Стекляный лабиринт

– Она еще по дороге начала барахлить, а сейчас и искра пропала!
– чуть не плача объяснял водитель.

Андрей разволновался. Его не оставляло ощущение, что в его отсутствие в городе происходит что-то не то. Это можно было назвать как угодно: предчувствием, интуицией, в душе он рвался в город со страшной силой.

– И как же нам отсюда выбираться?
– спросил он Пашу. Тот, как всегда, невозмутимо пожал плечами, и кивнул в сторону "Ауди":

– Только на ней.

Майор покосился в сторону их трофея. Это, конечно, выходило за все рамки уголовно-процессуальных мероприятий, по идее машину надо было отдать в руки бригады криминалистов, те бы сняли все отпечатки пальцев, зафиксировали все вмятины и наличие оружия. Но сейчас в городе творилось нечто, напрочь ломающее все устоявшиеся нормы и каноны делопроизводства. Кроме того, у них на руках остался еще один человек - преступник, нуждающийся в срочной медицинской помощи, неудачливый Шурик Медведкин.

– А ты на ней уедешь?
– спросил Андрей.

– А почему бы и нет?

Колодников, в свои годы так и не научился водить машину. Своей не было и, как он шутил, с его зарплатой никогда и не будет. А вот Пашке от отца осталась древняя "копейка", над которой Зудов трясся, как над ребенком.

– Ну что ж, давай, снимем ее для протокола на камеру, а потом поедем, - велел Колодников капитану и обратился к водителю "жигуленка": - Давайте принесем этого несостоявшегося утопленника.

Погрузив Шурика на заднее сиденье, оперативники разместились в иномарке, повозились, устраиваясь на непривычно удобных сиденьях, потом Паша долго рассматривал панель управления, тронул "Ауди" с места осторожно, словно сел за руль авто впервые. Выехав на проселок, он немного освоился и начал потихоньку прибавлять скорость, а когда выбрались на шоссе, и совсем разогнался под сотню.

– Ну, как тачка?
– спросил Андрей.

– Зря я на нее сел, - вздохнул Зудов.

– Почему?

– Ездил и ездил бы себе на своей "копейке", а теперь есть с чем сравнить.

– Ну ладно уж, подумаешь, какая-то вшивая "Ауди". Ты сильно-то не гони, машина для тебя новая, как бы не влететь куда.

Чтобы как-то отвлечь Пашку от грустных мыслей, Андрей решил похвалить его:

– Ты сегодня у нас вообще как Дантес, такую дуэль в ангаре устроил.

Зудов покосился на майора и поблагодарил:

– Спасибо, брат, что с Гитлером не сравнил. Это Винт за Пушкина у тебя пошел, да?

"Ну вот, обиделся, - подумал Колодников.
– И потянул меня черт за язык! Что-то я действительно не то ляпнул, нашел с кем сравнивать".

– Ну, извини, брат!

– Ладно, уж, молодец - это ты, - примирительно сказал Паша.
– Я бы ни за что не стал отвлекать на себя внимание. Это ж надо, стоять под пулями в полный рост.

Колодников вспомнил, как он впал в ступор, и ему стало чуточку смешно. Оказалось, что его трусоватую заторможенность сочли за геройство. Кашлянув для приличия, он решил перевести разговор на другое.

– А знаешь, с чем были те бочки, за которые ты прятался?
– спросил он капитана.
– Я потом качнул их, оказалось - с бензином.

– Здорово, как только на воздух не взлетели, - покачал головой Пашка.
– Дураком я был, дурак есть, дураком и подохну.

"Тьфу, черт! Опять что-то не то ляпнул!" - выругал себя Андрей и, чтобы окончательно отвлечься, спросил:

– Как ты думаешь, что сейчас Гусь делает?

– Гусь? А черт его знает... Хотя нет. Знаешь, какая у него сейчас первая проблема?

– Какая?

– Ольга Орлова.

– Да, это верно. А вторая - кассета. Не зря ведь Мамонов около видиков топтался. Они ведь не дураки, поняли, что та кассета, которую Ленка везла в Железногорск, только фрагмент записи.

– И значит, сейчас они попытаются ее уничтожить.

– Почему уничтожить?
– опешил Андрей.

– А потому что найти ее в той куче невозможно.

– Как это ты ее уничтожишь, когда там полно народу и все менты?

– Ну, ведь когда-нибудь они разойдутся.

Колодников удивленно посмотрел на Павла и приказал:

– Ну-ка, поддай-ка газку. Плетешься, как на кобыле, ей-богу!

Они уже мчались по улицам города, когда ожил динамик мобильной рации.

– Семеновка, горит квартира по улице Ленина, дом сорок пять...

– Ковчугина!
– одновременно воскликнули оперативники.

Когда они остановились у знакомого дома, там уже во всю вкалывали пожарные. Из окон квартиры на третьем этаже вырывались мощные языки пламени. Среди шума, криков погорельцев и суетившихся пожарных Колодников нашел самого старшего, майора, и, ухватив его за рукав, представился:

– Майор Колодников, уголовный розыск. Это квартира нашего сотрудника, люди в ней были?

– Пока неизвестно, мы недавно прибыли.

– Поджог?

– Судя по запаху бензина, да.

Колодников хотел спросить что-то еще, но в этот момент подъехал милицейский "жигуленок", и первым из него вылез человек, которого Андрей меньше всего ожидал увидеть, - хозяин квартиры, Михаил Ковчугин. Он был в форме, без фуражки, лицо лейтенанта было бледным, а глаза на нем казались неестественно темными. Михаил, пошатываясь, сделал несколько шагов, но потом как-то обмяк и начал оседать на землю. Упасть ему не дал один из ближайших его друзей, лейтенант Могильнов, рослый малый с роскошными мушкетерскими усами.

– Врача, быстро!
– рявкнул он.

Машина "скорой помощи" оказалась на месте пожара, так что ждать не пришлось. Колодников пробился через толпу к Могильнову, тронул его за плечо.

Капитана он знал хорошо, и, по его мнению, он был свой в доску, хотя и старше Ковчугина и по возрасту, и по званию, но на повышение не пошел. Могильнов частенько перебирал горячительного, и тогда его непременно тянуло на подвиги, вроде мордобоя или битья посуды в ресторане. Так что, несмотря на выслугу, в чинах он с Ковчугиным был одних. Но Могильнова вовсе не волновало, что им командовал парень, на десять лет моложе себя.