Стихотворения и поэмы

МЫ ПОМНИМ, РОДИНА!

Всех прочих богаче и краше, На целую землю одна Стояла, как полная чаша, Советская наша страна! Впервые за долгие годы Слились в нашем вольном краю Забывшие распри народы В одну трудовую семью. Трудились и жили затем ли Мы, дети Советской земли, Чтоб эту свободную землю На рабство враги обрекли? Нет! В дыме сражений кровавых Мы помним, о, Родина-мать, Наш долг и высокое право — Свободу твою защищать! Во дни этой грозной годины Мы все меж собою — друзья. Как сталь, и крепка, и едина Советских народов семья! Врагам ничего не прощая, Несем мы им кару и суд. Мы братьям своим возвращаем Их право на счастье и труд! 5 декабря 1943

ЕЩЕ ОДНА ОПЛЕУХА

Битый фриц охрип от брани: Дружбы наций торжество, Наша встреча в Тегеране — Оплеуха для него! Разузнав о встрече этой И о чем велась там речь, Гитлер жалобным фальцетом Заскулил: "Не надо встреч!.." 7 декабря 1943

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ НОВИНКИ

Враги сошлись Среди руин, От страха Оба полуживы. — Что слышно, Фриц? — Спросил один. Другой ответил: — Слышно взрывы!.. Им станции Менять пришлось По партизанскому Почину: Составы ходят Под Откос И отправляются — На Мины. Но в технике, Придя сюда, Враги кой-что Приобретают: Шли по земле Их поезда, А тут — По воздуху летают! 11 декабря 1943

КОМСОМОЛЬСКАЯ КЛЯТВА

Мы недаром, товарищи, с вами клялись, Что врагам отомстим за разбой: Комсомолец-пилот поднимается ввысь И бесстрашно кидается в бой! Гарь лежит на сухой обожженной траве И, под мин завыванье и свист, На фашистские доты тяжелый "KB" В лоб ведет комсомолец-танкист! И народным карающим мстителем став, Оскорбленной отчизны слуга, Партизан-комсомолец тяжелый состав Подрывает в тылу у врага! Чтобы штык пехотинца был в схватке остер, Днем и ночью, готовый к труду, Выдает на-гор_а_ комсомолец-шахтер Сверх намеченных планов руду! Чтобы после суровой страды боевой Вновь свободно вздохнул наш народ. Машинист-комсомолец к черте фронтовой Эшелоны с горючим ведет. Выбивая врага из разрушенных сел, Вырывая друзей из тюрьмы, Обещанье народу наш дал Комсомол, Обещание выполним мы! 16 декабря 1943

КАРА

С лика земли Правосудьем стерты, Казнью позорною казнены Трое насильников и четвертый — Подлый предатель своей страны! Не обвинитель в судебном зале, Вся наша Родина, вся земля, Все, кто живет на земле, сказали: — Извергам — смерть! Палачам — петля! Слыша, как судят бандитов этих, Мертвые, вставшие из земли, Женщины наши и наши дети Требовать кары для них пришли!.. Те, кого враг убивал, бесчестил, Мучил без жалости и стыда, Праведной, скорой, священной мести Ждут для разбойников от суда! Всем будет воздано по заслугам! Армия мщенья идет вперед. Нынче — оплачено вражьим слугам, Завтра — придет господам черед! 21 декабря 1943

НАДЕЖНОЕ БОМБОУБЕЖИЩЕ

С грозного неба В немецкий лоб Сыплются бомбы Со свистом режущим, И убеждается фриц, Что гроб — Самое лучшее бомбоубежище! 22 декабря 1943

"КУКУШКА"

Стоял на полянке, заросшей травой, Фашистский солдат у лесного завала. И вдруг на сосне над его головой Кукушка незримая закуковала. — Ответь, — он спросил, — сколько жить мне сулит Твое кукованье, лесная болтушка? — — Пока моя пуля к тебе долетит! — Ответила с дерева басом "кукушка". 24 декабря 1943

В НОЧНОМ ПОЛЕТЕ

Замолк далекий отзвук грома, Звезда вечерняя зажглась. Со своего аэродрома Ночь тихо в воздух поднялась. Она летит — и вслед за нею Ты старта попросил: пора! Вот твой мотор чуть-чуть слышнее Ночного пенья комара. Поляны, что давно знакома, Уже вдали не видишь ты… Жена теперь, наверно, дома, И на столе ее — цветы. А сын сквозь длинные ресницы Спросонок взглянет и вздохнет. Ему сейчас, быть может, снится Отца далекий самолет. Как тихо над передним краем! Нигде не разглядеть ни зги. Но знаешь ты, что тьма сырая Обманчива: внизу — враги! Чтоб в День победы в доме старом Обнять сынишку и жену, Сейчас ты бомбовым ударом Вспугнешь ночную тишину. Вокруг запляшут в это время Разрывов желтые мячи. Начнут рубить глухую темень Косых прожекторов мечи. Но, отбомбившись, ты под тучи Уйдешь — и канешь за рекой Незримым мстителем летучим За наш нарушенный покой! <1943>

КОТ

На тюфячке, покрытом пылью, Он припеваючи живет, Любимец третьей эскадрильи — Пушистый одноухий кот. Землянка — тесное жилище, Зато тепла землянка та… Комэск в селе на пепелище Нашел бездомного кота. Бывает — полночь фронтовая, Темно… По крыше дождь сечет… И вдруг, тихонько напевая, На стул комэска вспрыгнет кот. Снаружи ветер глухо воет, В окошке не видать ни зги… А кот потрется головою О фронтовые сапоги, И просветлеет взгляд комэска, Исчезнет складочка у рта. Как полон золотого блеска Давно забытый взгляд кота! И кажется, не так уж сыро И дождь в окно не так стучит. Уютной песенкою мира Кота мурлыканье звучит. И словно не в консервной банке Горит фитиль из волокна, И мнится, что в пустой землянке Вот-вот заговорит жена. 1943

БАЛЛАДА О РУССКОМ ПЛЕННОМ

Был в плен эсэсовцами взят Советский раненый солдат. Капрал солдата в плен забрал, И порешил толстяк капрал: На ферму, где отец и мать, В подарок пленника послать. Тогда был крепко связан он, Посажен немцами в вагон И силой, как домашний скот. Доставлен в дом своих господ. Его кормил кулак глухой Картофельною шелухой, Капрала лысая жена Над ним глумилась дотемна, Ему хозяйские друзья Кричали: "Русская свинья!" Но русский жить рабом не мог: Он дом хозяина поджег, Его гостей, что пили ром, Убил тяжелым топором, Забрал с собой в дремучий лес Ковригу хлеба — и исчез. Вдогонку послан был отряд Шпиков, ищеек и солдат. Они от города вдали В болоте пленника нашли, Где он, от голода без сил, Упал — и сон его скосил! И бюргеры в воскресный день Вкруг бочки с пивом сели в тень Деревьев, глядя на помост, Где суд творился, скор и прост. Беглец пощады не просил. Жалел, что не хватило сил Уйти. Сказал, что если б мог — Не дом, а город бы поджег!.. Вот голову его, как мяч, Подбросил в воздух герр палач, И, шумно кружками стуча, Все похвалили палача! Но страшный слух прошел с тех пор — Что не убил его топор: Нет, голову под ним сложив, Солдат — не умер, русский- жив! Он хорошо вооружен, Без промаха стреляет он. Он на полях посевы жжет, В закрытых стойлах режет скот, Рукою мертвой по ночам Стучится в окна к палачам И глухо говорит, что есть На свете суд, расплата, месть И что от грозного суда Врагам не скрыться никуда! 1943

ВАЛЕНКИ

Ношение русскими валяных сапог приравнивать к незаконно — му хранению огнестрельного оружия. Из немецкого приказа Край наш Стужей знаменит: Тут зима — Не лето!.. По морозцу Семенит Немец Без штиблетов. Бьет метель! Кругом — ни зги! Только глядь, У сосен Валяные сапоги Кто-то Сдуру бросил. "Штаб велел конфисковать Обувь, Как оружье!.." Зябкий фриц Сапожки хвать: Спасся, мол, от стужи. Рядом вспыхнул огонек, Прокатился выстрел… На полянке — Ни сапог, Ни костей фашиста. — Что ж! Видать, не лгут враги, Если заявляют, Что у нас И сапоги Иногда стреляют. 1942

Русские стихи (1942)

КРАСОТА

Эти гордые лбы винчианских мадонн Я встречал не однажды у русских крестьянок, У рязанских молодок, согбенных трудом, На току молотивших снопы спозаранок. У вихрастых мальчишек, что ловят грачей И несут в рукаве полушубка отцова, Я видал эти синие звезды очей, Что глядят с вдохновенных картин Васнецова. С большака перешли на отрезок холста Бурлаков этих репинских ноги босые… Я теперь понимаю, что вся красота — Только луч того солнца, чье имя- Россия!

5 сентября 1942

* Хочешь знать, что такое Россия *

Да, и такой, моя Россия…

А. Блок

Хочешь знать, что такое Россия — Наша первая в жизни любовь? Милый друг! Это ребра косые Полосатых шлагбаумных столбов. Это щебет в рябиннике горьком, Пар от резвых коней на бегу, Это желтая заячья зорька, След на сахарном синем снегу. Это пахарь в портах полотняных, Пес, что воет в ночи на луну, Это слезы псковских полонянок В безутешном ливонском плену, Это горькие всхлипы гармоник, Свет далеких пожаров ночных, Это- кашка, татарка и донник На высоких могилах степных. Это- эхо от песни усталой, Облаков перелетных тоска, Это свист за далекой заставой Да лучина в окне кабака. Это хлеб в узелке новобранца, Это туз, что нашит на плечо, Это дудка в руке Самозванца, Это клетка, где жил Пугачев. Да, страна наша не была раем: Нас к земле прибивало дождем. Но когда мы ее потеряем, Мы милей ничего не найдем.