребуется - я всегда готов помочь...

– Ага, ага...
– механически кивала я, потому что только тут сообразила, что неспроста приходил этот Володя, ой, неспроста... И как раз в то время, когда я убирала... Увидеть хотел? И какие-то выводы сделать? Или, все-таки, он, действительно, выполнял привычное дело?

Но вот вопрос: почему именно ему подарил исчезнувший Сливкин дачу погибшей Мордвиновой? Акт благотворительности? Только-то? И что же это за Сливкин, откуда он взялся? И почему такой добренький? Никакой родней Мордвиновой не был. Почему именно ему подарила дачу Мордвинова? И точно ли её подпись стоит на казенной бумаге? Была ли она в тот момент в ясном сознании? Случайно ли она погибает в пожаре через месяц после того, как эту бумагу подписала? Если подписала... Если бы этот старик разговорился... Может, он что знает, добавил бы...

Вполне вероятно, что мысль материальна. Георгий Степанович произнес:

– Уже уходите? Все сделали? Спасибо. Вы, вероятно, знаете, чем прославилась квартира, в которой я теперь живу? Что здесь произошло?

– Нет, не знаю, - ответила я, уже держась за ручку двери.

– О!
– многозначительно протянул старик.
– Здесь в огне задохнулась некогда прекрасная актриса... При невыясненных обстоятельствах. В результате меня перевели из угловой, сыроватой комнаты сюда. Чужое несчастье обернулось моим счастьем. Вот как бывает...