Старые долги

Но больше всего поразил ее майор Линч, который за десертом - сладким сыром с орешками - вдруг заявил:

– Лесли, мы хотим сделать тебе подарок, но не знаем, кaкой. Придумай сама, что бы ты хотела: оружие какое-нибудь, нож, рюкзак... что-то, что тебе пригодилось бы в экспедиции. Я все-таки в штабе работаю, возможности кое-какие имеются,так что давай, думай!

Лесли озвучила свою многолетнюю мечту маркетирских времен:

– Бинокль. Или подзорную трубу.

Майор улыбнулся:

– Что ж - выбор хороший!
– Обвел всех глазами: - И, ак говорится, пообещав - делай!
– Вышел из комнаты и через секунду вернулся, держа в руках бинокль из темного рифленого металла с золотистой полоской.

– Вот... владей!

Лесли несмело взяла его - до сих пор она держала бинокль в руках всего дважды. Ух ты, какой тяжелый! До смерти захотелось посмотреть в него - но не в комнате же!

Вспомнила и пообещала:

– Я вам его после экспедиции верну!

– Не-е, подарок - значит, подарок, - помотал головой майор. – Да и... мне он теперь едва ли когда-нибудь понадобится. Разве что даму - если он военным станет, ну так вы тогда уже договоритесь.

Братишка тем временем жался к ее локтю и тоже щупал и гладил бинокль; шепнул доверчиво:

– Он у папы в столе лежал - но папа ничего оттуда брать не разрешает. А ты мне посмотреть в него дашь?!

– Дам, – пообещала Лесли.

– А... пошли прямо сейчас посмотрим! Из моего oкна, а?

И они пошли на второй этаж - смотреть в бинокль. Из окна было видно караульную вышку и часового - так близко, что, казалось, протяни руку и дотронешься. Вид у бедняги был полусонный, он тo и дело поглядывал в сторону штаба - большие часы на башенке были видны с любого конца города - явно с нетерпением ждал смены.

Кончилось тем, что пришел Джедай, сказал:

– Дай тоже посмотреть! И пошли вниз - там все тебя ждут, у майора уже новый тост созрел.

Вроде бы обычный семейный ужин, какие любила по всякому поводу устраивать мама - но на этот раз от него осталось ощущение тепла, какого давно не было.

***

Последний вечер...

Калвер уже видел десятые сны, а они с Джедом все сидели в большой комнате у камина, потому что уйти сейчас спать значило, что сегодняшний день уже закончилcя, и вот-вот наступит завтрашний - день, когда придет пора расстаться.

Джедай сидел у стола, Лесли - на волчьей шкуре, рядом с Алой. Старая собака спала, положив ей голову на колени; лапы порой чуть подрагивали, словно она во сне куда-то неслась во весь опор.

Ала - самая близкая, самая любимая подруга, верная спутница во всех скитаниях, этот поход - уже не твой. Пусть грезит - в реальной жизни она давно уже не может ни бегать, ни охотиться. Несколько раз в день выйдет из дома, пройдется на артритных лапах, окинет подслеповатым взглядoм двор - и обратно, на шкуру у камина. Правда, от вкусного кусочка за ужином до сих пор не откажется...

Настроение у Лесли было совсем никуда, поэтому и слова вырвались невеселые:

– Ты это... похорони ее, когда придет время. Думаю, она меня не дождется - до осени едва ли дотянет.

Джедай подошел и сел рядом. Потянул Лесли к себе - она немножко посопротивлялась и со вздохом облегчения прижалась щекой к его груди - впитывая, запоминая: это тепло с собой в дорогу не взять .

– Все будет хорошо, – сказал он. – Слышишь - все будет хорошо...

Неизвестно, что в точности он имел в виду, но ей стало легче - просто от этих,так вовремя сказанных слов.

***

– ...Эта экспeдиция является важным...

Торжественная церемония началась в десять утра, но вид у Дрейка был невыспавшийся. Похоже, он все-таки нашел, с кем попрощаться: от него отчетливо пахло лавандовым мылом - мужчины обычно таким не пользуются, наверняка второпях схватил первое, что под руку попало.

– ...Я уверен, что вы с честью выполните свой долг...

Kонечно, странно для человека, выросшего на военной базе - но всю эту патетическую болтовню Лесли не переваривала и считала напрасной тратой времени. Зато на собравшуюся на прощальную церемонию публику она действовала: люди хлопали в ладоши, согласно гомонили; мама с Каролой сидели обнявшись,и сестрица, кажется, даже плакала.

– ...Удачи вам и легкого пути!

У-фф, кажется, закончил!

– Отряд, смирно!
– скомандовал Дрейк.
– Напра-во! Шагом марш!

Шеренга преобразовалась в колонну и, печатая шаг, проследовала к выхoду с площади, что бы тут же, за углом, без всякой помпы загрузиться в крытый грузовик, где уже лежали их рюкзаки. Мужчины расположились на лавках вдоль бортов, Лесли устроилась прямо на полу, похлопывая и успокаивая привязанных в глубине кузова собак.

Первую часть пути - тридцать миль до рыбачьего поселка на берегу Миссури - им предстояло преодолеть не на своих двоих, а с комфортом.

***

Часа через три цепочка людей шла вдоль берега реки. Впереди бежали собаки,и Дана порой порыкивала на "молодняк" - близнецов и Милорда, чтобы те не жались к ней, а двигались врассыпную.

Лесли про себя усмехалась: "Ничего, научатся!".

Вдали, на противоположном берегу, еще виднелся рыбачий поселок - последняя частица Лоридейла, но оглянуться туда ее не тянуло. Чем дальше, тем больше у нее возникало ощущение, будто и не было этих пяти мирных лет, будто с каждым шагом она возвращается в прошлое.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ОДИННАДЦАТЬ И ОДНА

Все мужчины в душе остаются мальчишками. Они так же любят яркие игрушки, так же тяжело переживают неудачи и так же панически боятся показаться слабыми и смешными.

О. Рой

ГЛАВ ПЕРВАЯ

Давным-давно, когда Лесли только–только познакомилась с Джедаем (точнее, купила его за два рыболовных крючка и моток лески), он порой раздражал ее до бешенства: ну как можно идти на стертых ногах и делать вид, что все в порядке? И кой черт понес его в ручей?!

Но что поделать - какой может быть спрос с человека, который ничего не соображает из-за травмы головы?!..

Но эти-то, эти! Они же, кажется, нормальные и головой ни обо что не стукались?!

Лесли, как мантру, повторяла про себя: "Ничего, надо потерпеть, притремся постепенно!" - порой у нее возникало ощущение, что она вывела на прогулку ребятишек чуть старше Kалвера. ороших ребятишек - симпатичных, дoброжелательных - но за которыми нужен глаз да глаз.

Когда через пару часов после переправы через Миссури собаки заметили на дереве рябчика, и Лесли сняла его выстрелом из арбалета - это был такой всеобщий восторг, будто она добыла по меньшей мере двадцатифунтового индюка. На привале ее засыпали вопросами: "А трудно стрелять из арбалета? А научите? где можно взять арбалет?!" Вместо того, что бы спокойно отдохнуть, пришлось отвечать.