Стихи-Я Пушкина

И.

И, как написал Галич:

– Протрубили трубачи тревогу.

Всем по форме к бою снаряжен,

Собирался в дальнюю дорогу

Комсомольский сводный батальон.

Прощай, края родные,

Звезда победы нам свети.

В данном случае, однако, это Вифлеемская Звезда.

Чтобы найти место, где Евгений Онегин совершил свой подвиг Хеппи-Энда - бесполезно рыскать даже по всей Земле - не только по пространству пушкинского романа в стихах - здесь его нет. Нет, именно по причине самого устройства мира, а не потому, что Пушкин так назло всем его далеко спрятал.

Поэтому надо зайти в первый класс начальной школы и послушать, авось, и на первом же уроке:

– Теперь мы живем в новом мире, т.к. Земля, наконец - после 17-го года - получила в дар от партии и правительства полную свободу и независимость от:

– Трех Китов или Трех Слонов - кому как больше нравится, кои и держали её в рабстве всё свободное от их основной работы время, впрочем, и основная их работа была та же самая:

– Держать Землю в ежовых рукавицах.

Так вот, неважно, что вам уже в первом классе сказали:

– Нет теперь больше ничего, кроме факта существования Евгения Онегина - в нашем случае - нет больше китов, которые его раньше держали, как любимое детище Александра Пушкина, - но:

– Были же когда-то!
– Что значит, о факте пусть и - до 17-го года - существовавших когда-то Китов, - нам известно уже с первого класса.

И дальше осталось только усомниться, что их - этих Трех Китов - больше нет.

Для этого берем Повести - тоже Как Три Кита - Покойного Ивана Петровича Белкина, и видим в Станционном Смотрителе:

Они изображали историю блудного сына: в первой почтенный старик в колпаке и шлафорке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами. В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. Далее, промотавшийся юноша в рубище и треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. Наконец представлено возвращение его к отцу; добрый старик в том же колпаке и шлафорке выбегает к нему навстречу: блудный сын стоит на коленях; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости.

Все это доныне сохранилось в моей памяти, - заканчивает Пушкин.
– Но!

– Как ЧТО?!
– вот в чем ключевой вопрос.

Ибо все думают, что Возвращение Блудного Сына - это уже Хеппи-Энд, так сказать:

– И мы докатились, наконец, до всего хорошего!
– Но в том-то и дело, что наоборот - только теперь этот Хеппи-Энд и начинается.

Следовательно:

– Евгений Онегин - это и есть История Блудного Сына.

А мы, люди, Читатели, видим - обычно - в художественном произведении:

– Весь Мир, - что больше ничего нет, негде больше нам жить, как только здесь, в самом Тексте.
– Есть Поля, которым, как сказал Пушкин:

– Я предан всей душой, - ибо в том Разность его с Евгением Онегиным, что это:

– Еще не конец!
– Ибо есть еще Три Кита, или - что тоже самое:

– ПОСЫЛКА.

Поэтому младший сын приходит, может, и на праздник своего возвращения, но в конце этого праздника ему сообщают:

– Враг захватил нашу Землю, - и, так сказать:

– Только тебя нам и не хватало, - как царю Владимира Высоцкого героя для победы то ли над Быком, то ля Туром.

Вот только с невестой промашка вышла - вернувшемуся к отцу Евгению Онегину ее не предлагали. Промашка, так сказать, вышла: немного переборщили:

– Думали делу время - потехе час, - а, как не сказал Алек Болдуин в фильме Побег с Ким Бейсингер, а сказал их противник, Джеймс Вуд:

– Я привык совмещать работу и удовольствие.
– Но!

Как в русской народной, авось, сказке ему сообщили:

– Найди ее хоть на дне морском среди множества других красавиц.

Так-то бы, да, мы знаем, как надо искать по примеру Марьи Гавриловны из Метели, но где эта книга знакомств Жан-Жака Руссо Новая Элоиза?

Две приметы я знаю сходу. Вот это:

Татьяна пред окном стояла,

На стекла хладные дыша,

Задумавшись, моя душа,

Прелестным пальчиком писала

На отуманенном стекле

Заветный вензель О да Е.

Это вензель не только герб Исиды, не только союз Моцарта и Сальери - двух сыновей Гармонии, но и то, что увидел Апостол Петр в гробу, где когда-то лежал Иисус Христос:

– Плат и Пелены лежали отдельно, - но это не значит обязательно, что в стороне, а именно:

– Пелены вокруг Плата, - изображая этот же Заветный Вензель О да Е.

Точно не могу пока сразу сказать, что означают эти Пелены, но, думаю, Материю, в внутри Слово:

– ЕВАНГЕЛИЕ.

И вот Татьяна и есть эта материя, материя Зеленого Платка Марии Магдалины, - как обозначил Федор Достоевский его цвет драдедамовый у Сонечки Мармеладовой:

– Ни словечка про то не вымолвила, хоть и взглянула, а взяла только наш большой драдедамовый зеленый платок.

Вторая примета возлюбленной Евгения Онегина имя Татьяна Ларина. Если написать первые буквы ее имени, как прописные - с загибами сверху - т и л – и соединить их тл– получим ММ - одна, средняя черта общая - Мария Магдалина.

И значит, когда Иисус Христос узнает ее, как приговоренную к смерти за проституцию, но наподобие Сони Мармеладовой - вынужденную - у Достоевского пусть - чтобы совсем не заморачиваться - из-за материальной заинтересованности, а здесь только, чтобы:

– Встретиться с Онегиным - как Написано: женщиной легкого поведения, чтобы:

– Как Лазарь - Мармеладов у Федора Достоевского - умереть, как пропедалировала его Катерина Ивановна:

– На работе, - на работе, однако у: