Стихи

– XLII- THE MERRY GUIDE

Once in the wind of morning I ranged the thymy wold; The world-wide air was azure And all the brooks ran gold. There through the dews beside me Behold a youth that trod, With feathered cap on forehead, And poised a golden rod. With mien to match the morning And gay delightful guise And friendly brows and laughter He looked me in the eyes. Oh whence, I asked, and whither? He smiled and would not say. And looked at me and beckoned, And laughed and led the way. And with kind looks and laughter And nought to say beside, We two went on together, I and my happy guide. Across the glittering pastures And empty upland still And solitude of shepherds High in the folded hill, By hanging woods and hamlets That gaze through orchards down On many a windmill turning And far-discovered town, With gay regards of promise And sure unslackened stride And smiles and nothing spoken Led on my merry guide. By blowing realms of woodland With sunstruck vanes afield And cloud-led shadows sailing About the windy weald, By valley-guarded granges And silver waters wide, Content at heart I followed With my delightful guide. And like the cloudy shadows Across the country blown We two fare on for ever, But not we two alone. With the great gale we journey That breathes from gardens thinned, Borne in the drift of blossoms Whose petals throng the wind; Buoyed on the heaven-ward whisper Of dancing leaflets whirled From all the woods that autumn Bereaves in all the world. And midst the fluttering legion Of all that ever died I follow, and before us Goes the delightful guide, With lips that brim with laughter But never once respond, And feet that fly on feathers, And serpent-circled wand.

– 42- ВЕСЕЛЫЙ ГИД

Бродя с овчаркой Томом По этим холмам весной, Над чистой воды лазурью, Под новорожденной листвой, Внезапно его я увидел. Он смутно мне был знаком. Приветливо он кивнул мне. Залаял радостно Том. Овчарку глупую гладя, Он мне заглянул в глаза. Так взгляд его был чудесен — Пером описать нельзя, И в сказке сказать непросто, Вот разве что просто спеть, Щеглом просвистать беспечно, Но это надо суметь. «Мы, кажется, виделись где-то?» — Его я тогда спросил. Он мне ничего не ответил, Лишь за собой поманил. «Куда мы, Вожатый дивный?» Но гид все так же молчал. Лишь шум зеленый был слышен, Лишь мир золотой сиял. Сияли солнце и воды, И окна, и даже я! Невзгоды и долгие годы Уже не касались меня. Так шли мы втроем все дальше, Все дальше виделось мне — Вон, Томик, Шильково наше Восстало будто во сне! А там уже сине море И рыжие сопки стоят. Да это ж поселок Тикси, Как сорок два года назад! Влекомы веселым гидом, Как узники из тюрьмы, Сквозь время и сквозь пространство Летели, ликуя, мы! Вон двор, вон сортир дощатый, Вон дедушкины тополя! Все то, что давно уж стерла С лица своего земля! Обзорной экскурсией этой Наш гид и сам увлечен, Так весело он взирает, Так звонко смеется он! И с каждой секундой новой Попутчик новый у нас, И нас все больше и больше — Уже не окинет глаз! И в сонме душ изумленных Летим мы за гидом вслед — Туда, где нет воздыханий, Туда, где печали нет. И всякий, и даже Томик, Кто путь земной завершил, Иными путями все дальше Вожатому вслед спешил!

– XLIII- THE IMMORTAL PART

When I meet the morning beam, Or lay me down at night to dream, I hear my bones within me say, 'Another night, another day. «When shall this slough of sense be cast, This dust of thoughts be laid at last, The man of flesh and soul be slain And the man of bone remain? 'This tongue that talks, these lungs that shout, These thews that hustle us about, This brain that fills the skull with schemes, And its humming hive of dreams,- «These to-day are proud in power And lord it in their little hour: The immortal bones obey control Of dying flesh and dying soul. ''Tis long till eve and morn are gone: Slow the endless night comes on, And late to fulness grows the birth That shall last as long as earth. 'Wanderers eastward, wanderers west, Know you why you cannot rest? 'Tis that every mother's son Travails with a skeleton. 'Lie down in the bed of dust; Bear the fruit that bear you must; Bring the eternal seed to light, And morn is all the same as night. 'Rest you so from trouble sore, Fear the heat o' the sun no more, Nor the snowing winter wild, Now you labour not with child. 'Empty vessel, garment cast, We that wore you long shall last. – Another night, another day. So my bones within me say. Therefore they shall do my will To-day while I am master still, And flesh and soul, now both are strong, Shall hale the sullen slaves along, Before this fire of sense decay, This smoke of thought blow clean away, And leave with ancient night alone The stedfast and enduring bone.

– 43- ПСИХОТЕРАПИЯ

«Ты погляди, какой закат! Как освещен соседский сад!» Психея же бубнит в ответ: «Опять закат, опять рассвет! Опять, опять одно и то ж… Когда ж ты, старый хрен, помрешь. Когда ж, свободна и легка, Я вознесусь за облака? От этой потной толкотни, От этой пошлой болтовни, От этой грязи, этих битв — В край чудных звуков и молитв? Когда ж избавлюсь, старый псих, От жалких похотей твоих? От дурости твоих страстей, От плоти волосатой сей? Ну до чего ж ты некрасив — Сед, краснорож, сутул, плешив! Смердящий пес, ни дать ни взять! Тебе бы «Орбит» пожевать — Разит дешевым табаком И перегаром! Дураком Каким же круглым надо быть, Чтоб дальше эту жизнь влачить?! Да чтоб ты сдох, седой мудак! Да что ж ты не поймешь никак, Что спета песенка твоя! Так тлей скорей, мертвец!.. А я Вдали от суеты сует Навек забуду этот свет. На том же буду я сполна За муки вознаграждена! Ты знаешь рай? Туда, туда Я улетучусь навсегда! Я упорхну!» – примерно так Визжала, позабывши страх, Психея вздорная моя. «Ну ты даешь! – воскликнул я. — Да я и так уж еле жив. Гляди-ка – я ей некрасив!.. Сама-то больно хороша!.. И где уж знать тебе, душа, Где ты окажешься потом, В каком краю, в кругу каком…»

– XLIV-

Shot? so quick, so clean an ending? Oh that was right, lad, that was brave: Yours was not an ill for mending, 'Twas best to take it to the grave. Oh you had forethought, you could reason, And saw your road and where it led, And early wise and brave in season Put the pistol to your head. Oh soon, and better so than later After long disgrace and scorn, You shot dead the household traitor, The soul that should not have been born. Right you guessed the rising morrow And scorned to tread the mire you must: Dust's your wages, son of sorrow, But men may come to worse than dust. Souls undone, undoing others, — Long time since the tale began. You would not live to wrong your brothers: Oh lad, you died as fits a man. Now to your grave shall friend and stranger With ruth and some with envy come: Undishonoured, clear of danger, Clean of guilt, pass hence and home. Turn safe to rest, no dreams, no waking; And here, man, here's the wreath I've made: 'Tis not a gift that's worth the taking, But wear it and it will not fade.

– 44- ВАРИАЦИИ

а) Конспективный перевод

(по М. Л. Гаспарову)

Застрелился? Вот молодец! А то было бы Стыдно.

б)

Господи, Боже ты мой, Душу мою упокой! Ибо невыно. Ой! Что ж ты делаешь, Боже ты мой?!!

в)

Я надеюсь, это шутка И неумная притом: Ты представь, как это жутко — Гнить в молчанье гробовом! Даже если напрокудил, Даже если виноват, Юнкер, разве в этом удаль — Разлагаться и вонять? Нет уж, коль набедокурил, Будь любезен, почини! С этой лярвой, с этой курвой Не заигрывай! Ни-ни!

– XLV-

If it chance your eye offend you, Pluck it out, lad, and be sound: 'Twill hurt, but here are salves to friend you, And many a balsam grows on ground. And if your hand or foot offend you, Cut it off, lad, and be whole; But play the man, stand up and end you, When your sickness is your soul.

– 45- MEA CULPA

Возжелал жену чужую И кумира сотворил! Впрочем, заповедь иную Я нарушить норовил. Я ж не ведал, что чужая… Я-то думал, что моя… Если кликнет рать святая, Промолчу, пожалуй, я!

– XLVI-

Bring, in this timeless grave to throw, No cypress, sombre on the snow; Snap not from the bitter yew His leaves that live December through; Break no rosemary, bright with rime And sparkling to the cruel clime; Nor plod the winter land to look For willows in the icy brook To cast them leafless round him: bring No spray that ever buds in spring. But if the Christmas field has kept Awns the last gleaner overstept, Or shrivelled flax, whose flower is blue A single season, never two; Or if one haulm whose year is o'er Shivers on the upland frore, – Oh, bring from hill and stream and plain Whatever will not flower again, To give him comfort: he and those Shall bide eternal bedfellows Where low upon the couch he lies Whence he never shall arise.

– 46- РИТУАЛЬНЫЕ УСЛУГИ

Когда уже я наконец Безвременно уйду, Когда ваш ангел отлетит, Чтобы осесть в аду, — Тогда должны вы прочитать Инструкцию сию, Чтоб точно волю соблюсти Последнюю мою. Во-первых, водка. Сосчитать Мужчин. Потом приплюсовать Как минимум бутылки три, Чтоб все гуляли до зари. Шопену – отказать! Нести Гроб под романс «Не уходи, Побудь со мною…» Некролог Я дописать пока не смог. Как допишу – так прикрепить У Дины в рубрике Pre-print. Продолжим. В землю закопать, А после надпись написать. Скорбь выразить в таких словах: «Покойся, милый вертопрах, До радостного…»Или нет! Цитируйте «A Shropshire lad»: «Smart lad, to slip betime away From fields where glory does not stay!» Да нет, не то, совсем не в масть. Придется все-таки украсть Ту надпись на чужой плите. Пишите так: «Кибиров Т.», Ну, дальше даты, а затем, Под фоткой: «Пусенька, зачем?!» Да, все вы взвоете «зачем?!» — Но я останусь глух и нем!.. Ну ладно. Продолженье впредь. Ох, непростое дело смерть.

– XLVII- THE CARPENTER'S SON

'Here the hangman stops his cart: Now the best of friends must part. Fare you well, for ill fare I: Live, lads, and I will die. 'Oh, at home had I but stayed Prenticed to my father's trade, Had I stuck to plane and adze, I had not been lost, my lads. 'Then I might have built perhaps Gallows-trees for other chaps, Never dangled on my own, Had I left but ill alone. 'Now, you see, they hang me high, And the people passing by Stop to shake their fists and curse; So 'tis come from ill to worse. 'Here hang I, and right and left Two poor fellows hang for theft: All the same's the luck we prove, Though the midmost hangs for love. 'Comrades all, that stand and gaze, Walk henceforth in other ways; See my neck and save your own: Comrades all, leave ill alone. 'Make some day a decent end, Shrewder fellows than your friend. Fare you well, for ill fare I: Live lads, and I will die.

– 47- ПРАВЕДНЫЙ РАЗБОЙНИК

«Что ж он, сука, так орет?! Прямо зло меня берет. Коль сумел ты воровать, Так умей ответ держать! По-пацански умирай! Западло весь этот хай. Взял бы хоть пример с него, Парня бедного того. Этот странный фраерок Нас покруче, видит бог! И совсем уж западло Хохотать ему назло! Мы-то хоть пожили всласть, Можем с музыкой пропасть. Ну а он совсем не то, Пропадает ни за что. Ужас видеть, как его Измудохали всего, Как куражились над ним, Агнцем божиим таким, В эти праздничные дни.» Вслух же рек он: «Помяни Мя во Царствии твоем!», Сжалившись над парнем тем. И тогда Спаситель мой Еле слышно, чуть живой, Отвечает блатарю: «Будешь днесь со мной в раю!»