В переводах Александра Андреева

Ворон. Из жизни и песен Ворона

Две легенды

I

Чёрнота окружала глаза Чёрнота внутри языка Чёрное сердце Чёрная печень, чёрные лёгкие Неспособные впитывать свет Чёрная кровь в гулком туннеле Чёрными кишками набита печь И чёрные мышцы Пытаются тянуться к свету Чёрные нервы, чёрный мозг С могильными видениями Чёрная огромная душа, заикающаяся Криком, что не может, распухая, Рассказать о своём солнце.

II

Чёрная голова выдры задрана. Чёрный утёс погружается в пену. Чёрная желчь на кровавой постели. Чёрен шар земной на дюйм в глубину Яйцо черноты Где солнце и луна поочерёдно Высиживают ворона — чёрную радугу Выгнутую в пустоте над пустотой Но летящую

Родословная

В начале был Вопль Вопль родил Кровь Кровь родила Око Око родило Страх Страх родил Крыло Крыло родило Кость Кость родила Гранит Гранит родил Фиалку Фиалка родила Гитару Гитара родила Пот Пот родил Адама Адам родил Марию Мария родила Бога Бог родил Ничто Ничто родило Никогда Никогда Никогда Никогда Никогда родило Ворона Вопящего о Крови О червях, о крошках Обо всём Дрожащие беспёрые локти в грязи гнезда

Экзамен у дверей утробы

Чьи это скрюченные маленькие лапки? Смерти. Чьё это колючее будто выжженное лицо? Смерти. Чьи это всё ещё работающие лёгкие? Смерти. Чей это славный мышечный покров? Смерти. Чьи это чудовищные кишки? Смерти. Чьи это сомнительные мозги? Смерти. Вся эта грязная кровь? Смерти. Эти подслеповатые глазки? Смерти. Этот злобный язычок? Смерти. Эта частая бессонница? Смерти. Подарили, украл, или пользуешься до суда? Пользуюсь. Чья вся дождливая, каменистая земля? Смерти. Чьё всё пространство? Смерти. Кто сильнее надежды? Смерть. Кто сильнее воли? Смерть. Сильнее любви? Смерть. Сильнее жизни? Смерть. Но кто сильнее Смерти? Я, кто ж ещё. Проходи, Ворон.

Убийство

Исхлёстанный до хромоты ногами С головой простреленной пулями мозгов Ослеплённый глазами Пригвождённый собственными рёбрами Задушенный как раз перед последним вздохом Собственным горлом Забитый до потери пульса собственным сердцем Видя как жизнь пронзает его а мечта мелькает Пока он тонет в собственной крови Под тяжестью собственных кишок Издавая опустошающий внутренности крик выдирающий корни Из краеугольного атома Разевая рот и давая крику разрывать себя словно пространство И шмякнутый на землю в мусор Он ухитрился расслышать слабое далёкое — "Это мальчик!" Потом всё почернело

Ворон и мама

Когда Ворон закричал, ухо его матери Сгорело в головешку. Он засмеялся — она заплакала кровью, Грудь её, ладони, брови, всё плакало кровью. Он сделал шаг, ещё шаг и ещё — Каждый оставлял на её лице вечный шрам. Он разъярился — она ужасно закричала И пала навзничь с глубокой раной. Он остановился — она захлопнулась на нём как книга Вокруг закладки, ему пришлось идти дальше. Он прыгнул в машину — буксирный канат Обвился вокруг её шеи, он выпрыгнул. Он прыгнул в самолёт, её тело застряло в двигателе — Началась заваруха, рейс отменили. Он прыгнул в ракету — траектория полёта Просверлила насквозь её сердце, он держался, Из уютной ракеты видно было немного, Но он глядел в иллюминатор на мироздание И видел звёзды на миллионы миль вокруг, И видел будущее и вселенную, Они всё раскрывались перед ним, А он держался, спал и, наконец, Разбился о луну, проснулся и заполз Под гузку матери.

Дверь

Стоит под солнцем тело — Твёрдого мира росток. Это часть земляной стены мира. В её расщелинах растёт Земная флора вроде гениталий И бесцветкового пупка. Есть и земные твари — скажем, рот. Укоренились, питаются землёй, Стена крепчает. Но есть в стене дверной проём — Чёрная дверь: Зрачок. В ту дверь вошёл Ворон. Летая между звёзд, он обнаружил этот дом.

Детская проказа

Тела мужчины и женщины лежали без душ, Зевали от скуки, тупо глядели, лениво развалившись На райских цветах. Бог размышлял. Проблема оказалась столь серьёзной, что его сморило. Ворон расхохотался. Он клюнул Червяка, единственного сына Бога, И раскусил его на две корчащиеся половинки. Хвостовую часть воткнул в мужчину так, Что раненый конец свисал наружу. Переднюю часть воткнул в женщину головой вперёд, И та зарылась вглубь и вверх, Чтобы выглядывать через глаза И звать свой хвост к себе — Быстрей, быстрей, Пожалуйста, о, как мне больно. Мужчина пробудился — что-то его тащило по траве. Проснувшаяся женщина увидела, как он к ней приближается. Никто не понял, что произошло. А Бог всё спал. А Ворон всё смеялся.

Первый урок Ворона

Бог захотел, чтоб Ворон научился говорить. "Скажи: Любовь, — сказал Бог Ворону. — Любовь". Ворон каркнул — большая белая акула упала в море И кувырками ринулась исследовать глубины. "Нет, — сказал Бог. — Вот так: ЛЮБОВЬ. Попробуй!" Ворон каркнул — мошка, цеце, комар Возникли перед ним и разом кинулись К котлам с кипящим мясом. "Эх, ну ещё разок, — сказал Бог. — Давай: ЛЮБОВЬ". Ворон содрогнулся, поднатужился, каркнул — Огромная мужская голова без туловища Луковицей вылезла из земли, вращая глазами, Недовольно бормоча — И Ворон снова поднатужился. Бог не успел его остановить. На мужскую шею упала женская вульва и сжалась. Парочка принялась бороться, катаясь по траве. Бог попытался их разнять, ругаясь и рыдая — Ворон виновато улетел.

Ворон спускается

Ворон увидел столпившиеся горы в утренней испарине. И увидел он море С тёмным хребтом, обвивавшее кольцами землю. Увидел он звёздный дым в черноте, грибы пустого леса, выпускающие облака спор, вирус Бога. И вздрогнул он от ужаса Творения. В ужасных видениях Он увидел башмак без подошвы, промоченный ливнем, Лежащий в болоте. И мусорный бак с проржавевшим прохудившимся дном, Игрушка для ветра, валялся в грязи. И пальто в тёмном шкафу в безмолвной комнате в безмолвном доме, И лицо с огоньком сигареты меж закатным окном и золой очага. Рядом с лицом — неподвижно рука. Рядом с рукою — чашка. Ворон мигнул. Мигнул. Ничто не исчезло. Он уставился на улики. Ничто от него не укрылось. (Ничто не могло.)

Тот миг

Когда пистолет с синеватым дымком из ствола Взяли Словно из пепельницы сигарету И последнее оставшееся в мире лицо Лежало разбитым В расслабленных — всё равно уже поздно — руках И деревья закрылись навеки И дороги закрылись навеки И тело лежало на гравии Заброшенного мира Среди заброшенных зданий В вечной власти бесконечности Ворону пришлось заняться поисками пищи.

Ворон слышит стук Судьбы в двери

Ворон взглянул на мир, взгромоздившийся горами. Взглянул на небеса, разлетающиеся За все границы. Взглянул себе под ноги на ручеёк, Урчащий вспомогательным мотором, Подключённым к бесконечному двигателю. Он представил себе всю инженерию Сборки, ремонта и обслуживания — И ощутил беспомощность. Он сорвал травинки и уставился на них В ожидании первых инструкций. Он изучил камень из ручья. Нашёл мёртвого крота, медленно расчленил его И взирал на останки, ощущая беспомощность. Он бродил и бродил, Позволяя прозрачным звёздным пространствам Фальшиво гудеть в ушах. Но пророчество внутри него, словно гримаса, Твердило Я ИЗМЕРЮ ВСЁ ЭТО И ВСЕМ ЗАВЛАДЕЮ И ОКАЖУСЬ ВНУТРИ ВСЕГО СЛОВНО ВНУТРИ СОБСТВЕННОГО СМЕХА И НЕ БУДУ ПЯЛИТЬСЯ НА НЕГО СКВОЗЬ СТЕНУ ХОЛОДНОГО ИЗОЛЯТОРА МОИХ ГЛАЗ ИЗ ПОДЗЕМНОЙ ТЕМНИЦЫ КРОВАВОЙ ЧЕРНОТЫ — Пророчество жило внутри него стальной пружиной, Медленно расправлявшей роковые нити.