Стихи в переводе Сергея Торопцева

754 г.

Услышав, как Се Янъэр поет «Романс о свирепом тигре», подношу это стихотворение

В ночи, совсем недалеко от Плеса, Романс о злобном тигре зазвучал, А ранним утром на мои расспросы Се-Тополек, сказали, напевал.

754 г.

В одиночестве выпивая у Чистого ручья на прибрежном утесе, шлю стихи Цюань Чжаои

Себя вином душистым веселя, Сижу на камне [197] у реки один. Когда раскрылись Небо и Земля [198] , Он стал безостановочно расти. Я Небу улыбнусь, бокал воздев, Светило уж нисходит на покой. Остаться бы, на этот камень сев, Подобно Яню, с вечною удой [199] . Вас, человека гор [200] , благодарю стихами, С душою Вашей так созвучен этот камень.

197

Это тот самый мифологизированный камень со следами древних людей, который упоминается в «Песнях Осеннего плеса» (№ 9).

198

По мифологическим представлениям, Небо и Земля изначально были единым Комом.

199

Отшельник Янь Цзылин(Янь Гуан) жил в 1 в. н. э., отказавшись служить узурпатору престола Лю Се, он вернулся к своему ручью у горы Обильной весны (Фучунь шань).

200

Один из метонимов отшельника.

754 г.

Снежной ночью у Чистого ручья на Осеннем плесе гость с чашей вина напевает песню о горном фазане

Я укрою Вас собольим палантином, Предложу вина нефритовую чашу, Хлопья снега растворяются в кувшине, И, конечно, холод ночи нам не страшен. Гость мой прибыл из далекого Гуйяна [201] , Запевая, по-фазаньи он клекочет, Бамбучок танцует с ветром неустанно, И фазанка из Юэ [202] ответить хочет. Ах, как славно эту песенку мы спели! Так зачем же нам какие-то свирели?

201

Гуйян:южная область на территории совр. пров. Хунань.

202

На территории Юэ (приморская полоса в пров. Чжэцзян к югу от Шанхая) особенно много фазанов.

754 г.

С осеннего склона посылаю советнику Чжану из Палаты императорских регалий и Призванному Вану

Что вам послать отсюда я могу? Ветвей коричных белые цветы [205] . Луна сверкает, как в ночном снегу, Друзей далеких вспоминаешь ты, И, вдохновеньем Шаньского ручья, Как было там, в Шаньинь, всю ночь горя, О вас, друзья, до света думал я И пел «Об удалившихся» [206] … Да зря…

205

В период цветения коричное дерево испускает сильный приятный аромат; по мифологическим представлениям, растет на луне.

206

Сюжет о Ван Цзыю, который снежной ночью, хмельной, читал «Взываю к удалившемуся» (род стихов категории «раздумий», обращенных к мудрецам, покинувшим неправедных властителей), как вдруг вспомнил о друге Дай Аньдао, который жил у Шаньского ручья (совр. пров. Чжэцзян), а сам Ван — в Шаньинь (та же провинция, но достаточно далеко), сел в лодку и стремительно поплыл к другу, но, не доехав, повернул назад, потому что, как он сам объяснил, «меня повело вдохновение, а оно прошло, так к чему мне теперь Дай?».

730 г.

Из Восточного павильона над Цзинси посылаю шаофу Чжэн Э

Вас не было в Восточном павильоне, Гуляла цапля на речных песках, Потом взлетела и на горном фоне Снежинкой показалась в облаках. Цзинси меня волнует неизменно, Волна Драконьих врат [208] — что тигра глаз… Весне конец — раскрылся рододендрон, В Линъян с удой идти уж минул час [209] .

208

Драконьи врата:гора Лунмэнь в уезде Цзин, поросшая густым лесом, на ее вершине есть большая пещера, напоминающая ворота, у подножия — одноименная река.

209

В строке содержится намек на отшельника Доу Цзымина, отказавшегося от чиновной службы и ушедшего к заводи Белого Дракона у горы Линъян (пров. Аньхуэй, к юго-западу от г. Сюаньчэн) удить рыбу, а затем ставшего бессмертным святым.

755 г.

Не найдя монахов в горном монастыре, написал это стихотворение

Тропа заводит в красную лощину, Побеги сосен оплели врата, Лишь птиц следы на лестницах пустынных, И некому впустить меня туда. Сквозь окна вижу пыльные узоры На свитках, ниспадающих со стен. Такое запустенье перед взором, Что хочется уйти в лесную тень. Но дивный аромат благовонье наполняло склоны, Цветов небесных вился рванулся ураган, Возникла Звучала музыка меж гор зеленых, И взвыл тоскливо черный обезьян. Мне стало ясно: бренный мир оставив, Они ушли совсем в иные дали.

755 г.

Станс о горной фазанке

Над Горьким бамбуком осенняя всходит луна, На горьком бамбуке [213] — фазанки печальная тень, За дикого яньского [214] гуся выходит она: «Меня он на север увозит на склоны Яньмэнь [215] !» Хлопочут подружки, стараясь ее остеречь: «Южанку обманет, как водится, северный гусь, Мороз над Заслоном Багровым [216] свиреп, точно меч, Захочешь в Цанъу [217] , он ответит тебе — не вернусь.» «Нет, я с этим гусем лететь не могу, хоть умри!» — Так, слезы на перья роняя, она говорит.

213

Первый Горький бамбук —это гора к юго-западу от г. Чичжоу, второй — вид бамбука, имеющего горький вкус.

214

Гора Яньнаходится на севере недалеко от совр. Пекина.

215

Гора Яньмэнь(«Гусиные врата») юго-западнее, но это тоже далекий северный край, над горой пролегали миграционные пути диких гусей с севера на юг и обратно.

216

Багровым Заслономназывали Великую Китайскую стену («багровый, пурпурный, фиолетовый» — цвет правителя, верховной власти).

217

Гора на юге, в совр. пров. Хунань, ее другое название Цзюи, произошедшее от ее 9 вершин (то есть «9 советников»: «цзю» — это цифра 9, а словом «и» в древности именовались высшие советники правителя); по преданию, на этой горе похоронен мифический правитель Шунь.

754 г.

Вот и поднялся он на «Большую башню», как именовалась гора Далоу в 40 км от г. Чичжоу, формой напоминающая легкую постройку. Здесь он не раз бродил, ища сурик, из коего посвященные даосы изготовляли Эликсир бессмертия, смотрел в сторону запада, где осталась покинутая им столица, а в мыслях его уже восток, город Янчжоу, куда, устремляясь к Восточному морю, в котором на гигантских черепахах плавают острова бессмертных святых, воды Реки уносят горькие слезы одинокого странника, скитальца, чуждого этому миру. Поэт, остро переживавший свои неудачи при дворе, стоит перед дилеммой — найти сурик, чтобы приготовить эликсир бессмертия, или раствориться в простоте бытия, но — все же в «заоблачных высях».

Ночую на озере Креветок

От Желтого пика нас гонит рассветный петух, Чтоб к озеру Ся нам добраться в закатную пору. Из темного леса торчит серебристый бамбук — То струи дождя исчеркали застывшую гору. Искателей сурика, нас ожидает ночлег На утлом челне среди лотоса листьев зеленых. Распахнуто небо полночное, и человек В сверкании звездных потоков стоит, ослепленный. А утром — к Далоу, где сурик мы сможем найти На тропах извилистых или в лощинах тенистых… А что если мне к старику-дровосеку уйти И рубкой деревьев заняться в заоблачных высях?

754 г.

На Осеннем плесе Ли Бо упорно работал над страстным манифестом своего мировоззрения циклом «Дух старины» ( Гу фэн), 59-ю стихотворениями, создававшимися поэтом в течение всей жизни.

*Мир Путь утратил, Путь покинул мир*

Мир Путь утратил, Путь покинул мир [219] , Давно забыт тот праведный Исток, Трухлявый пень сегодня людям мил, А не коричных рощ живой цветок [220] . И потому у персиков и слив Безмолвно раскрываются цветы. Даны веленьем Неба взлет и срыв, И мельтешения толпы пусты… Уйду я, как Гуанчэн-цзы, туда, В Неисчерпаемости ворота [221] . (из цикла «Дух старины», № 25)

219

Выражение из трактата Чжуан-цзы (гл.16), которым характеризуется падение нравов в современном мире; Путь — основополагающий философский принцип даосизма Дао.

220

Коричное дерево:метоним луны (по легенде, это дерево растет на луне).

221

Гуанчэн-цзы: один из восьми изначальных даоских святых; на вопрос о путях постижения Дао он ответил, что это неосязаемый процесс освобождения от форм, завершающийся уходом через врата Неисчерпаемостив Вечность.

753 г.

*Как перл, сверкая, Феникс прилетел,*

Как перл, сверкая, Феникс прилетел, Небесной глубины прорезав синь, Но был отвергнут — вот его удел, Не приняли посланье в Чжоу-Цинь [222] . Отчаявшись, брожу по свету я, Бездомный, одинокий человек. Мне так нужна Пурпурная ладья [223] Мирскую пыль отрину я навек. В дали морей, на крутизне вершин, У Чистой речки сурик бы найти, На пик Далоу восхожу один, Откуда в высь бессмертных сонм летит. Их тени исчезают в вышине, Вихрь-колесница не вернется в мир… Боюсь, с мечтой расстаться надо мне, Я опоздал принять сей Эликсир, Смотрю в зерцало, вижу — седина. Простите, те, кто взмыл на журавлях, Давно меня покинула весна, Ушла в тот край, где персики в цветах. В град Чистоты [224] бы вознестись — туда, Где, как Хань Чжун [225] , останусь навсегда. (из цикла«Дух старины», № 4)

222

Феникс: здесь это мифическая птица, которую Первопредок Хуан-ди послал к Вэнь-вану с повелением основать новую династию на смену неправедной Инь. Далее идет перенос смысла на Ли Бо, чей призыв к государю был отвергнут (древние столицы Чжоу и Цинь находились в районе современного Ли Бо Чанъаня).

223

Волшебный экипаж, на котором человек, приняв Эликсир бессмертия, покидает мир.

224

Небесный дворец Верховного Владыки на горе Куньлунь.

225

Житель древнего царства Ци, который выпил эликсир бессмертия и стал святым.