Стихотворения

ЩИТ-СЕРДЦЕ

«Весной на проталой полянке…»

Весной на проталой полянке, Где виснет туман пеленой, Устроили зайцы гулянки И встречу весны под луной. И зайцы по-заячьи пели, Водили за лапки зайчих, И радостно сосны шумели, И звезды качались на них. Всю ночь я бродил всё и слушал. Ах, друг мой, откроюсь тебе: За бедную заячью душу Я так благодарен судьбе. <1921,1927>

«Люблю тебя я, сумрак предосенний…»

Люблю тебя я, сумрак предосенний, Закатных вечеров торжественный разлив… Играет ветерок и тих, и сиротлив Листвою прибережних ив, И облака гуськом бегут, как в сновиденьи… Редеет лес, и льются на дорогу Серебряные колокольчики синиц. То осень старый бор обходит вдоль границ, И лики темные с божниц Глядят в углу задумчиво и строго… Вкушает мир покой и увяданье, И в сердце у меня такой же тихий свет… Не ты ль, златая быль благоуханных лет, Не ты ль, завороженный след Давно в душе увядшего страданья? <1922>

«Осенний день прозрачно стынет…»

Осенний день прозрачно стынет, Звеня охотничьей трубой. Прощаюсь я с весною синей, С тобой и с далью голубой… Склонилась синева над чащей, И очи сини и строги… И в чаще тающей, шуршащей Как бы дыханье и шаги… То, настор о живши верхушки, В прохладе слушает и ждет, И тихо кружит по опушке Берез умолкший хоровод. И лишь одна, как над могилой, В необлетевший рдяный куст Нагие руки уронила И тонких пальцев горький хруст… И так торопится кому-то Листком, всколыхнутым едва, С вершины, ветром изогнутой, Сказать последние слова. <1922–1923>

«Я от окна бреду с клюкою…»

Я от окна бреду с клюкою К запорошенному окну, Но злою участью такою Я никого не попрекну. Сума на рубище убогом, Как крест голгофный, тяжела, И пыль взметают по дорогам Незримо два мои крыла. До срока меж людей я, нищий, Иду, как меж могильных плит… Но в сумке под насущной пищей Свирель с лучом рассветным спит… И в светлый час, когда ресницы Обсохнут, слезы отряхнув, Лечу я заревою птицей С свирелью, обращенной в клюв… <1922>

«Куда ни глянь…»

Куда ни глянь — Везде ометы хлеба. И в дымке спозарань Не видно деревень… Идешь, идешь,— И только целый день Ячмень и рожь Пугливо зыблют тень От облака, бегущего по небу… Ой, хорошо в привольи И безлюдьи, Без боли, Мир оглянуть и вздохнуть, И без пути Уйти… Уйти в безвестный путь И где-нибудь В ковыльную погудь Прильнуть На грудь земли усталой грудью… И верю я, идя безбрежной новью, Что сладко жить, неся благую весть… Есть в мире радость, есть: Приять и перенесть, И, словно облаку закатному, доцвесть, Стряхнув с крыла последний луч с любовью!.. <1922,1927>

«Земля и небо, плоть и дух…»

Земля и небо, плоть и дух… Из сини в синь равно бежит дорога, Весна — туман, зазимок — белый пух, И лето — дождь в свой срок прольют из рога… Незримый страж у птичьего гнезда, Чудесный страж у каждой хаты нашей. Над хатой и гнездом в свой час горит звезда, Горит звезда, как золотая чаша… В свой час с земли и лунь, и певчий дрозд Уносят ввысь изношенные перья. Путь по земле лишь человеку-зверю Проложен от купели на погост… Темна, тесна могилы узкой клеть, Печален крест под придорожной пылью, Одной душе даны, как птице, крылья, Чтоб в смертный час вспорхнуть и улететь… И мирно ляжет тело под исподь, И погребенья сами взалчут кости. Цветут цветы в полях, и на погосте Земля и небо, дух и плоть… <1923,1927>

«Дорога кошелка нищему…»

Дорог а кошелка нищему, А жизнь дороже все ж. Оттого за голенищами И прячет нищий нож… Прячет нож, и мне бы нужен он: Я слаб, а враг свиреп. Только вот я сам за ужином Ножом лишь режу хлеб… Славя мир и вечерь тайную, И дым над очагом, Рад я мякоть каравайную И кров делить с врагом. Для друзей, какие б ни были, Не жаль и жизнь отдать. Но страшней самой погибели Над сердцем рукоять… Лучше все отдать разбойнику И бросить в битве меч, Чем в холодный гроб с покойником Живой душою лечь… Жизнь жива живою пищею, А смерть и злоба — ложь… Оттого-то в сумку нищую Я и не прячу нож… <1926>

«В жизни всему свои сроки…»

В жизни всему свои сроки, Всякому лиху пора… Две белоперых сороки Сядут на тын у двора… Всё по порядку гадалки Вспомнят, что сам позабыл, Что погубить было жалко И, не губя, погубил… Словно бродяги без крова, В окна заглянут года… Счастье — как пряник медовый! С солью краюха — беда! Лень ли за дверь оглянуться, Палкой воровок спугнуть… Жалко теперь обмануться… Трудно теперь обмануть… Вечер пройдет и обронит Щит золотой у ворот… Кто ж тебя за руку тронет, Кто же тебя позовет? Те же, как веточки, руки, Те же росинки у глаз… Только теперь и разлуки Не посулят ни на час… Юность — пролет голубины Сердце — пугливый сурок! То лишь краснеет рябина В стрекоте вещих сорок! <1924>

«На речке вода убывает…»

На речке вода убывает, Ольхой розовеет погост, И день, как весной лишь бывает, Встает поутру во весь рост… Как взбиток, белеется пена, В два пальца свистят кулики, И роща взошла по колена В поемные воды реки… Весна раскидала кладинки, От моста лишь сваи торчат, И стукают льдинки о льдинки, Как чарки в застольи стучат… А солнышко! — Словно с разбегу, С холма из-за лысых ракит Свою золотую телегу Все выше и выше катит. И редко, средь синего взгорья, Привстанет под облако в тень Вздохнуть, от зари да на зорю Звеня бубенцами весь день… <1923>

«Пухлый снежок словно заячьи лапки…»

Пухлый снежок словно заячьи лапки, Красное солнышко — заячья кровь. Как виноватые, скинувши шапки, Смотрят две ели на ворохи дров. Вёсну и лето тутукали дятлы — Два душегуба — колун да топор,— С сосен сшибая зеленые патлы, С елей срубая зеленый пробор. Вёсну и лето, и в осень по лесу В прохолодь пела пила-верезга. Некуда деться полесному бесу, Некуда лосю укутать рога. И не заметил никто, как в тумане Рос из земли за сугробом сугроб, Заступ-могильщик на грудь глухомани Насыпь — змею земляную — нагреб. Выбег на насыпь нечаянно ночью, Рельсу попробовал на зуб барсук: Эх и в каком это вырос урочье Этот без листьев и веточек сук! Фыркнул и с ветром смахнулся с дороги, В норке свернулся в щетинистый ком. Жадно следил, как шевелятся ноги Сосен, упавших под топором. В норке тепло, как в избе, и уютно, Пахнет сосновой смолою песок. Только беда вот: все ждешь поминутно, Кто бы с обоих крылец не поджег. В сумерках в снег залегла и загробла Девы-зари золотая коса, И над зарею по вечеру облак — Словно над печью на пялках лиса… В сумерках вдруг заорет, что есть духу, Бык однорогий — шальной паровоз; Выйдет на вырубку верба-старуха, Поросли крестит и шепчет под нос. Ели оденутся в заячьи шубки, Выпадут звезды, как заячий след, И на накат от саней по порубке Сыпется иней и с инеем свет. <1923>

МЕДВЕЖАТА

Давно тому железную дорогу Вели у нас среди лесных болот… …В кустах нашли последнюю берлогу И в ней двух медвежат — сирот… Смешные два такие медвежонка, Уж больно были глупы и малы… …И с той поры таежную сторонку Сковали рельсы, словно кандалы! …Пушистый мох закрыл следы и тропки, Нахмурил бровь в сухмень сосновый яр, Когда от искр из паровозной топки С конца в конец прошел большой пожар… …Ушли медведи, и подались лоси, На гари леший обернулся в пень… …И самому мне тоже довелося Перескочить за дедовский плетень… …Теперь столбы шагают из болота, Неся в руках стальные провода, И в ноги им спадает позолота, Плывет с реки осенняя слюда… …Совсем в сторонке лес стоит как нищий, Гнусаво тянет про себя аминь!.. …Взойдет луна и словно что-то ищет И цедит сверху золото и синь… …И у села, куда в овес нежатый От облака ложится полусвет, Играют золотые медвежата, И бродит бурый муравьед… <1925>