Стихотворения и поэмы

273. Вечная любовь Перевод В. Державина

1

Светозарен Тадмора дворец. Средь песков Он, как марево, путника взоры манит. На семьсот беломраморных стройных столбов Опираясь, возносится башня в зенит. А вокруг него — пальм легковейная тень, Где, на вайях качаясь, печально поют Чудо-птицы; журчат водометы весь день, И цветы, все в росе, над бассейном цветут. Эл Саман там на троне с царицей своей, Стан царицы его обвивает рука. На груди его косы ее, что пышней Нунуфара-цветка на струях родника. Бирюзовый прибой, что ласкает волной Голубого Ливана скалистую круть, Не сверкал, не сверкал еще пеной такой, Снежно-белой такой, как царицына грудь. Вкруг высокого трона веселой толпой Златокудрых прислужниц и слуг хоровод В стройной пляске плывет под прохладой ночной До зари и весь день. И всю ночь напролет.

2

Гаснут свечи. Дворец опочил в тишине. Как серебряный лебедь, в бассейн сквозь туман Месяц канул, плескаясь, ласкаясь в волне, И шептать начинает тогда Эл Саман. Шепчет он светлолицей царице своей На ушко — и так нежно и ласково так, Что едва ли колонны ласкает нежней Луч луны, проникая в немой полумрак: «Небеса высоки, о царица моя! Но любовь моя выше высоких небес. Корни гор глубоки, о царица моя! Но любовь моя глубже их огненных бездн. И прекрасный мой замок в обломках падет, Их завеет пустынь налетающий прах, И бездонное море Сидона придет И затопит пустыню и скроет в волнах. И к исходу времен подойдут времена, Солнце дня почернеет, погаснет луна, Лишь любовь моя — неугасима одна, Бесконечна, безбрежна и вечна она». Очарованный царь поцелуями пьян. Негу черпая словно в волшебном вине, Млеет, тает, горит и живет Эл Саман. Время — вечность и миг и течет как во сне. А из черных узорных дворцовых ворот Сладко пахнут алоэ и мускус. И там Юных слуг и прислужниц идет хоровод И певцы прижимают свирели к устам.

3

Но разорвана смерти крылом тишина, Одиноко и грустно лампада горит. Умирает царица, кротка и бледна, Голова на груди Эл Самана лежит. Умирает она, как роса в лепестках, Как дитя на святых материнских руках, И беззвучно рыдает над ней Эл Саман, Шепчет он ей сквозь благоуханный туман: «Я разрушу, низвергну небесную твердь, Но не дам, но не дам я тебе умереть. Прогоню, одолею угрюмую смерть, Но не дам, но не дам я тебе умереть». Только час отвоюет у смерти — и вновь Гонит он ее силой меча и щита И вдыхает дыханье свое и любовь В помертвело-холодные милой уста.

4

Заходила луна, восходила луна. И, обняв погруженную в сон гробовой, Шепчет на ухо ей Эл Саман. И нежна Его речь, как мерцанье колонн под луной. И покинули в ужасе замок его Сонмы слуг и прислужниц. И стали пусты Залы замка. Безмолвно вокруг и мертво. Вайи падают с пальм, умирают цветы. Тихо плачет и всхлипывает водомет, Меж колонн паутина густая висит. Только ветер пустынный в пролетах поет, Пыль над троном взметая, злорадно свистит. И холодной блестящей своей чешуей Прах стирает змея с пожелтевших костей, Но мертвец Эл Саман костяною рукой Обнимает еще стан царицы своей. Он склоняется к ней и, беззвучно почти, Что-то шепчет оскалом из мертвой кости, Шепчет вечно, беззвучно в ночной тишине, Как седые колонны холодной луне. И зачахли и высохли пальмы садов, И обрушились своды, и свет их померк, И руины завеял песчаный покров, Только башни высокой не скрыл, не поверг. Над унылой могилой в пустыне, одна, Как свидетель, свой купол возносит она, Чтобы дальние звезды узнали о ней, О любви Эл Самана, что смерти сильней. Чтоб поведали миру о давней любви, О могучей, бессмертной и славной любви, Караваны и путники, что из дали В даль безвестную благоговейно прошли. 27 ноября 1914 Берлин

274. Любовь рыцаря Перевод М. Петровых

Девушка — солнце в дворце золотом — В давние годы жила и ждала Друга души и о счастье вдвоем Тайно мечтала, тиха и светла. С войском несметным неведомый князь Мимо дворца проезжал на коне. Бросив поводья, он замер, дивясь Девушке той, что стояла в окне. «Светлое солнце! Полмира в борьбе Завоевал я в подарок царю. Лишь прикажи — и полмира тебе Я за любовь покорю, подарю». — «Дар твой велик, — отвечает она, — Только любовью его не зови. Сердцу иная отрада нужна. Мир покорив — не докажешь любви». — «Как же мне, солнце, уверить тебя? Грудь лишь рассечь — остается одно, Я тебе под ноги брошу, любя, Сердце мое, что тобою полно». — «Дар твой огромен, — ответ прозвенел,— Всё же любовью его не зови. Даже и трус от отчаянья смел, — Смертью своей не докажешь любви». Рыцарь в смятенье — он милой не мил. Смотрит на девушку, боль затая. «В мире никто горячей не любил. Всё, что прикажешь ты, — выполню я».