Стихи в переводе Сергея Торопцева

9

Как полог красочный, огромный камень [175] Уходит в синь, поднявшись над рекой. Века назад расписанный стихами, Зарос он мхом зеленою парчой.

10

Здесь бирючины рощами растут, Здесь рододендрон расцветает рано, На склонах цапли белые живут, А по ущельям плачут обезьяны. Не стоит приезжать сюда, друг мой, Сжимает сердце обезьяний вой.

175

На вершине огромного камня у берега Чистого ручья были видны следы — по преданию, древних людей, и его воспринимали как духа вод, перебирающегося через реку.

11

Скала Ложэнь [176] уходит к птичьим тропам, Старик-утес над неводом встает. Челн путника вода несет торопко, Свой аромат цветы мне шлют вослед.

12

Вода как будто шелка полоса, Спокойная, что небо над землёй. Луна-ясна, покинь-ка небеса, Стань лодочкой в цветах моей хмельной!

13

176

Большой камень высотой в несколько метров на седловине горы Ваньло к югу от г. Чичжоу над берегом Чистого ручья.

В струе воды — чистейшая луна, В луче луны — вечерний цапли лет. Там парень с девою плывут, она, Каштан срывая, песенку поет.

14

Над землей полыхает руда, Искр багровых летит череда. В свете лунном плавильщик поет, И от песни теплеет вода.

15

В три тысячи чжановмоя седина, Она, как тоска, бесконечно длинна, И в зеркале вод словно иней осенний… Не знаю, откуда явилась она?

16

Старый дед в Осенних плесах Рыбу с лодки ловит рано, А жена силки уносит В тень бамбуков на фазана.

17

В цветенье персиков на горных кручах Я, будто рядом, слышу голоса. Давай, монах, без слов простимся лучше И к белой туче устремим глаза.

754 г.

Гуляю по склону Байгэ у Осеннего плеса

1

Я здесь к ночным прогулкам склонен, Байгэ луной озарена, Искрится луч на снежном склоне, Гиббона тень в ветвях видна. Но дивное уйдет мгновенье, И с песней в челн вернусь вновь я. Здесь — чистота, здесь — вдохновенье, Здесь вспоминаются друзья.

2

В ночи на склоне кто-то воет, Ручей приятно холодит, Драконы разыгрались вволю [179] — И по реке волна бежит. Река, заняв луну у неба, Ее купает в облаках. В краю отцов давно я не был… Гляжу в закат [180] … В душе — тоска.

179

Выражение «ночь рыб и драконов» в поэзии обозначает осенний день.

180

Обычно выражение Смотреть на западозначает «думать о столице Чанъань», но в контексте этого стихотворения это — думы о родном крае Шу, который находится к западу от Осенних плесов.

754 г.

А вино тут было отменное, особенно у анахорета Вана из Абрикосовой деревни у Чистого ручья. Оставив чиновную службу, он посвятил свои таланты виноделию. А миляга Ван Лунь из затаившейся в горном ущелье деревушки «Омут персиковых лепестков» (осенью они осыпались в воду и медленно кружились по запруде), винодел и страстный почитатель стихов Ли Бо, не раз присылал поэту кувшины с плодами своего труда, и они весьма пришлись по вкусу Ли Бо, большому любителю и знатоку многосортья вин, производившихся в разных местах и Вань, и Чу, и Лу. Однажды Ли Бо сам заехал к поклоннику, и растроганный Ван Лунь до пристани провожал его с музыкой и танцами, что Ли Бо и описал в стихотворении. От деревни в наши с Вами дни не осталось иного следа, кроме как зарубка в вечности, сотворенная небольшим четверостишием Ли Бо.

Ван Луню

Ли Бо ступил на борт челна… Чу, пристань музыкой полна! Ван Лунь мне шлет свою любовь Бездонную, как та волна.

755 г.

Распахивающие душу просторы Осеннего плеса, чарующие ландшафты, услаждающие взор, как нигде способствовали сближению людей, и огромное количество проникновенных стихов Ли Бо посвятил местным жителям — и начальникам, и монахам, и простому люду, которых он ставил на фон чистой, благородной природы.

Подношу Цую из Осеннего плеса три стихотворения

1

Люб мне Цуй [181] из этих мест, Он похож на Тао Цяня [182] : Тополя шумят окрест, У колодца — два платана, В дом влетают птицы с гор, Лепестки летят в бокалы… Опустел без Вас мой двор, На душе тоскливо стало.

2

181

Начальник уезда Цюпу, имя неизвестно.

182

Тао Цянь(Тао Юаньмин): поэт 4–5 вв., одно время служил начальником уезда Пэнцзэ (в совр. пров. Цзянси), но отказался от должности и вернулся, как он сам сформулировал, «домой, к себе»; около его дома росли пять тополей, среди дня он часто спал у северного окна, держал в доме простенький циньбез струн, вспахал поле и засеял его просом, из которого в Китае гнали слабоалкогольный напиток.

Начальник Цуй, Вы — как начальник Тао: Слегка вздремнув под северным окном, Берете цинь, наигрывая славно, Хотя на нем и струн уж нет давно, Заглянет гость — ему большую чашу, Ни чоха [183] не взимаете с людей, Лишь просом колосится поле Ваше… Ну, так вспашите же его скорей!

3

Как Хэян, засаженный цветами [184] , Плес Осенний человеку мил, Край сей прирастает мудрецами, И весенний дух в нем воцарил. Реки здесь — Небесные потоки [185] , Горы — ширма, дивно хороша. Гость от Золотых ворот [186] высоких Едет с одой, как Цзя И в Чанша [187] .

183

Мелкая монета.

184

Уезд на территории совр. пров. Хэнань, в годы династии Цзинь его начальник облагородил территорию, засадив весь уезд ярко цветущими деревьями персиков и слив.

185

Небесной рекойименовали Млечный Путь, который представлялся древним китайцам звездной рекой, ниспадающей на Землю, соединяющейся с Желтой рекой (Хуанхэ) и исчезающей в Восточной Бездне (море у восточного побережья), но здесь поэт так звучно назвал водопад на горе Цзюхуа.

186

Золотые ворота:при династии Хань так назывались дворцовые ворота для ученых мужей (полное название врата Золотого коня — это изваяние было водружено над ними), Ли Бо тут намекает на себя, в 40-е годы введенного в императорскую Академию Ханьлинь.

187

Поэт Цюй Юань был царским сановником в Чу, но отправлен в ссылку, а когда увидел неправедные деяния правителя, бросился в реку недалеко от города Чанша; через сто лет поэт и сановник Цзя И, проезжая через эти места, написал оду в память о Цюй Юане и бросил ее в волны; эта строка воспринимается как намек на приезд Ли Бо с одой в честь Цуя.

754

Подношу шаофу Лю из Осеннего плеса

Осенний плес был пуст и нелюдим, В Приказе Вашем мало было дел. Вы, персики и сливы посадив, Благоуханным сделали удел [189] . Берясь за кисть, Вы зрите облака, Зеленая лощина — за окном, Являюсь я с луной издалека — Сияньем насладиться и вином. Сей муж ученый Лю меня пленил, Уйти отсюда не достанет сил.

189

Ассоциативный намек на уезд Хэян в годы династии Цзинь (см. предыдущее стихотворение).

754 г.

Подношу Лю Юаню

Плодов бамбука здесь немало, Не станет Феникс голодать [191] . С луны сорока [192] прилетала, На ветке собираясь спать. Вы — Древо Яшмы [193] , муж ученый, К Вам Фениксы крыла стремят. Душевным светом озаренный, Вас буду часто вспоминать.

191

Плоды бамбука: как и жемчужины Яшмового древа, привычная для мифического Феникса еда (у Чжуан-цзы в гл. «Осенняя вода» сказано: «На юге живет птица, которую зовут Юаньчу. Ты знаешь об этом? Она взмывает ввысь в Южном Океане и летит в Северный Океан. Она отдыхает только на вершинах платанов, питается только плодами бамбука и пьет только ключевую воду», пер. В.Малявина).

192

Сорока:вестник супружеского счастья, в мифе о разлученных Пастухе и Ткачихе сороки хвостами сплетают в небе мост, на котором и происходит единственное за год свидание влюбленных.

193

Священное древо, растущее на мифической горе Куньлунь.