Стихотворения и поэмы

3

"Тебя сегодня в школу не отпускаю,— полковница сказала Увенькаю.—

Мне на базар сходить сегодня нужно, боюсь, что завтра будет и вовсе вьюжно.

Пойдёшь и ты со мной нести покупку.

Возьми корзинку и подай мне шубку".

Трубит восточный ветер, метель пророча.

Он мучит, жжет и колет, летя навстречу.

Из труб нисходят дымы обратно в печи.

Еще жесточе

Вьюга будет к ночи.

Она исщиплет веки, залепит очи.

Так злы зимы восточной последние потуги.

Ну, что же! В час урочный взвивайтесь, вьюги!

Метет буран, но торг идет горячий на площади.

Шумит базар казачий

^[528]

.

В рядах мясном, молочном, рыбном, птичном

Идет хозяйка с видом безразличным.

И в лавочках свечных, мучных и хлебных

Не слушает она речей хвалебных,

Что произносят на степных наречьях

Торговцы в шубах козьих и овечьих

И в малахаях песьих, лисьих, волчьих.

Полковница везде проходит молча.

Какое ей дело до всякой базарной сволочи!

Тут Увенькай увидел Садвокаса.

Привез дружок продать сыры и мясо.

Сказал он тихо:

"Увенькай, здорово!

Сырым-Батыр

^[529]

в степи явился снова.

В орде Букея

^[530]

позади Урала

На хан Джангира

^[531]

вольница восстала!"

…Но говорить им удалось немного,—

Полковница на них взглянула строго.

Во взоре том угроза и острастка.

Сказал толмач:

"Прощай, о Садвокаска!"

А Садвокас:

"Прощай, о Увенькайка!

Как вижу я — строга твоя хозяйка!"

И скрылся Садвокас среди кайсаков.

Он затерялся, с ними одинаков.

Домой идут.

Сеть кружев вьюжных

Опутала редут.

Со стен наружных

Свисают на форштадт гирлянды снеговые.

Но что это кричат на вышках часовые?

"Гей! Тройки степью мчат!"

— "Наверно, из России!"

4

Полковник, отобедав молча,

Встает.

"Я снова должен в полк!"

Откинул кучер полость волчью.

Бич свистнул. Скрип полозьев смолк

В проулочке…

"О боже, боже! —

Полковница вздыхает.— Ах!

Так каждый день одно и то же…"

В окно взглянула. Ну, и что же?

Да то же самое!

В снегах

Вся крепость тонет.

Ветер гонит

На бастионы снежный прах.

Полковник скрылся в зданье штаба.

Домой вернется он не скоро.

По карте крупного масштаба

Он реки, горы и озера

Страны киргизской

^[532]

изучает.

Он в штабе. А жена скучает!

Ничто его домой не манит.

Полковник занят, очень занят!

О, неужели выстрел грянет на бастионе крепостном?

Когда ж, когда ж покой настанет

В стране киргизской, в краю степном?

Когда? Об этом мы не знаем. Все лживы. Никому не верь.

И вот беседу с Увенькаем ведет хозяйка через дверь:

"Эй, Увенькай!"

— "Я слышу вас".

— "О чем беседовал в тот раз

Ты на базаре целый час с киргизом? Кто он?"

— "Садвокас".

"Мне наплевать, что Садвокас. О чем беседа шла у вас?

Ты бормотал: "Сырым-Батыр"".

— "Нет, я спросил: "Что стоит сыр?" Сыры он продавал овечьи".

— "Не головы ли человечьи?"

— "Нет, госпожа. Овечий сыр!

Я говорил: "Твой сыр хорош!"".

— "Ложь!

Я не верю! Всё ты врешь. Беседа не о том была!"

О, подлый раб! Он полон зла.

Он, верно, рад, что Карала

^[533]

на крепость Омскую восстала!

В степях, где мрак, в степях, где мгла,

Свистит аркан, гудит стрела —

Его сородичей дела!

У, подлый раб! Его б драла весь день, раздевши догола!

Всю ночь бы провела без сна, его драла бы докрасна.

Всего бы плетью исхлестала!

Полковница с кровати встала

И медленно выходит в зал.

Там, на стене, среди забрал,

Кольчуг, шеломов и щитов

Висит коллекция кнутов, камчей, бичей, плетей, хлыстов.