Пишу, пишу, а кажется — все мало,Пишу весь год, от мая и до мая,Пишу не за себя за одного —И за отца и деда своего,За предков бессловесных и безвестных,Кто не держал пера в руках железных, —И если разложить на них на всехМои дела, успех и неуспех —Окажется, что мало я успел,Окажется, что мало я воспел,Вот и пишу от мая и до мая,Пишу весь год, а кажется — все мало.
1960
В апреле
В апреле, именно в апреле,Весною, именно весной,Когда отпенились метели,Когда на шар земной летелиЛучи, как ливень золотой;В апреле, именно в апреле,Весною. именно весной,Когда сердца людей
добрели,Когда над Волгой птицы пели,Был мир пронизан новизной;В апреле, именно в апреле,Весною, именно весной,Когда глаза волжан смотрелиРоссийскою голубизной, —Чтоб вечно свету быть на свете,Чтоб людям вечно жить в тепле,Родился гений на планете —Родился Ленин на земле.
1962
Приказ
К горлу ком от этих слов =подкатывает.Этот ком годам не растопить:«Пролетариат приказываетСмертиОтступить!»Не было в веках еще такого!В дни ухода Ильича от нас,Веря в напечатанное слово,Прочитал ты в «Правде» тот приказ.Представлял: в рубахе ярко-краснойВсемогущий ПролетариатВластен смерти отдавать приказы!Властен смерть отбрасывать назад!На дома приказы Он прикалывает:«Смерти Ильича не уступать!»И категорически приказываетСмерти в это сердце не вступать.Он несет Вождя на площадь Красную —Ленина в земле не хоронить.Мавзолею выситься приказывает,Ставит часовых — века хранить.Воинам торжественным и строгимТолько Жизнь впускать к нему велит.Мы идем на площадь, строй за строем,Жизнь несем. Ступаем на гранит.И такое чувство в сердце, словноОн — живой! И — как желает Класс —Выполняется беспрекословноНа века действительный приказ!
1960
«Май пятьдесят второго года…»
Взвихренной конницей рвется
К новому берегу мир…
С. Есенин
Майпятьдесят второго года.По Красной площади иду.И встал у Спасской, возле входа,У часового на виду.И — тишина. Но, тишь сметая,Гремит в брусчатку и гудрон,Из-за собора вылетая,Кавалерийский эскадрон.Когда есть танки, конный громЗачем тут — в пятьдесят втором?Качает главами «Василий»…И видим — я и он — одно:Таких шинелей не носилиНа этой площади давно…Бойцы в папахах с лентой красной,И нет погонов на плечах.У командира профиль властныйИ — Революция в очах!Смотри! Да это — киносъемки!Как в легендарную страну,Актеры — молоды и громки —Летят в гражданскую войну.(…Услышат Ленина — живого,А там — на фронт им, на вокзал.)— Искусство опоздало снова… —Себе я с горечью сказал…Но столько было в этом сходстваС полетом ленинских бойцов,В летящих лицах — благородстваИ вдохновенности борцов,Что, как участники живые,Мы принимали — как тогда!(Кто — не впервые, кто — впервые) —Те гениальные года.Не возвратить те дни и страсти, —Как возвращаем поезда.И все ж искусство — в нашей власти!А с ним — и в давнее езда!Влюбись в свой век — люби не постно —А как за пламенем влекись!Искусство! Никогда не поздно!Играй, актер, светло и грозно!Колдуй, перо! Волшебствуй, кисть!
1958–1969
«Это как-то само получилось собой…»
Это как-то само получилось собой,Как счастливый итог и дорог и дерзаний:В Казахстане — я свой. И в Башкирии — свой,И в Москве — не чужой. Кровно свой — и в Казани.И буряту я —
брат, я летал за Байкал,Переводчик и друг я поэтам Якутска.Но особо люблю главный край свой — УралЯ, рожденный в орлином гнезде Златоуста.Я богат городами, и видно друзьям,Что богатство такое поэтам полезно.Да, богатством я не уступаю князьям,Собиравшим владенья рукою железной.Я ведь тоже в душе — собиратель земель,Их восторженный любящий объединитель.Только в мыслях держу не державную цель,Ни земель и ни дум никакой не властитель.Согласятся друзья, согласится семья —Это чувство мое не подсказано книгой:Сыном дружбы народов считаю себя,Сыном братства народов отчизны великой.Потому и — парю, потому и — пою,И хочу одного, озаряясь любовью:Довести до страны благодарность свою,Благодарную честную песню сыновью.
1972
«Я прикасался и к восторгам…»
Я прикасался и к восторгам.Я и проклятьям не был чужд.Я прикасался и к высотам.Любил и площади и глушь.Я знал Героев, и Поэтов,И Полководцев, и Вождей,Какие чувства — не изведав —Оставлю на Земле Людей?Мы, пережившие свой возрастИ не уставшие совсем,Мы, пережившие свой возгласВосторгов юных перед всем,Глядим на листья и знамена,Внимаем песням и словам,И любим землю умудренно,И молча завещаем вам.
1969
«Я не люблю усталых рассуждений…»
Я не люблю усталых рассужденийО бренности земного бытия.Нет, нет, друзья, мы не пройдем, как тени(И вы, и с вами, может быть, и я).Земной любви обязана рожденьем,По жизни гордо шествуй, жизнь моя!Над нами спутник мчится подтверждениемНебренности земного бытия.Я соглашусь, лишь все свершив земное,Свой факел человеческий и властьТем передать, кто в жизнь придет за мною,И в вечности, как в млечности, пропасть.
1957
«Возникло в сердце странное желанье…»
Возникло в сердце странное желанье —На шар земной со Спутника взглянуть.Оттуда, как с вершины мирозданья,Окинуть наш земной нелегкий путь.Оттуда, где предполагались боги,Сквозь тех глубин вселенские валы,Иные наши беды и тревоги,Наверно, так покажутся малы.Померкнут вдруг какие-то обиды,Какие-то мельчайшие дела —Ты вырвался из бедной их орбиты.Твои друзья — небесные тела!Но главное, но главный смысл земногоСуществованья и борьбы земнойПрихлынет к сердцу острой болью снова,Как дымный шлейф, потянется за мной…Зачем в недосягаемости звезднойНад дальними мирами я лечу?Давай назад, пока еще не поздно,—Я весь земной, на Землю я хочу!
1959
«Художник рисовал меня…»
Художник рисовал меня,А я сидел нетерпеливо,Весь — в темпе дня, весь в ритме дня,В пружинах сжатого порыва,И думал вовсе не о том,Чем занят был сидящий против, —О том, что делать мне потом,Куда спешить, с кем «нервы портить».При той наполненности дня,При темпе наших биографийХватает времени лишь дляМолниеносных фотографий.Не все вопросы решены,Не все на место встали чувства.Где время взять для тишины,Для терпеливого искусства?
1958
«Когда-то я боялся быть не первым…»
Когда-то я боялся быть не первым,И мысль одна, что в чем-то отстаешь,Как свист хлыста, как молния по нервам,Всего пронизывала до подошв.А годы шли, я стал сорокалетним.Мне приходилось, пробивая путь,И первым быть, и средним, и последним.Теперь мне ясно, что не в этом суть —Не первым быть в житейской суматохе,А честно, как солдаты на войне,На плечи взяв нелегкий груз эпохи,Нести его со всеми наравне.
1956
Бессмертие
Мальчишка и не думает хвалиться,Он это взвесил — он сказал не вдруг:— Я буду на Чапаева учиться! —Разинув рты, стоят мальцы вокруг.Он говорит: — Я буду жить по книжкам! —И, веря в справедливость и успех,«Чапаев» обращается к мальчишкам,В «чапаевцев» их превращая всех…Я мимо шел. И радостно мне стало:Бессмертие — не бронза, не гранит.И этот мальчуган верней металлаБессмертие Чапаева хранит.